У нас на Севере - Николай Васильевич Угловский
— Что ты ищешь, Тоша? — спросила Зоя, не сходя, однако, с места.
— Так, ничего, — ответил Антон, возвращаясь к столу. — Что ж, друзья, — громко проговорил он, — выпьем за здоровье новорожденной, раз уж мне посчастливилось попасть на этот праздник. Рад был с вами познакомиться и посидеть подольше, но, к сожалению, время позднее, а завтра рабочий день. Ваше здоровье, Любовь Марковна!
Синицкая растерянно взяла пустой стакан, а Зоя удивленно спросила:
— Какое же позднее? Всего одиннадцать часов…
— Нет, четверть двенадцатого, — тоном, не допускающим возражений, сказал Антон, хотя часы на стене показывали ровно одиннадцать.
— Я не понимаю, — возмущенно сказала Зоя, взявшись ладонями за виски и смотря на мужа расширенными глазами. — Как ты можешь так говорить, Антон?
— По-моему, я ничего особенного не сказал, — усмехнулся Антон. — Я сказал, что время позднее, только и всего. Как будто ясно?
Первой опомнилась Люба Мальцева. Она встала, оправила платье и спокойно произнесла:
— Да, правда, уже поздно, а мне завтра рано вставать. Да и голова что-то разболелась. Спасибо, Зоя, за гостеприимство.
— О, я тут не при чем, — со стоном ответила та, опускаясь на диван.
Все задвигали стульями, поднимаясь. Синицкая обняла Зою за плечи и вышла молча, не взглянув на Антона. Потоптавшись и так и не решившись подать руку Бескурову, вышли Чебышев и Будахин. Одна Люба Мальцева подошла к нему со словами:
— Извините, Антон Иваныч, что так получилось. Во всяком случае, я не знала, что так может получиться. До свиданья.
— До свиданья, Люба. Я тоже не ожидал, что так все выйдет, — искренне извиняясь перед ней, сказал Антон. Ему было действительно неудобно перед этой девушкой, так как он понимал, что, идя сюда, она, вероятно, ни о чем не подозревала, быть может, даже не знала, что Зоя замужем.
Дверь за ней захлопнулась. Зоя все так же сидела на диване, закрыв лицо ладонями, а Антон стоял у стола, словно окаменевший.
Так длилось с минуту.
— Как ты мог, Антон? — вдруг тихо проговорила Зоя, испытывавшая жгучее чувство стыда перед своими новыми знакомыми (Синицкая была не в счет). — Как это грубо! Что они тебе сделали? Что они теперь подумают обо мне?
— Напрасно ты пригласила их к себе, — устало сказал Антон. — Они прекрасно могли бы провести вечер у Синицкой или у кого-нибудь другого. Это не твоя компания. Неужели ты этого не понимаешь?
— А какая же у меня должна быть компания? — повысила голос Зоя. — Какая, по-твоему? Старики и старухи, да? Как же, нужны они мне! Погляди сперва на себя, какая у тебя компания…
— У меня? — изумился Антон.
— Да, конечно! — уже чуть не кричала Зоя. — Думаешь, я ничего не знаю? Как бы не так!
— Да в чем дело, Зоя? Что ты такое знаешь? О чем ты говоришь? — недоуменно сказал он, подходя и садясь с ней рядом.
— Будто сам не знаешь? У кого ты живешь там, в деревне? Не мог найти другой квартиры, весь свет на этой Белоглазовой клином сошелся, да? Ну, еще бы! Молодая, одинокая, чего лучше… И ты еще говоришь мне, что у меня плохие знакомые? А что ты о них можешь сказать плохого? Что?
От неожиданности Антон не сразу сообразил, о чем идет речь. Так вот оно что! Кто же ей мог сказать подобную чушь? Просто смешно, что Зоя приняла это всерьез.
Черт возьми, да ведь сказать мог только Звонков. Это ему Антон поручал зайти к жене — и даже не один раз. Что же он наболтал? Какая гадость! И для чего Звонкову это было нужно?
Ярость жены невольно передалась и ему. Но Антон сдержал себя, ответил по возможности спокойно и веско:
— Все это такая ерунда, о которой не стоило бы и говорить. Не знаю, что сообщил тебе Звонков, быть может, он упомянул о моей квартирной хозяйке без всякой задней мысли, а ты уже, значит, поспешила сделать свои выводы? Какая чушь! Как ты могла подумать про меня такое? Я не искал эту Белоглазову, даже не слыхал о ней, просто мне посоветовали пока остановиться у нее, поскольку там есть отдельная комната. Да, она молодая и одинокая, так что ж из того? Мне-то до этого какое дело, раз у меня есть жена?
— Много ты думал о жене! — с горечью вырвалось у нее.
Антона больно ожгло это «думал», а не «думаешь»: как будто, все уже у них в прошлом, тогда как он только и делал в эти дни, что размышлял об их будущей совместной жизни на новом месте. Случайно или намеренно Зоя сказала так? Что она имеет в виду? Как бы там ни было, почва ускользала у него из-под ног, это он начинал понимать все яснее. И все-таки он еще верил Зое, не мог и не хотел не верить…
— Думал и сейчас думаю только о тебе, — горячо сказал он. — Зря ты сердишься на меня: твои друзья и сами поняли, что пора уходить. Ведь они не знали, что я приду. Уверен, они нисколько не обиделись. Пожалуйста, приглашай их завтра, я буду дома. И мы отлично столкуемся, вот увидишь.
— Нет уж, приглашай сам, раз ты их выгнал, — зло ответила Зоя. — Мне им в глаза смотреть стыдно после всего этого.
— Ну, знаешь! — вспыхнул Антон. — Это уже слишком! И вообще, Зоя, мы говорим не о том, о чем надо.
Он злился на себя за то, что предложил пригласить ее знакомых, хотя встречаться с ними у него не было ни малейшего желания. Но Зоя! Неужели ее больше волнует преждевременный уход гостей, чем их собственные взаимоотношения? А что, если это была не первая вечеринка?
— Кстати, Зоя, у меня в буфете была прихоронена бутылка вина на всякий случай. Помнишь? Где она?
— Право, я не помню, — рассеянно ответила Зоя. — Я ее не видела. Я думала, ты взял ее с собой.
— Ты прекрасно знаешь, что я не брал. Впрочем, это пустяки, просто я хотел выпить сейчас с тобой по стаканчику. Ну, чего ты куксишься? — нежно проговорил Антон и обнял жену за плечи. Но она отвела его руки, сказав:
— Тебе хорошо так говорить, а мне каково? Пришел, всем нагрубил и меня же еще упрекаешь…
Антон встал.
— По-твоему, мне не надо было приходить? — спросил он. — Я тебе помешал, так? Скажи прямо, и все будет ясно.
— Пожалуйста, не придирайся, — ничуть не смутившись,
