Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Посреди кухни растоплена деревенская печь. Справа от неё шкаф с посудой и умывальник, а слева второй шкаф со склянками. Всё чисто прибрано и лежит на своих местах.
В котелке уже закипает вода. Тётушка заваривает травяной чай, а затем разогревает лепёшки. Кухня моментально наполняется запахом мяты и свежего хлеба.
В памяти всплывают мои детские воспоминания, как бабуля пекла хлеб. Жила она тогда в селе на окраине Костромской области. Родилась я тоже там, а когда родители перебрались в город, меня отправляли в деревню на каникулы. Как давно это было, кажется, целую вечность назад.
— На вот угощайся! — тётушка Ингрид почти не глядя достаёт банку из шкафчика, висящего слева от печи, и ставит её на стол.
Банка до краёв наполнена ягодным вареньем. Тётушка обильно намазывает лепёшку, после чего передаёт её мне.
— Спасибо, — с благодарностью киваю я.
Варенье оказалось в меру сладким. По вкусу оно напоминало чернику, а по консистенции было густым, почти как желе. Когда все лепёшки были съедены, я, наконец, решилась задать вопрос.
— Скажи, тётушка, как давно Катрина уехала в лазарет?
В памяти Мии девушка ещё жила с родителями в доме, где сейчас находилась я.
— Два года уж прошло. Как выяснилось, что наш Митро пропал, так и укатила, — вздыхает тётушка Ингрид, — Даже я не смогла её отговорить.
— Может быть, и мне туда податься? — с надеждой спрашиваю я.
— Больно уж там опасно. Рядом проходит граница, за которой тёмных тварей не счесть, — причитает она, — Говорят, кто из наших служивых бывал за границей, назад так и не вернулись. Нашли только одного, да и тот умом тронулся. Катрина рассказывала, когда приезжала. А ещё просила её не навещать. Сказала, что сама дважды в год будет к нам приезжать.
— А когда в последний раз приезжала? — интересуюсь я.
— Месяца три назад, — отвечает тётушка и поясняет, — Рина — кормилица наша. В поселении толком работы нет. Олаф сейчас у кузнеца в подмастерьях. Слава Двуликой, что военному ремеслу не обучен, не требуют его на границу. Да у кузнеца сейчас заказов не счесть, но платят совсем немного, на пятерых все делят.
По всему выходит, что мне с моим образованием фармацевта нужно отправиться в лазарет. Надеюсь, Рейнольду не придёт в голову искать меня там. Хотя с чего я взяла, что он станет меня искать? Судя по поведению, он был только рад нашему разводу.
Собиралась узнать, где находится лазарет, но не успела, потому что в дверь постучали.
— Матушка, всё ли в порядке? — раздаётся мужской голос, стоило Ингрид открыть дверь, — София беспокоилась и отправила меня проверить.
— Олаф, сынок, заходи. Глянь, кто к нам приехал, — тётушка делает два шага назад, пропуская в дом широкоплечего парня двадцати лет.
Олаф, любимый сын Ингрид и Митро, всего на год младше нас с Катриной.
— Мия? — он проходит в дом и сразу замечает мой чемодан, — Неужели муж выгнал тебя?
— Рейнольд нашёл вторую жену, — вздыхаю я, — И развёлся со мной.
На душе словно кошки скребут. Мия так мечтала родить Рейнольду малыша. Но её мечтам было не суждено сбыться. Стараюсь гнать от себя подальше нахлынувшие чувства ревности, обиды и несправедливости, ведь они не мои.
Чувства Мии к Рейнольду должны были остаться в храме Двуликой Богини, сгореть в её чаше вместе с кольцами. Почему они не разрушились, как наш брак, и до сих пор преследуют меня?
— Вот подлец! — возмутился Олаф, — Задал бы я ему!
Пожалуй, Олаф смог бы задать ему, будь он простым человеком. Вот только мы оба знаем, что это не возможно. Рейнольд — наполовину дракон, а драконы гораздо сильнее людей.
— Нет, ты всё не так понял, — пытаюсь оправдаться, — Рейнольд, конечно, подлец, но развестись была моя идея.
Меня мучили угрызения совести. Не хочу, чтобы Олаф пострадал из-за меня. Ведь всё выглядит так, будто бы я жалуюсь ему на Рейнольда в поисках защиты.
— Он ещё пожалеет, что отпустил такое золотко! — поддерживает меня тётушка Ингрид, — Верно, Мия?
Она подмигивает мне, и я невольно улыбаюсь в ответ.
Олаф кивает, подтверждая слова тётушки.
— Раз уж ты вернулась, Мия, — задумчиво говорит он, — Завтра мы с Софией освободим твой дом и переселимся обратно к матушке.
— Олаф, подожди, — останавливаю его, — Не нужно никуда переселяться. Ведь я сама скоро уеду.
Для себя я уже твёрдо решила отправиться в лазарет. Продать дом я вряд ли смогу. И мне будет спокойнее знать, что в доме живут не чужие люди. А если захочу вернуться, то меня с радостью примут обратно.
— Мия хочет ехать к Катрине, — вздыхает тётушка Ингрид.
Она поворачивается к сыну, ища у него поддержки. Олаф хмурится. Между его бровями появляется поперечная морщина.
— Мия, куда бы ты ни поехала, знай, что ты не одна, — голос Олафа звучит искренне, — Мы с матушкой всегда рядом.
В ответ ему я лишь киваю, сдерживая внезапно подступившие слёзы. Слова Олафа, полные поддержки, заставляют меня почувствовать себя неотъемлемой частью этой большой семьи.
11
Тётушка Ингрид поспешно прячет глаза и обнимает сначала меня, потом сына. Неловкое молчание затягивается, поэтому я решаю первой продолжить разговор.
— Олаф, ты знаешь, как добраться до лазарета? — с надеждой смотрю на него.
— Может быть, останешься, Мия? — огорчённо вздыхает тётушка, — Куда торопиться?
Вижу, что её глаза полны слёз. Я благодарна тётушке, за заботу. За то, что вырастила и воспитала Мию. Именно поэтому сейчас я не могу позволить себе слабость и остаться.
— Я готова отправиться уже завтра, — решительно говорю ей, стараясь унять волнение в голосе, — Не хочу терять время.
В такие тяжёлые времена мне совсем не хочется быть обузой. Тем более что моя помощь в лазарете придётся как нельзя кстати.
— Путь не близкий, — Олаф задумчиво чешет затылок, — Но я договорюсь с кем-нибудь из местных, чтобы тебя отвезли.
— А что, если добраться порталом? — предлагаю я.
Денег, что передал мне кучер, должно хватить с запасом. Ведь портал стоит лишь
