И золотое имя Таня… - Александр Владимирович Быков

Послесловие

Все, книга о первой любви поэта Николая Рубцова завершена. Знакомые научного руководителя, прочитав текст еще в рукописи, разошлись во мнениях. Кто-то порицал героиню за то, что не смогла разглядеть в мальчишке будущего поэта, кому-то все понравилось, а были и такие, кто не принял саму форму повествования. Сыпались вопросы, но на некоторые из них ответа не было. Один из таких – встречи героев в 1969 году. Это правда или нет? – сомневались специалисты, ведь нет ни одного доказательства, только слова героини. Научный руководитель, выясняя ситуацию, звонил по «запретному» телефону в Санкт-Петербург. Его интересовало, знает ли Л. А. Дербина что-то о Татьяне Агафоновой. «Ничего никогда не слышала, он мне об этом не говорил, говорил только про Таю Смирнову. Я все подробно в книге написала, можете доверять, так и было».

Научный руководитель еще раз перечитал мемуары основных действующих лиц. Даже у Старичковой ничего про встречу у рынка найти не удалось, доказательства повисали в воздухе. Но тут произошло событие, которое иначе как божьим промыслом назвать нельзя. Руководитель Рубцовского центра Ю. П. Малоземов обнаружил в бумагах покойной Н. А. Старичковой некий текст, датированный 2003 годом. В заголовке значилось: НИНЕЛЬ СТАРИЧКОВА. «РОКОВОЕ ИМЯ ТАНЯ». Научный руководитель стал читать рукопись. Это было то, что он так безуспешно искал все эти месяцы. «Можно, я вставлю фрагменты работы в книгу?» – спросил он у руководства Рубцовского центра. «Конечно, – был получен ответ, – одно дело делаем».

И вот они, архиважные для дела страницы – черновик с многочисленными правками, написанный рукой Нинель Александровны. В нем ее чувства, раздумия, сомнения. Но главное – доказательства, что встречи поэта с первой любовью в 1969 году действительно состоялись. И еще, важное – об этом он никому не говорил, считал своей тайной.

«Летом 1969 года я увидела Рубцова в своей квартире в смятенном состоянии. Он ходил по комнате с опущенным взглядом, останавливался, задумываясь, и снова ходил, не замечая моего присутствия. Потом, вроде бы опомнившись, взглянул на меня и, поймав мой вопросительный взгляд, высказал: „Она не может со мной. У неё – дети“.

Кто такая „она“, я не расспрашивала. Вообще не задавала лишних вопросов. Но сама подумала: „У Геты – Лена, у Дербиной тоже одна девочка. А тут – дети. Захочет, сам расскажет“. Но… жизнь Коли оборвалась. Любопытных мыслей у меня не появлялось. И только через двадцать лет из публикаций В. Белкова узнаю, что юный Рубцов был влюблён в девочку, которую звали Таней. В изложении Вячеслава Сергеевича говорилось, что при взаимной влюблённости могла образоваться семья, по-другому сложилась бы жизнь Рубцова.

За несколько лет знакомства с поэтом я понимала ранимую душу поэта, его увлечённость, доверчивость, честолюбство. Что случилось? Почему юным сердцам не суждено было соединиться?

В 2001 году, листая сборник материалов Всероссийских детских Рубцовских чтений, я обратила внимание на работу Валентины Криштониной, ученицы 9 класса Шуйской средней школы „Первая юношеская любовь Николая Рубцова (О Татьяне Агафоновой)“. Я, ещё не читая текста, обратила внимание на фотографию. С неё смотрела черноволосая девушка в расцвете лет, похожая на испанку. Чувствуется, что красавица знает себе цену, гордая, уверенная. Но это на фотографии. А какой была дивчина, в которую был влюблён (Рубцов)? Видимо, такой фотографии не сохранилось. Почему? А главное: почему они расстались?

Углубилась в чтение текста. Я не ошиблась: такую девушку, как Таня, надо было завоёвывать…»

Они встретились через много лет. Т. Решетова и Н. Старичкова. 2003 г.

Далее Нинель Александровна цитирует интервью Татьяны Ивановны разных лет, вошедшие в работы о поэте. Нет нужды пересказывать эти уже давно опубликованные строки, тем более что сейчас мы знаем об этих событиях существенно больше и, что называется, детальнее. И фотографии, оказывается, сохранились, и много других свидетельств.

«Так и не получилось семьи с любимой девушкой, о которой мечтал влюблённый юноша.

Разрыв за разрывом – это могло бы сломить слабосильного человека, но Рубцов не такой. Морская стихия закалила его. Пишет глубокие стихи, пронизанные искренним чувством. В 1962 году с уже сложившейся книгой „Волны и скалы“ Николай Рубцов поступил в Литинститут.

А что Таня? Как сложилась её судьба? Посмотри он на неё сейчас с высоты прожитых лет!..

И вот, как говорят, что пожелаешь, то и получишь.

В 2003 году желание моё исполнилось в Николе во время Рубцовских чтений. Когда выступления подошли к концу, из зала раздался женский голос, неизвестно к кому обращаясь:

– Что же вы близким друзьям слова не даёте?

– Слово предоставляется Татьяне Агафоновой-Решетовой, – отозвался на реплику В. С. Белков.

– Я вас долго не задержу, – на ходу бросила женщина.

„Да, сильная, – подумала я, сравнивая ее с фотографией, – знает себе цену“. Вся её фигура – коренастая, плотная, с короткой стрижкой, чёрными волосами, строгими чертами лица – говорила о сильной, мужественной натуре.

Остановившись около президиума, она громко выкрикнула: „Это я его поэтом сделала!“

Из зала задали вопрос: „Почему же вы не были вместе?“

– Он любил свободу, а я бы ему такой воли не дала!

Эти слова в зале встретили аплодисментами».

Научный руководитель отодвинул клавиатуру. Так это было или не совсем так, мемуары ушедших героев не правят. Татьяна Ивановна наверняка будет иметь по поводу этих строк свое мнение. И, вероятно, упрекнет Старичкову в искажении ее слов. Найдутся и еще свидетели, что-то уточнят. Но это уже история не про Рубцова. Книга о первой любви поэта окончена, и так получилось – финальную точку в повествовании поставил не автор, а тот, кто в последний момент подкинул для работы эти важные листочки.

Во всем, что касается Рубцова, существует некая мистика. Автору осталось только сохранить текст и выключить компьютер. Дело сделано.