Предания Русского Севера - Н. А. Криничная
Упомянутый Указатель мотивов составлен на основе соответствующего Указателя, помещенного в сборнике «Северные предания» (Северные предания: (Беломорско-Обонежский регион). С. 221—225.), с учетом опыта, накопленного в процессе изучения структуры народной исторической прозы и ее генезиса. Это помогло нам при составлении Указателя мотивов в его новой редакции увидеть за синхронным рядом их диахронный «срез» и по возможности учесть многослойность, вариативность, полисемию основных структурных слагаемых народной исторической прозы. В частности, для отражения полисемии мотива номер содержащего его предания проставляется при двух-трех однотипных мотивах либо двух-трех его версиях, что находит соответствующее выражение и в комментариях: рядом с основной семантикой мотива в скобках заключено его дополнительное значение. В отличие от Указателя мотивов, опубликованного в сборнике «Северные предания», в настоящем мотивы не распределены по циклам, поскольку практически любой мотив может оказаться в структуре преданий, принадлежащих различным циклам. Иное дело, что едва ли не каждый мотив играет сюжетообразующую роль преимущественно в одном из циклов, в то время как в других он занимает в основном периферийное положение. В названном Указателе приняты следующие условные обозначения: прописной буквой обозначен тип мотива, арабской цифрой — мотив пли версия мотива (преимущественно функция), строчной буквой — определяющий элемент мотива (персонаж либо обстоятельства, атрибуция действия-функции).
В Алфавитном указателе исполнителей для каждого из них приводятся по возможности полностью фамилия, имя, отчество, год и место рождения, образование, сообщаются номера записанных от него преданий. В случае если место рождения рассказчика совпадает с местом записи, то в Указателе оно не приводится и может быть выяснено путем обращения к паспортным данным текста.
В Алфавитном указателе собирателей сообщаются фамилии, инициалы собирателей, а также номера записанных ими преданий. Все остальные сведения (о месте и времени записи) можно получить, обратившись непосредственно к паспорту текста.
В Указателе персонажей, составленном по тому же принципу, приводятся личные имена и фамилии персонажей, встречающиеся в корпусе сборника, сообщаются номера преданий, где эти персонажи фигурируют, и — соответственно — номера комментариев, где речь идет (там, где это возможно) об их исторических прототипах. Этот Указатель поможет соотнести предания, повествующие об одном и том же персонаже, но находящиеся в различных рубриках цикла либо вообще в различных циклах.
Указатель географических названий содержит все топонимы, имеющиеся во вступительных статьях, в публикуемых текстах, в их паспортах, в комментариях, в Указателе исполнителей, в Перечне преданий, систематизированных по областям бытования, в Списке библиографических сокращений.
В обобщенных Перечнях содержатся номера преданий, бытующих в той или иной области Русского Севера, а также записанных в тот или иной хронологический период.
Список библиографических сокращений дает полные сведения об источниках, сокращенные обозначения которых использованы в паспортизации к текстам и в комментариях.
Сборник заключается Словарем диалектных и малопонятных слов, встречающихся в публикуемых текстах.
Заканчивая работу над сборником, вспомним с благодарным чувством рассказчиков, известных и безымянных, донесших до наших дней поэзию исторической памяти, а также собирателей, профессионалов и любителей, предшественников и современников, чьими трудами сохранена устная летопись Русского Севера. Считаем приятным долгом выразить благодарность коллективу Института языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР, и прежде всего сектору фольклора, в творческой атмосфере которого осуществлялся замысел этой книги. Слова признательности, в частности, мы адресуем старшему лаборанту сектора 3. М. Трофимчик, оказавшей помощь в техническом оформлении рукописи.
ПРЕДАНИЯ РУССКОГО СЕВЕРА: РЕАЛЬНОСТЬ И ТРАДИЦИИ
Предания Русского Севера, хранящие общерусскую историческую память народа, отличаются уникальной полнотой сюжетов и архаичностью, что детерминировано совокупностью различных условий. Имеются в виду прежде всего «медленные темпы социально-экономического развития этой области» (Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI—XVII веков: Из истории сельских поселений. М., 1962. С. 4, 53.), в силу чего и общественные отношения северной России характеризовались многими архаическими особенностями, — и это не замедлило сказаться на консервации сюжетов, мотивов, образов в преданиях, равно как и во всех жанрах фольклора (Криничная Н. А. К проблеме типологии преданий о заселении и освоении края: (По материалам северных преданий) // Фольклористика Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 24.). Сохранение преданий на Русском Севере обусловлено и маргинальными явлениями, в силу которых архаические элементы удерживались в русской традиции благодаря их активному бытованию в соседствующей — карельской, вепсской, саамской (Криничная Н. А. К вопросу о взаимодействии русской и карельской фольклорных традиций (по материалам преданий Карелии) // К истории малых народностей Европейского Севера СССР. Петрозаводск, 1979. С. 136—137.). Одной из причин сохранения преданий, как и произведений других жанров, на Русском Севере послужило осознание значимости своей этнической традиции в новой для нее среде, в некотором удалении от основного этнического массива. И, наконец, сохранение преданий в названном регионе объясняется активным функционированием здесь эпической системы в целом (Криничная Н. А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987. С. 29.).
Предания Русского Севера, взятые в совокупности, могут быть представлены как один текст, объемный, многослойный, в конечном счете полисемантический. Своим более поздним слоем он связан с историческими событиями, происходившими на территории названного региона начиная с первых веков второго тысячелетия, т. е. с момента заселения и освоения земель, где ныне проживают русские, славянскими поселенцами. Однако не следует забывать, что этот поздний, или верхний, слой основывается на многовековой традиции, принадлежащей данному этносу, либо общности родственных, равно как и соседствующих, этносов и — шире — общечеловеческой, планетарной культуре. Определяя специфику каждого из преданий со сходной структурой, он маркирован различного рода реалиями — историческими, этнографическими, локальными. Такие реалии соотносятся с исторической основой, но не всегда в достаточной степени ею корректируются, что влечет за собой анахронизмы, хронологические смещения, вымысел. И все же благодаря подобным реалиям и проявляющейся в них исторической основе в преданиях находят отражение различные аспекты социально-общественной жизни и истории коллектива. Однако такое отражение достаточно ограничено возможностями традиции, обнаруживающей себя в мотивах, которые определяются структурой предания и сами ее определяют. Что же подразумевается нами под мотивом? Учитывая разыскания наших предшественников (А. Н. Веселовский, В. Я. Пропп, Е. М. Мелетинский) в области изучения «морфологии» фольклорного текста, мы характеризуем мотив как «сложное структурное единство, в котором определяющая роль принадлежит действию или состоянию, а определяемыми являются субъект, объект, обстоятельства действия или состояния, оказывающие в большей
" alt="Елизавета Дворецкая - Предания Северного замка">
