Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина
— Не твоё дело! — оглядываюсь вокруг. — Долго еще идти до конечной цели?
— Долго.
— Но я не смогу так больше, — с грустью вижу еще одну плиту, возвышающуюся над нами.
— Там уже лестница есть, — указывает чуть в сторону.
Хоть одна более-менее хорошая новость. Бреду за Багом, пристально глядя под ноги и пытаясь понять, что он собирается мне показать.
«Ты не пожалеешь», — сказал он тогда в машине, и мне хочется верить, что даже если не понравится, то хотя бы ничего ужасного точно не произойдет.
— Сколько здесь этажей? — я начинаю задыхаться, кажется, уже после четвертого пролета.
— Двадцать, — отвечает спокойно.
— Сколько? Нет…
— Слабачка!
Пусть слабачка, но реально не смогу подняться наверх. А этот сумасшедший ведь туда, как я понимаю, направляется?
— Давай… — Адам чуть притормаживает и берет меня за руку. Тянет за собой словно тягач.
Снова сдаюсь. Иду, ощущая, как горит ладонь, где её касается Баг. Как странное тепло стремится всё выше по руке, опоясывает всё тело. Как вспыхивают вдруг щеки, а в голове самым неожиданным образом вспоминается поцелуй.
— Пришли, — громко извещает Баг, когда поднимаемся на самую верхнюю площадку.
Замираю. От ужаса. Над нами лишь небо. Здесь нет ни единого ограждения. Мы стоим в центре, но у меня такое чувство, что, если я сейчас сделаю шаг в сторону, тут же упаду.
— Идем… Отсюда не видно, — вновь зовет куда-то.
— Чего не видно? Адам, я боюсь такой высоты, — от страха сама еще крепче сжимаю его руку. Невыносимо страшно. Я думала, здесь будут стены.
— Трусиха, — почему-то довольно смеется Баг, и тащит меня, упирающуюся, к краю.
Накатывает истерика. Начинаю вырываться из захвата, кричать, требуя отпустить. Что делает Баг? Он самым вопиющим образом обнимает меня, закрывая собой весь мир, и начинает целовать.
По инерции еще несколько минут сопротивляюсь. Но ощущения, которые дарят мужские губы, заставляют быстро забыть о том, что я нахожусь на головокружительной высоте. Под напором Адама открываю рот. Его язык тут же проникает внутрь. Бьет, гладит, кружит. Моя голова также кружится в такт этим движениям. Совершенно теряю контроль над собой.
— Монашка… — Баг отрывается от меня. — Если ты хочешь жить, давай не сейчас… — он смотрит вниз.
Тоже смотрю в бездну, не понимая, как мы здесь оказались — на самом краю. Меня парализует от ощущения опасности. Но Адам близко. Он прижимает меня к себе спиной, поворачивает лицом к пропасти.
— Не смотри вниз. Смотри на город, — приказывает.
Поднимаю взгляд, и словно волшебство происходит: из-за серых туч показывается луч солнца, раскрашивая всё вокруг причудливым светом.
— Это волшебно… — не могу сдержать слов. В горле пересыхает.
— Я же говорил, что не пожалеешь. Смотри, монашка… Это называется свобода! Это то, чего ты собираешься лишить себя!
Глава 29
Адам
20 сентября, пятница
Вниз спускаемся быстро, и, как только оказываемся на безопасной территории возле машины, сжимаю монашку в своих руках. Какого-то хуя они трясутся. Надеюсь, только я ощущаю эту дрожь? Но нет… Не только я.
— Тебе холодно? — тихоня поднимает на меня взгляд, и я тону в блеклой глубине.
Вместо ответа набрасываюсь, как и мечтал последние двадцать минут, на её пухлый рот. Бомбически полные губы. Хочу их целовать. Хочу, чтобы она целовала меня ими. Хочу чувствовать их на каждом сантиметре своего тела. Особенно там, где уже всё стоит колом. Не стесняясь, трусь членом о монашку. Она тут же открывает глаза и пытается отступить от меня.
— Уже ничто тебя не спасет, — заявляю со всей ответственностью. — Даже если сбежишь на другую планету. Ты ведь не собираешься переезжать туда, правда? Не люблю играть в догонялки. Сегодня, кстати, ты вынудила меня это сделать. В следующий раз хорошо подумай прежде, чем бросать трубку и игнорить мои звонки. Таким добрым больше быть не обещаю.
— От чего не спасет?.. — дышит ртом. Ей не хватает воздуха.
Представляю, как она будет задыхаться, когда буду трахать её. Возбуждение накатывает сильнее. Раздирает от желания прямо сейчас затащить её в машину и взять во всех мыслимых и немыслимых позах.
— От меня не спасет. Ты, кстати, девственница? — хочу услышать это.
У меня были целки. Но никогда прежде не обращал на это особого внимания. А вот с монашкой какого-то хера всё по-другому. Представляю, что её мог трахать кто-то другой, и черепушка дымится от бешенства.
— Ты… — тихоня становится цвета свеклы. — Ты… — забывает от смущения все слова.
— Девственница. Я знаю. Хочу тебя, — произношу это и врезаюсь языком в её рот. Трахаю его. Кусаю губы, снова представляя, как они будут смотреться на моем члене.
С неба начинает капать всё активнее, потому открываю машину и заставляю монашку сесть внутрь. Она выгляди напрочь дезориентированной. Готов поспорить, трусики у неё уже давно мокрые. Так и тянет проверить это, но… Нет. Первый раз это произойдет точно не в машине. А если я залезу к ней в трусы, то остановиться сто пудов не смогу. Самоконтроль не самая сильная моя черта, если дело касается именно этой девчонки.
Выезжаю на трассу. Дорога скользкая, но на спидометре сто пятьдесят.
— Адам… — монашка хватается за панель. — Медленнее, пожалуйста.
— Расслабься. Просто отдайся этой энергии, — пытаюсь заразить её своим драйвом.
Не слушается. Зажата. Напряжена.
— Когда-нибудь мы будем ехать вот также… И ты будешь на мне… Сверху… Это будет двойной кайф.
— Перестань. Пожалуйста.
— Тебе понравится. Сегодня ведь говорил, что понравится… И понравилось! Тебя разве не впечатлил вид на город с высоты? Я лучше знаю… Ты совсем неискушенная. Но я научу тебя. Всему научу.
Смешно, когда она стесняется еще сильнее и прячет от меня свой взгляд. Если бы она только понимала, какой соблазнительной выглядит в этот момент.
Всё портит мелодия её телефона.
— Останови, пожалуйста, — монашка становится вмиг белой. Смотрит на экран телефона, зомбируя его, и ждет, когда я остановлюсь. — Молчи. Прошу! — едва не плачет, когда машина замирает на обочине.
Молчу. Хотя странно наблюдать за её реакцией на звонок матери. Однажды уже так было. Почему?
