Забери меня отсюда - Софья Валерьевна Ролдугина

После приглашения на свидание от Доу это было самое удивительное предложение за последние лет пять.

– Я?!

– Ну, не на дно речное тащить же его. – Кённа встряхнул мальчишку. – И не под сень отчего дома, у старины Алистера будет инфаркт, а мне вообще-то нравится тамошний кофе. Так что?

– Добро пожаловать, – вздохнула Тина.

«Словно у меня есть выбор».

По пути Уиллоу позвонила Оливейре. Её голос звучал ужасно виновато, когда она тихо врала в трубку: «Да, нашли… помирились… в порядке… у мисс Мэйнард. Мы останемся ночевать? Ну, дождь… Знает! Разрешила!» Оливейра, как всякий здравомыслящий человек, сбивчивым объяснениям не поверил, но проявил такт и не стал унижать её просьбой передать трубку хозяйке дома и подтвердить сказанное. Тина сама забрала у Уиллоу телефон и коротко подтвердила:

– Да, остаются с моего разрешения. Что? Комнат хватает… Нет, не в порядке, но как всё может быть «в порядке» у двух вспыльчивых подростков?

– Нет ничего убедительней полуправды, верно? – почти беззвучно шепнул Кён.

– Нет ничего убедительней репутации, но только пока её ресурс не исчерпан.

– Это из книги? – заинтересовалась Уиллоу, слегка ожив.

Тина пожала плечами.

Дорога к дому в памяти не отложилась – запоздало накатил шок, ноги отнимались, перед глазами всё плыло. В какой-то момент мостовая обратилась ненадёжным, топким речным дном и скользкими валунами; ивы хихикали, перешёптывались за плотной завесой дождя, но нет-нет – да и протягивали ветку помощи. Поддерживали под локти, подталкивали в спину… Кён тоже посмеивался и болтал с кем-то – просил быть поласковей с гостями, интересовался, не осталось ли «подарков от Эйлахана».

«Больше не выдержу», – подумала Тина – и споткнулась о собственный порог.

– Ну, приехали, – пробурчала Уиллоу, удерживая её от падения. Девчонка, хоть и хорохорилась, и сама выглядела так себе – бледнющее лицо, чернота под глазами. – Выдохлась? Ты же бегаешь по утрам, зря, что ли?

– Трудный день, – пробормотала Тина и с усилием выпрямилась. Кёнвальд с Маркосом на руках выжидающе замер на пару ступенек выше. – А, ключи… сейчас…

Он хмыкнул – и нажал на ручку. Дверь душераздирающе медленно отворилась, являя перепуганное кошачье воинство в холле. Только Геката на передовой всем своим видом выражала намерение драться до последней капли крови – вражеской, разумеется.

– У меня ведь было закрыто?

– А это проблема? – вопросом на вопрос ответил Кённа, перешагивая через порог, и щёлкнул выключателем. Вспыхнул свет – видимо, поломку на подстанции устранили. Кошки тут же перестали выгибать спины и шипеть, а предательница Мата Хари даже выбежала навстречу, норовя потереться о ноги. – Марш под душ, красавицы. Стресс, потом переохлаждение – и привет, затяжная простуда.

– И откуда ты таких умных слов набрался? – проворчала Тина, закрывая дверь и задвигая щеколды по очереди.

Он усмехнулся:

– Взял у друга медицинскую энциклопедию. – Это прозвучало как шутка, понятная только своим. – Вы ещё здесь?

Горячая вода пришлась как нельзя кстати: вымыла из волос въедливый речной запах, а из головы – сонную дурь. Привычная яблочная отдушка шампуня на сей раз обернулась не пудровой сладостью фиалок, а острой, бодрящей ивовой горечью. Дожидаясь своей очереди под дверью, Уиллоу едва не уснула; с её джинсовой куртки, брошенной на лестнице, натекла целая лужа, о ботинках и говорить нечего. Найти чистую сухую одежду подходящего размера, протереть полы, заплести волосы… Тина подгоняла себя, но всё равно загадочная чёрная дыра сожрала почти сорок минут: на часах была уже половина одиннадцатого. Тело налилось горячей свинцовой усталостью, но почему-то казалось, что если лечь спать прямо сейчас – ни за что не уснёшь.

Кёнвальд нашёлся на кухне – сидел себе на краешке стола, подтянув колени к подбородку, и настороженно наблюдал за путаными перемещениями мэйнардского прайда. Мата Хари в авангарде мурлыкала и жмурилась, используя врождённое очарование на полную катушку, Альвильда подкрадывалась с левого фланга, явно готовясь к абордажу, Королева координировала операцию с холодильника, остальные делали вид, что играют, но то и дело стреляли глазками.

– Твои звери определённо чего-то от меня хотят, – сообщил Кён, не оборачиваясь.

– А чего обычно хотят коварные женщины от красивых наивных мужчин? Не верь им, – вздохнула Тина. – Я их уже кормила. Как там Маркос?

– Спит. Он крепче, чем выглядит, не волнуйся за него. – Речной колдун беспечно свесил ногу и пошевелил пальцами перед носом у Гекаты. – Тени не сумели ему серьёзно навредить – забытьё, кошмары и тоска, ничего, с чем бы не справился подросток. Я лишь немного помог ему и развеял наваждения. А, ещё позаимствовал у тебя пару полотенец и шерстяной плед: что сейчас действительно необходимо сему достойному отпрыску семейства Оливейра, так это тепло и покой. И желательно сухие трусы, но чего нет, того нет.

Она прыснула против воли – до того по-дурацки это прозвучало.

– А тебе ничего не нужно?

– Тина Мэйнард, ты разбиваешь мне сердце, – трагически задрал брови Кён. – Чего стоит колдун, если он и о своих-то штанах не в состоянии позаботиться… ах ты!..

Геката устала терпеть какие-то посторонние пальцы у себя под носом и хорошенько саданула когтями. Поминая холмы, корону и холеру, Кёнвальд вывернулся, как индийский йог, и принялся дуть на царапины.

– Ну, с кошками ты, похоже, не справляешься, – хмыкнула Тина и украдкой погрозила Гекате. Та напустила на себя вид оскорблённой невинности.

– С ними даже Эн Ро Гримм не справляется, а он, между прочим, Пастырь бедствий, – рассеянно ответил Кён. И поднял на неё кристальной чистоты синие глаза: – Но если ты серьёзно говорила насчёт нужд и надобностей, то не откажусь от лёгкого ужина. Потому что я задолжал беседу из тех, что надо заливать хорошим вином из-под Холмов, а вино на голодный желудок – это какая-то богема.

– Вином?

Он молча указал на подоконник, где прохлаждалась пузатая синяя бутылка, облепленная речными ракушками и высохшими водорослями. Тина уважительно присвистнула и полезла потрошить морозилку в поисках достойного дополнения, загадывая про себя: «Только бы не просроченная пицца, только бы не просроченная пицца».

Фортуна решила, что на сегодня неприятностей хватит, и благосклонно провернула колесо.

Когда на одной сковородке уже подрумянивались размороженные бифштексы, а на другой скворчала мексиканская смесь, в кухню влетела Уиллоу:

– А у меня бальное платье! – И покружилась.

Разглядев синий плиссированный шёлк и серебристое кружево, Тина улыбнулась:

– Вообще-то это бабушкина ночная сорочка.

– Да ну вас, уже и помечтать нельзя. – Уиллоу плюхнулась за стол, растопырив локти. Принюхалась, присмотрелась… – О, а в честь чего ночной жор?

– В честь плохих новостей, – в тон ей