Сторож брата. Том 2 - Максим Карлович Кантор

— За билеты на провинциальный спектакль заплатили слишком большие деньги, — сказал Марк Рихтер.

— Верно, Европе дорого встало это представление. Особенно простым людям. Богатые станут богаче. А обычным людям с галерки придется раскошелиться. Билеты на галерку очень дорогие. В партер задаром пускают.

— Вы не журналист, — сказал Марк Рихтер. — В левых газетах не принято ругать богатых. Пикируются, но с реверансами. Левые правее правых. Вы кто?

Вместо ответа зубастый Кристоф спросил:

— Раз уж речь зашла о ценах на билет. Кто билетами торгует?

— Сама Европа и торгует.

— Ну, допустим, цену на билеты назначила Америка. Но торгует билетами Европа, это верно. На галерку билеты стали особенно дороги.

— Непомерно дороги, — сказал Рихтер.

— Кассир строгий. Без билета в зал не пустит. Никто, правда, не собирался на представление идти. Провинциальный цирк приехал — зачем идти? Насильно согнали народ. Теперь внимательно. Французик, Рамбуйе. Он чем занят?

Марк Рихтер неожиданно увлекся разговором. Кристоф с момента своего появления вызывал раздражение и пугал. Кристофа старались не замечать. В присутствии украинских боевиков анархист стал незаметным, забился в угол купе. Теперь же Кристоф говорил властно и разумно; в конце концов, подумал Рихтер, это здравый анализ нашей экспедиции.

— Астольф Рамбуйе?

— Аристократ?

Кристоф опять закаркал своим неприятным зловонным смехом.

— Он не настоящий граф, поддельный. Но настоящий феодал. А зачем ему притворяться аристократом? Феодализм — единственное, что реально. Это демократии нет! Скажи, Рихтер, тебе не приходило в голову, что оплот демократии, свободная Европа, вся сплошь — королевская? Везде короли и графы! В Англии народные массы совершили революцию! Прорыв! И сразу же вернули короля! В Нидерландах революция! Гезы! И вернули короля! В Испании революция! Цистерны крови пролили, чтобы вернуть короля! Демократическая Европа, ха! Бельгия, Люксембург, Норвегия, Швеция, Дания, Голландия, Испания, Англия — все монархии! Не говоря уж об этих Лихтенштейнах и Монако! Монархии! Народ следит за королевскими свадьбами, монархи принимают парады. И собрание играющих в гольф Габсбургов называется «оплот демократии»!

— Все говорят, что это декоративная монархия, — по привычке сказал Марк Рихтер. Так в Камберленд-колледже принято было говорить.

— Неужели? — язвительно сказал Кристоф. — И палата лордов — декоративная. И то, что графы и пэры во всех банках или президентами или вице-президентами — это просто совпадение. И все эти Мальтийские ордена и Бильдербергские клубы — просто скауты? Не много ли декораций? А республик-то в Европе всего три: Германия, Италия и Франция! Они же — главные экономики Европы. Почему так получилось, а?

— Легко объяснить, — сказал Марк Рихтер. — Так получилось потому, что государств Италии и Германии до девятнадцатого века не существовало, но был набор мелких княжеств, россыпь республик, иногда вольных городов. А во Франции монархия долго сопротивлялась, но республика победила. Редкий случай. Вот потому что были самостоятельные вольные города, на этих территориях возникли страны, где самая сильная экономика и самая богатая культура.

— Именно эти республики всем мешают. Не только Советская республика Бавария! А вообще любая республика мешает. Вот их, эти республики, и надо развалить. Мечтали о Соединенных Штатах Европы! Де Голля помните? А как это возможно, какие такие Соединенные Штаты Европы, скажите, при том, что вся Европа — монархическая? И почему весь двадцатый век тем только и занят, что гробит германскую экономику? Почему?

Сейчас Кристоф был уже не карикатурен. Социалист был грозен.

— Уверены, что не ошиблись? — спросил Рихтер. — То, что это третья мировая, я слышал. Но вы сказали интереснее. Третья война против Германии?

— Война против идеи республики. И ведут эту войну демократы.

— Подождите, — Рихтер медленно перемалывал мысль, — демократия против республики. Ну да, если Платон — это идея республики, а Платон ненавистен демократии…

— Неужели не понимаете?

— Зачем вы мне все это говорите? — спросил Рихтер. — Почему именно мне?

— Потому, что вы единственный в этом поезде, кто не выдает себя за другого. И еще потому, что вас хотят убить.

— Меня? Убить? Кто? Мельниченко?

— Мельниченко тоже не притворяется. Но вас он спасать не будет.

Не почувствовал ничего. Ни страха, ни удивления.

— Зачем убивать? Я даже не свидетель.

— Вас просили вступить в переговоры с правительством. Не лгите, уже знаю. Брат арестован, а вас колледж посылает на переговоры с русскими. И вы согласились. Русское правительство снимет санкции с банка, Британия снимет санкции с олигарха. Сделка, правильно?

— У колледжа деньги вложены в какой-то банк на сомнительной территории. Меня попросили… Но это уже недействительно. Война. Миллиардер Полканов убежал из России.

— Дожили до шестидесяти лет, остались дураком. В торговлю оружием деньги вложены, — каркнул ворон анархии, — и в подкуп генералов. Имейте в виду: от всякой санкции, наложенной на российскую олигархию, богатеет западный феодализм. Вас посылают посредником. Компания в вагоне не удивила? Недвижимость кремлевского чиновника освободят после того, как обрушится фронт на Донбассе. После переговоров вас уберут.

— Откуда знаете?

— Послушайте! — Кристоф взял Рихтера за отвороты пиджака, встряхнул. Рихтер освободился и отодвинулся, насколько позволяло пространство тамбура. — Кто-то верит, что новый класс феодалов создан ради борьбы с «империей»? Но воюет демократия не против империи — а против республики. Поняли? Рамбуйе не скрывает: он расшатывает русское общество. Готовит заговор олигархов. — Так дракон обдает смрадным дыханием в пещере — Кристоф гулко закаркал, гнилой воздух сгустился в тамбуре. — Депутат Европарламента! Сейчас вводят санкции против русского олигархата. Русские в ответ обрежут газ Европе. Санкции обогатят элиты и сделают население Европы беднее. Надо, чтобы народ с ликвидациями прав согласился. Тогда все согласятся с войной. Думаете, только славян к бойне готовят?

— Вы правы, — медленно сказал Марк Рихтер. — Говорят, что готовят гражданскую войну в России. А готовят мировую резню. Только зачем я Рамбуйе, если он профессионал?

— Чтобы превратить в шпиона. Вас арестуют, за вами шлейф других. И вот вам война. А санкции будут, разумеется, без ваших рекомендаций. И не ради народа Украины.

— Верно, — сказал Рихтер.

— Всем плевать на народ Украины. А если было бы иначе, то почему не заботятся о народе Конго? Почему Конго не примут в НАТО? Ты давно читал про помощь голодающим в Африке?

— В семидесятые годы.

— В шестидесятые. Хочу спросить тебя, — Кристоф давно перешел на «ты», — мир и труд — это одно и то же?

— Связанные понятия.

— Взаимосвязанные понятия, — утвердил Кристоф. — Значит, война, причем любая война, не только националистическая война, как сегодня, но и религиозная, и классовая война даже, противоречит понятию «труд». Ты с этим согласен?

— С этим поспорят дельцы. Они скажут, что военная экономика дает рабочие места.

— Как абстрактное искусство заменяет фигуративное. Как