И золотое имя Таня… - Александр Владимирович Быков

– Играй что-нибудь, – попросил Юрий, – скучно едем.

Николай надавил на кнопки, грянул плясовую, потом еще. Потом запел песню:

Ветер под окошками, тихий, как мечтание,

А за огородами, в сумерках полей

Крики перепелок, ранних звезд мерцание,

Ржание стреноженных молодых коней…

– Не слыхал раньше такой песни, где перенял? – дослушав до конца спросил Юрий?

– Сам сочинил, – ответил Николай.

Юрий покачал головой то ли в знак одобрения, то ли сомнения. Около 11 часов утра междуреченская машина, миновав переезд у льнокомбината, въехала в город Вологду. Николай попрощался с водителем. «Извини, – сказал, – но заплатить нечем». «Да ладно, – не обиделся Решетов, – ты меня и так всю дорогу музыкой развлекал».

Рубцов бежит за реку к сестре Татьяны. Он теперь знает, что она живет в общежитии завода «Северный коммунар» на улице Разина. Сестру зовут Ольга. Рубцов никогда не видел ее, но думает, что найдет и обо всем расспросит…

Оля Агафонова только что вернулась с ночной смены. Она живет в двухэтажном общежитии-бараке на окраине Вологды, в поселке водников – «Затоне». Завод находится тут же. Ольга работает там совсем не по женской специальности – токарем. Но это даже хорошо, ведь партия зовет женщин смелее осваивать мужские профессии. Вот только после смены она устает очень, и после ночной – особенно. Придет домой и сразу спать. Но сегодня спать не дают. Приехала сестра Татьяна.

Она отправляется ночным поездом в Азербайджан и до вечера будет в Вологде. Девушки выпили чаю, Татьяна все рассказывает о доме, старается не думать о грядущей дороге и будущей неизвестности. Ольга все больше зевает.

– Пойду в город, – видя нерасположение к беседе сестры, решает Татьяна.

– До вечера, – зевая, бормочет Ольга, – я валюсь с ног, иду спать.

Не успела она толком закрыть глаза, как услышала стук в дверь. Это дежурная: «Оля, выйди вниз, тебя мальчик спрашивает».

– Ну кто там еще?

– Здравствуйте, вы Оля? Я насчет Татьяны Агафоновой, можно ее вызвать?

– А ее нет, – зевая, сказала Ольга. – Сестра ушла гулять в город.

Потом она напишет, что в тот момент, усталая и сонная, даже не обратила внимания на внешность паренька.

– Ну ладно, я зайду позже.

Ольга Агафонова отправилась досыпать, а Рубцов пошел в центр, надеясь, наверное, на случайную встречу.

После обеда в общежитие вернулась Татьяна.

– К тебе приходил мальчик, – сообщила Ольга.

– Какой еще мальчик?

– Ну невысокий такой, да я его толком и не разглядела, сказал, что зайдет к вечеру. Да кто он тебе?

– Никто, так, знакомый. – Татьяна чувствовала, как вся наполняется гневом. Она понимала, что это Рубцов, и очень опасалась какой-нибудь его выходки: «Зачем он приехал, ведь все кончено, и тогда в Космове он должен был это понять, а даже не извинился, сбежал. Я уже и забыла про этого Кольку, так нет, приперся, и что ему надо? Встречаться нельзя, поеду на вокзал раньше».

– Ты хоть чайку выпей, – сказала домовитая сестра, видя, что Татьяна поспешно собирается на поезд.

– Разве что чайку, вот тебе, кстати, от мамы передача – варенье, утром забыла подать.

Они пили чай, хохотали, потом Татьяна быстро собрала чемодан и отправилась на остановку автобуса. Села к окну и в последний раз проехала через весь город к вокзалу. Долго теперь не увидеть ей этих мест. Ольга помыла посуду, села читать книгу, снова стук в дверь.

– Это дежурная, к вам опять утрешний мальчик!

– Что же это такое, нет покоя ни ночью, ни днем!

Средняя Агафонова спустилась ко входу.

Снова этот мальчик.

– Татьяна уже уехала на вокзал, – произнесла безучастно, – ее здесь нет.

– Поезд, поезд какой и вагон? – взволнованно произнес паренек.

– Московский поезд, а вагон, кажется, пятый, отправление через два часа, успевай, – подзадорила Ольга Николая.

– Спасибо!

Рубцов мчится на вокзал. Денег на билет нет, упросил коменданта дать ему, как детдомовскому, бесплатную плацкарту на третью полку. Пожалели, дали; удивились, почему именно в пятый вагон, ну да ладно, надо человеку…

Поезд на Москву отправляется с третьего пути. Все девчонки уже в сборе. В Азербайджан едет их шестеро, погрузились со всеми баулами в вагон, ждут свистка. Вдруг звуки гармошки! «Девочки! Гармонист в вагоне, весело доедем!» Татьяна выглянула в проход и обомлела. Гармонистом оказался Колька Рубцов.

Так и знала, что найдет, теперь увяжется со мной!

В ту минуту ей казалось, что человек, еще неделю назад целовавший ее в губы, теперь ей ненавистен!!! Как он посмел, он что, преследует? Какую еще фигуру вывернет?

Татьяна попросила подружек пересесть к проходу и, заняв место у окна, уставилась на соседний вагон. Вот он поплыл в сторону, значит, поезд тронулся, поехали.

– Девочки, а давайте песни петь!

Хор молодых учительниц получился замечательный. Рубцов тоже пристроился на уголок скамьи, подыгрывал на гармони. Он все время смотрит на Татьяну, как будто желает с ней заговорить. А она, наоборот, делает вид, что с Колькой и не знакома. Так разговора и не получилось. А утром уже Москва, 12 августа 1954 года.

Николай первым выскочил на перрон, принимал у девушек чемоданы, дошла очередь и до Татьяны.

– Не надо, я сама!

– Таня, – Николай сделал паузу, – на минуточку, на два слова.

– Ну что тебе?

– Ты не переживай, я с тобой не поеду. Я еду в Ташкент.

– Ну тогда прощай! – развернулась и с чемоданом в руке бросилась догонять подруг.

Рубцов остался на перроне один. Он был совершенно опустошен. Зачем он сказал неправду? Ведь хотел же ехать за ней хоть на край земли. Смалодушничал, эх ты, Колька! Ташкент еще зачем-то приплел. Какой Ташкент, почему? Понятно, надо же было что-то сказать, а Ташкент – слово на слуху. Ташкент – город хлебный. Книгу писателя Александра Неверова с таким названием взахлеб читало уже не одно поколение молодежи Страны Советов, Коля тоже читал ее, еще в детдоме. Книга была о том, как мальчик из голодающей российской глубинки едет в город Ташкент, чтобы купить там хлеба для своей семьи. Тема голода всегда актуальна для Рубцова, ему постоянно хотелось есть – и в Никольском детдоме, и во время учебы в техникуме. На тралфлоте, правда, питался хорошо, но всю энергию там забирало море.

А может, и вправду в Ташкент? Вот только на какие шиши?

В кассе вокзала, что был на одной площади с Ярославским, куда он только что прибыл, Николай узнал, что до Узбекистана на поезде надо ехать неделю, и даже если в