СКАЗКИ ПОПУГАЯ. Индийские легенды и сказания - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Он разворошил траву, и обнажилась замшелая каменная плита с бронзовой львиной мордой, через ноздри ее было продето кольцо. Ракшас дернул его, и плита легко и свободно отодвинулась.
— Вот как я попал сюда, О, царевич, — сказал ракшас.
— А что там? — робко спросил мальчик.
— Это подземный ход, ведущий к вольному миру. Там могучие леса, широкие реки, города с шумными базарами, моря…
— Я ничего не знал об этом… — прошептал царевич.
— А ты бы хотел увидеть?
— Очень. Но… но мне нельзя.
— Не бойся. Пойдем со мной, я покажу тебе много интересного, а к вечеру вернешься домой. Никто ничего и не заметит.
Царевич согласился, хотя сердце его и замирало от страха. Ракшас взял его за руку, и они спустились в подземный коридор, где было светло, так как в нишах стояли изображавшие демонов фигуры с горящими смоляными факелами в руках. Демоны были до того страшные, что царевич крепче ухватился за руку ракшаса.
— Кто это? — спросил он шепотом.
— Это души воров, убийц, жестоких властителей, обманщиков. Они обречены на вечные муки.
Долго они шли, пока впереди не забрезжил свет. И оказались они на лесной поляне. Отдохнули немного и вступили в лес. Чем дальше они углублялись в него, тем деревья становились все выше, все гуще сплетались над головами лианы. Стало темно, холодно и сыро.
— Где мы? — спросил царевич.
— Уже близко, совсем близко, — ответил ракшас. — Посмотришь на мое жилище, и я отведу тебя обратно во дворец. Ну, вот мы и пришли.
Царевич увидел дом, окруженный забором с заостренными кольями, а на них — мертвые человечьи головы.
— Не бойся, царевич, — сказал колдун, — проходи, будь гостем.
Вошли они в дом, и царевич зажмурился от яркого света. Таких сокровищ не видел он даже у своего отца — богатого и могущественного раджи.
— Ну, царевич, — спросил колдун, — нравится тебе здесь, видел ли ты когда-нибудь столько сокровищ?
Но мальчику больше всего понравилось оружие. Какие здесь были мечи, щиты, кинжалы! Царевич выхватил из груды кинжал в ножнах из слоновой кости с искусной резьбой. В рукоятку кинжала был вправлен крупный изумруд.
— Бери его, юный лев! — сказал ракшас. — И да поразит он насмерть всех твоих врагов. Ну а сейчас пора домой. Ведь уже поздно, тебя, наверное, хватились; но перед дорогой следует подкрепиться.
Он взял царевича за руку и подвел к низенькому резному столику с кушаньями и напитками. Из медного узкогорлого кувшина он налил в кубок какого-то чудесно пахнущего розовато-белого напитка. Царевич сделал глоток и вдруг почувствовал, что становится все меньше, меньше, стены комнаты раздвигаются, потолок становится все выше, и еще услыхал он страшный злой смех колдуна.
— Как ты смеешь! Мерзкий, уродливый старик! — закричал царевич. — Ты что, забыл — кто я! Тебе отрубят голову, так и знай.
— Говоришь — мерзкий, уродливый? — с ухмылкой переспросил колдун. — А ну-ка взгляни, — и он поднес к самому лицу царевича зеркало, — взгляни-ка, красавчик. Ха-ха-ха!
— Кто… кто это?! — Из зеркала на царевича глядело омерзительное животное, усатое и острозубое.
— Это ты, блистательный царевич!
— Я?!
— Да, ты, но только превращенный в крысу. Ну как? Нравится? Кто из нас уродливей? Ну, так вот! Ты будешь сторожить мои сокровища и останешься крысой до тех пор, пока не перегрызешь своими зубами веревки, которыми будет связана черепаха, а пока…
Тут словно вихрем подхватило и закружило несчастного царевича, и он оказался в небольшой комнатке с белеными стенами и каменным полом, где в углу на циновках спал какой-то человек…
— Теперь вы знаете, друзья, — со вздохом закончил свой рассказ Хираньяка, — кто я такой.
— Непонятно только, — сказала черепаха, — что означают слова колдуна о том, что ты станешь человеком, когда перегрызешь веревки, связывающие черепаху. Я, увы, ничем не могу тебе помочь. Я ведь не связана…
— А ты не закончил свой рассказ, — сказал Лагхупатанака. — Что это за комната, в которой ты оказался? Кто этот человек, спавший в углу?
— Так слушайте, — сказал Хираньяка. — Из-за этого человека я и покинул родные места.
Рассказ про жадных монахов и сокровище
В южных краях, неподалеку от города Махиларопья, стоит монастырь. Жил в нем монах по имени Тамрачуда. Каждое утро отправлялся он в город за подаянием, а вернувшись, распределял еду между остальными монахами и работниками. То же, что оставалось, клал в большую чашу и вешал ее на стенной крюк, чтобы спасти пищу от крыс и мышей. А их там водилось великое множество. Ложится Тамрачуда спать, а крысы и мыши как ни пытаются добраться до чаши, ничего у них не выходит — слишком высоко.
И так продолжалось, пока не появился там Хираньяка. Был он крупнее самой большой крысы, и потому выбрали они его своим царем и попросили спасти от голодной смерти. Поднатужился Хираньяка и допрыгнул до чаши. Накормил своих подданных, да и сам наелся хорошенько. Чтобы уберечь еду, подвесил монах чашу чуть ли не к самому потолку, но и это не помогло. Наутро она оказывалась пустой.
Тогда Тамрачуда придумал вот что. Раздобыл он где-то бамбуковую палку и, борясь со сном, все время колотил ею по чаше. Хираньяка, боясь попасть под удар, уходил несолоно хлебавши. И снова стала грозить крысам голодная смерть…
Как-то раз пришел к Тамрачуде гость — странствующий монах. Сели они друг против друга на циновки и стали рассказывать всякие истории, пока не наступила ночь, и хозяин, взяв бамбуковую палку, начал стучать ею по чаше для подаяний.
Гость удивленно посмотрел на хозяина, но ничего не сказал, а продолжал свой рассказ про то, как во время купания в священном Ганге его чуть было не съел крокодил.
— Моя голова, о почтеннейший, была уже в самой пасти мерзкого животного, но…
— Ах, да, да, — рассеянно сказал Тамрачуда. — Как это, наверно, вкусно, как замечательно. — Увлеченный своим занятием, он слушал гостя невнимательно и отвечал невпопад.
— Что-о-о?! — Глаза гостя от удивления чуть на лоб не полезли. — Ты что, подшучиваешь надо мной?! По-твоему, оказаться в пасти крокодила — это удовольствие?
— Какого крокодила? — спросил хозяин. — Разве ты не про жареного барашка рассказываешь, которого отведал на пиру у раджи?
— Об этом я рассказывал в прошлый раз. Что с тобой, Тамрачуда? И зачем ты все время бьешь палкой по чаше? Уж не спятил ли ты?
— Я пока еще не спятил, О, достойнейший, — сказал Тамрачуда. — Дело в том, что каждую ночь приходит злодейка крыса и крадет пишу.
— Но ведь чаша висит, чуть ли не под потолком, — удивился гость, — крысы
