Плохой для недотроги. Я тебя испорчу - Ая Сашина
Не удивлена, но внутри словно стекло рассыпали. Становится резко больно и трудно дышать.
«Главное, что тебя больше не трогает», — вовремя напоминает внутренний голос.
Да. Это точно! Но есть больше не могу. При мыслях об Адаме сердце учащает бег. Становится не до еды. Хочется на свежий воздух. Здесь, в столовой, мне кажется, я начинаю задыхаться.
Иду на улицу. Сегодня снова моросит дождь. Осень в этом году очень богата на осадки. Трудно припомнить, когда в последний раз выглядывало солнце и было тепло.
Людей во дворике мало. Многочисленные скамеечки практически пусты. Присаживаюсь на одну из них. Она стоит под деревом, потому почти сухая. Несколько капель воды убираю сухой салфеткой. Глубоко дышу, стараясь выбросить из головы слова о Багаеве. Но проигрываю этот бой.
Так вот, значит, почему Адам на этой неделе пропускает многие пары. Ему не до учебы!
«Какая тебе разница?» — вновь вторгается внутренний голос.
Как бы я хотела, чтобы мне действительно не было никакой разницы. Но… Я не могу больше обманывать себя. После поцелуя я практически всё время думаю о Баге. Будто что-то щелкнуло внутри меня, и теперь я не могу сконцентрироваться на чем-либо ином. Меня всю охватывает жар, когда вспоминаю то, что он делал своими губами. А когда вижу Адама на парах… Это вообще не передать словами. Словно заживо горю! Боюсь на него смотреть, боюсь, что в ту же секунду Баг поймет всё и станет смеяться надо мной.
Так глубоко погружаюсь в собственные мысли, что не замечаю, что уже не одна. Лишь когда кто-то опускается рядом, касаясь моего плеча, испуганно вздрагиваю.
— Ты чего? — тоже пугается Власова. Именно староста примостилась рядом.
— Не заметила тебя. Извини.
— Странная ты, — говорит Оля. Но будто стесняется своих же слов, как-то подбирается и отводит взгляд.
Что мне сказать в ответ? Ну, да. Я странная. И я, естественно, знаю об этом.
— У тебя вообще есть какие-нибудь друзья?
— Нет.
— Совсем нет?
— Совсем.
— И как ты так живешь?
Пожимаю плечами. Друзья были, но очень давно. Я не знаю, каково это с друзьями. Не помню уже.
— Нормально живу.
— С родителями? Чем в свободное время занимаешься? Правда, что Репалов тогда говорил, будто ты в хоре в церкви поешь?
— Это давно было. Уже не пою. Живу с мамой. А в свободное время… Его банально нету у меня.
— Как это нету? — не верит Власова.
— Ну, так, — мне снова хочется пожать плечами.
— О… — переключается вдруг Оля. — Явился, — она тут же поднимается со скамейки, упирает руки в бока и смотрит в сторону направляющейся ко входу в универ парочки: Бага и, видимо, его первокурсницы. — Сколько можно тебе звонить? Неужели так трудно хотя бы написать в ответ?
Багаев, не сводя глаз со спутницы, невежливо посылает старосту. Та задыхается от ярости, я же не могу отвести взгляда от девушки Адама. Такая красивая… На каблуках. Одежда подчеркивает каждый изгиб её тела.
— Идиот… — злится Власова. — Как же он достал меня за эти годы! Совершенно неуправляемый тип.
— Он всегда прогуливает пары, когда находит новое увлечение? — спрашиваю, продолжая провожать глазами парочку.
— Такое впервые! Сколько у него их было… И первокурсниц, и старшекурсниц. И, наверное, даже преподавательница была одна… Он всегда исправно приходил на занятия!
— Почему же теперь так?
— А черт его знает. Может, влюбился в эту, — кивает недовольно в спину девушки, — пигалицу?
Вновь чувствую удушье. Господи… Почему я так реагирую на это?
— Ладно, — поднимаюсь. — Нам, наверное, тоже нужно идти. До пары осталось пять минут.
— Да, идем, — спохватывается староста.
По пути встречаем Бориса с друзьями. Он шутит мне вслед, но игнорирую его.
— Селицкий к тебе подкатывает? — в шоке спрашивает Оля.
— Скорее, издевается.
— Держись от него подальше. Рада, что ты понимаешь, что он не всерьез. Всякие нехорошие слухи ходят по поводу его отношений с девушками.
Киваю, почти пропуская эту информацию мимо ушей. Про Селицкого я точно не хочу думать и впускать в свою жизнь. Хватает и Багаева.
Приходим на экономику. Оля в подружки не набивается, я тоже. Каждая из нас садится на свое место. Багаев тоже уже здесь. Надо же… Пришел на четвертую пару. «Лучше бы вообще не приходил», — думаю со злостью. Отвлекает на себя всё внимание. И моё, и других. Раздражает!
— Багаев, как ваш проект? — интересуется Алиса Андреевна, заходя в аудиторию и здороваясь. Ей отвечают все, кроме Багаева. Тот продолжает что-то достаточно громко рассказывать Джазу. — Наверное, уже готов, и вы хотите представить его мне?
— Алис, я всегда готов. Если хочешь снова увидеть мой «проект», — произносит двусмысленно, — давай обсудим это потом.
Вся группа начинает громко смеяться. Но Пирогова быстро успокаивает всех взглядом.
— Вон! — произносит она, глядя на Бага.
Но Багаев, конечно же, и не думает вставать и уходить. В итоге Алиса Андреевна отвлекается от него и начинает занятие. Вслушиваюсь в её слова, но тщетно. Взгляд то и дело возвращается к Адаму. В один из таких моментов наши глаза встречаются. Меня мгновенно простреливает от макушки до пяток. Взгляд Адама нечитаем. Точно понимаю одно: прежде он так не смотрел. Нахожу в себе силы и отворачиваюсь. Но странные ощущения не покидают.
Глава 25
Адам
20 сентября, пятница
Понимаю, что нужно валить домой, когда картинка происходящего перед глазами начинает фокусироваться с большим трудом. Прощаясь, поочередно протягиваю руку парням, с которыми сегодня зависаем в нашем любимом клубешнике.
— Адам, ты уходишь? — вспрыгивает с места… не помню, как зовут.
Не удостоив девчонку ответом, слегка пошатываясь, направляюсь к выходу.
— А я? — приставала несется следом за мной. Орет так, что даже перебивает громкую музыку.
Морщусь от этого визга в самое ухо. Хочу послать её, но моё внимание привлекает сидящая за барной стойкой незнакомка. Вернее, знакомка?!!
— Монашка? — делаю несколько шагов и хватаю тихоню за плечо. Поворачиваю вместе со стулом к себе.
— Рехнулся? Отпусти! — знакомка всё же оказывается незнакомкой.
Отпускаю, презрительно выругавшись, визжащую бабу и продолжаю путь. По венам разливается разочарование. Потому что
