Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина
— Идем, — зовет, когда я останавливаюсь посреди коридора.
— Не, — принимаю решение. — Хватит с меня. Другие дела есть.
Вспоминаю о сообщении, которое пару дней назад прислали знакомые. Они собираются на рок-концерт в соседний город. Не планировал ехать с ними, но так заебывает вдруг эта вся будничность. Эта учеба, эта монашка. Хочу отключиться от всего этого.
Следующие два дня проходят мимо. Девки, алкоголь, тяжелая музыка… Всё сливается и затягивает будто в черную дыру. Пропадаю и для себя, и для остальных. О существовании телефона даже не вспоминаю. Родакам заранее написал, что в выходные буду отдыхать и дергать меня своими звонками не следует.
В себя прихожу лишь во вторник. Громко хлопает входная дверь, и я открываю глаза. Пчела, мать её! Надо сказать, чтобы являлась не раньше обеда. Достала уже.
Сползаю с кровати и выхожу к Майе.
— Господи, — восклицает. — В гроб краше кладут. Что с тобой?
Смотрю на себя в зеркало. А что со мной? Немного помятый. Небритый. И невыспавшийся. А так в целом терпимо. Ощущаю себя по крайней мере лучше, чем было. О монашке практически не вспоминаю.
— Пчела, не жужжи. И давай ты будешь приходить позже. Желательно, чтоб я не видел тебя вообще, — рычу и иду на кухню.
— Вот те здрасти… — настойчиво следует за мной. — Я за него переживаю, а он… видеть тебя не желаю. Где это видано? Чтоб я еще раз бегала вокруг тебя, когда будешь болеть?.. — заявляет обиженно. — Да никогда!
— Вот и правильно! Не бегай.
Можно и сдохнуть. Я в принципе не против.
Делаю себе кофе и опускаюсь на стул. Делаю первый глоток, но весь вкус перебивает звонок мобильного. Пчела уже с довольной физиономией несется ко мне с ним в руках.
— Марина… — сообщает, передавая телефон.
Не хочу отвечать, но всё-таки принимаю вызов. Тут же начинается лекция по поводу того, что я пропал на дольше, чем планировалось.
— Не младенец, — парирую.
— Отец в гневе!
Верю. И даже слегка напрягаюсь из-за этого. Твою мать… Нужно ехать в универ.
— Ты не на занятиях? — мать словно читает мои мысли.
— Как раз собираюсь.
Прикидываю, что на первую пару уже, конечно, не успею. А вот на вторую есть все шансы попасть.
— Хорошо. Значит, не буду отвлекать. Вечером позвони папе!
— Попробую.
— Попробуй!
— Попробую! Всё, пока.
Допиваю уже невкусный кофе, принимаю душ и, еще раз предупредив пчелу о возможных последствиях её ранних приходов, еду в универ. Сегодня на машине. О байке уже можно забывать до весны.
Войдя в аудиторию, несмотря на то, что о тихоне практически не думал эти дни, сразу же ищу её взглядом. Нету! Хотя пара вот-вот начнется.
— Монашка где? — спрашиваю у Джаза, опустившись рядом с ним и поздоровавшись.
— Не знаю, — пожимает плечами.
— Власова, — тут же громко зову старосту. — Где тихоня?
— Кто? — не понимает Оля.
— Ангелина… — как всегда морщусь при произношении этого имени. Кто её так назвал, а?
— У неё что-то с мамой, — успевает ответить перед тем, как звенит звонок и заходит препод.
Стараюсь забить на то, что услышал, но не получается. Весь день, даже после пар, думаю о том, что приключилось у монашки. В итоге звоню Власовой и спрашиваю у неё номер монашки.
— Зачем тебе?
— Соскучился! Еще вопросы?
— Нет… — отвечает ошарашенно. — Сейчас сброшу сообщением.
Вот и отлично. Сейчас узнаю, что там творится у тихони.
Глава 27
Ангелина
20 сентября, пятница
Вижу незнакомый номер и тут же впадаю в панику. Неужели из больницы, куда сегодня положили маму? Сказали, операция будет несложной, да и предстоит она только в понедельник, но…
— Да, я вас слушаю, — громко произношу, приняв вызов. Голос, как и руки, дрожат. Ничего не могу поделать с этим.
— Монашка… — раздается в трубке знакомый язвительный голос, и мое сердце летит в пятки.
— Адам? — невозможно скрыть удивление. Зачем Баг мне звонит? Откуда знает мой номер? Может, я ошиблась, и это не Багаев вовсе?
— Монашка, нехорошо занятия прогуливать, — вновь звучит знакомый голос, и теперь я точно понимаю, что ничего не придумала.
— Я не прогуливала, — зачем-то пытаюсь оправдаться.
— Почему тогда не пришла в универ?
— Я должна перед тобой отчитываться? С каких пор? — шок сменяется злостью. Только этого хама не хватает сейчас на мою голову. И без него плохо. Не помню, чтобы оставалась дома одна, без мамы. Не радует даже то, что можно спокойно заняться тем, что обычно запрещает родительница. Полежать в ванне или почитать книгу, не боясь быть застуканной.
— С этих самых, — усмехается.
— Не много ли чести?..
— У кого?
Уверена, Баг просто издевается. Конечно, он прекрасно понял, что означала моя фраза.
— Зачем ты звонишь? — решаю уточнить напоследок перед тем, как завершить вызов.
— Соскучился.
Сердце еще раз делает кульбит внутри меня. Понимаю, что это просто шутка, но волнение зашкаливает. Кровь в венах начинает бурлить словно горная река.
— Не звони мне больше, пожалуйста! — говорю решительно и нажимаю на отбой.
Не проходит и минуты, как телефон в руке вновь оживает. Адам… Вот настырный! Сбрасываю звонок еще раз и кладу мобильный в рюкзак. К остановке как раз подъезжает нужный автобус. Быстро прячусь в салон, спасаясь от противной мороси. Откуда она только взялась? Утром ведь была более-менее хорошая погода.
Тревожат мысли об Адаме. Уже даже больше, чем о маме. Вновь пытаюсь понять, зачем этот человек позвонил мне. «Соскучился»… — вновь и вновь проносится в голове непривычное для меня слово. Конечно… Как же… Верю…
Через сорок минут автобус привозит меня на нужную остановку. Еще чуть-чуть, и я буду дома. Не терпится окунуться в домашнее тепло и заварить себе чая с ромашкой. Замерзла, кажется, до самых костей. Подтягиваю выше воротник куртки — между домами гуляет порывистый ветер.
На горизонте показывается высотка, к которой я почти уже привыкла и мысленно начинаю называть домом. Ускоряю шаг. Совершенно не обращаю внимания, что в одной из припаркованных машин открыта дверь и оттуда торчит чья-то нога.
— Монашка! — пугает меня громкий голос, я пискливо
