Батиплан - Дмитрий Валентинович Янковский

страшные глаза Небесных Зверей. Каждый сам себе создает иллюзию смысла жизни. Так вот, Док не мог и не хотел жить для себя, ему это было скучно. Но и спасение всего человечества его интересовало мало. А сейчас он какими-то тончайшими фибрами души ощутил, что происходит между мною и Катей. Он осознал, что мы на грани разрыва. И если этот разрыв произойдет, жизнь для нее, очевидно, станет бессмысленной. Очень надолго. А для меня нет. У меня останется Большая Охота, а у нее не останется ничего. И он тут же, не задумываясь, принял ее сторону. Фактически он подтолкнул меня к тому решению, которое я принял. Потому что потерять одного стрелка — это полбеды. Но потерять обоих… Поход тогда был бы обречен на провал, он и так обещал быть трудным. А я не мог его провалить!

Я посмотрел в Катины глаза. Без нажима. Без обиды. Без просьбы. Я просто чуть опустил ресницы. И она поняла. Поняла точно, я это почувствовал. Но не сделала шаг вперед. Она хотела не просто быть нужной мне, она хотела гарантии, что если она обопрется о мое плечо, оно не провалится в какой-то момент. И я послал ей взглядом эту гарантию. Я пообещал ей взглядом надежность. Только после этого она кивнула и встала рядом со мной. Было отчетливо слышно, с каким облегчением вздохнул Борис. Тут же и Док, уже не раздумывая, встал по другую руку от Кати.

Я думал, что приняв на себя обязательств перед Катей, я почувствую груз несвободы. Но вышло наоборот. Я ощутил, как огромный груз свалился с меня и рассыпался в прах. Это придало мне дополнительных сил.

— Тогда на борт! — скомандовал Борис.

Я поймал его взгляд и увидел в нем благодарность. Благодарность мне за мое решение.

-- Ольгу не ждем! -- твердо заявил он, когда Катя отправилась на пульт управление шлюзом и не могла нас слышать. — Сейчас это мелочь, но человек с таким недостатком когда-нибудь так нас подставит, что я боюсь даже представить. Когда речь касается экипажа, я плевать хотел на трудности одного человека.

Я видел, что Катя уже запустила автомат, заливающий воду в тоннель. Времени не оставалось. Но я, в отличие от Бориса, понимал, что мне не справиться одному с управлением батипланом. А ему объяснять было бесполезно, он считал, что мной движет совсем не то, что двигало на самом деле. Я не хотел потерять Ольгу. Но не как женщину, а как часть экипажа, и только. Но до Бориса это было не донести. Он уперся, и в чем-то был прав. Но его правота была тактической.

— Ты сам пойдешь за штурвалом? -- спросил я напрямую. -- Ты же даже ходовой пульт толком не изучал!

— Справлюсь. Мне не нужны такие пилоты. Я лучше разом разрублю этот чертов канат, чем буду постоянно ждать, когда он лопнет к чертям собачьим.

— Погоди, Борис. Ну, дай же ты шанс…

— Кому?

— Мне, черт возьми! Нам всем! Ты же видел, с управлением не справиться одному! А ты мне ни фига не помощник. Мы без нее не дойдем до Рошана

-- Честно тебе скажу. Она никакой пилот, хотя ты и навязал мне ее в команду. Только ты считаешь ее хорошим пилотом, никто больше. На Ольгу мне наплевать, как бы ты к ней ни относился. А на тебя не наплевать. Потому что ты, в отличие от нее, отличный пилот и адмирал. Ты нас всех поддерживаешь своим неугасимым огнем.

"Может я действительно зря за нее рублюсь? -- подумал я. -- Может она действительно никакой пилот? А я все придумал, только чтобы самому себе объяснить, зачем она в команде, зачем я за не заступаюсь?"

Меня бросило в жар.

-- Она никуда не денется, попомни мои слова, -- добавил Борис. -- Если она не уйдет, а дождется нас тут, я выиграю пари, и мы навсегда решим этот гнилой вопрос.

Я сжал кулаки, и ступил на борт "Кочи". Я чувствовал, что когда я вступаюсь за Ольгу, мной движет не только и не столько желание иметь в рубке еще одного пилота. А вот этого допускать нельзя. Нельзя подменять цели и средства Большой Охоты чем-то более личным. Иначе этот путь непременно заведет меня в тупик.

В рубке я занял кресло пилота, второе осталось пустым. Борис по привычке уселся на свое место, но я ему выразительно указал пальцем на место Ольги.

-- Вот, ее нет, -- произнес я не без удовольствия. -- Ты говорил, что справишься. Садись справляйся. Хотя бы с наполнением и продувом балластных цистерн. Ручку хода я тебе не доверю, угробишь нас всех.

-- А ты попробуй, -- в глазах Бориса мелькнули веселые чертики.

-- Понятно, -- произнес я. -- Упражнялся на симуляторе?

-- Чуть-чуть.

-- А зачем мозги мне полоскал? Не умею, мол, но справлюсь.

-- Я не говорил, что не умею, я сказал, что справлюсь, -- с довольным видом ответил Борис.

У меня отлегло от сердца. Когда мы вышли на винтах из тоннеля базы в океан, позади меня, вместе с Ольгой, словно остался огромный груз. И чем дальше мы выдвигались, тем ловчее мне казались действия Бориса, и тем больше ошибок Ольги я вспоминал. У меня действительно начали открываться глаза. И я, наконец, похоронил храбрую девчонку, дотащившую меня до гравилета. Хотя я уже не был уверен ни в чем. Ни в том, что спасла меня тогда именно Ольга, ни в том, что в истории ее спасения было хоть слово правды. Чем дальше мы уходили от базы, тем больше меня отпускали чары, незаметно овладевшие мной.

Глава 9 "ТВАРЬ"

На этот раз стычек с биотехами мы решили избегать. В прошлый раз нам надо было ринуться в атаку, чтобы проверить корабль, но теперь нас ждал долгий путь, и необходимо было экономить боеприпасы. Двигаясь вдоль береговой линии на глубине двадцать метров, мы убедились, что если не вступать с биотехами в схватку, они на корабль сами не нападают. Их алгоритмы не были предусмотрены для такого.

Кроме того, мы сделали удивительное открытие. Оказалось, что если уложить батиплан на дно, то биотехи на корабль реагируют не больше, чем на скалу или камень. Обшивку сделали такой толстой, что