Гумус - Гаспар Кёниг
Вламинк отверг эти возражения. С помощью нейросети, обученной сначала в лабораторных условиях, а затем непосредственно на данных, полученных от пользователей, можно постепенно повысить точность измерений. Если поразмыслить, это будет неплохим дополнительным аргументом в пользу поддержки проекта: «Искусственный интеллект на службе у регенеративного сельского хозяйства!». И не нужно бояться, что стоимость возрастет. «Умный червь» призван стать предметом роскоши, дизайнерской штучкой, гордо красующейся в гостиных.
– «Умный червь» в доме, – не унимался Вламинк, – будет чем-то вроде беспроводных колонок Phantom. Признаком хорошего вкуса, статусным аксессуаром. Рынок для него найдется: нишевый, но прибыльный. Сегодня богатые люди сами не знают, что делать со своими деньгами. Мы должны заявить о себе решительно и немедленно!
Прибыльный нишевый рынок совершенно не волновал Кевина: он отказался вежливо, но твердо. Очевидно, что для сельского хозяйства «Умный червь» не будет иметь никакого практического смысла и что польза от вермикомпостирования в значительной степени сойдет на нет из-за затрат на электроэнергию. В ответ Вламинк упрекнул студента в высокомерии. Кто он такой, чтобы читать ему наставления? Но Кевин и не думал кого-то поучать. Он просто не мог посвятить себя делу, которое его не интересовало. Ему пришлось извиниться перед преподавателем за недостаток коммерческого чутья. «Я учу стратегическому планированию и управлению изменениями. Вам не дано понять ни то, ни другое», – подытожил Вламинк в своем последнем электронном письме.
Кевин задумался над этой фразой. Он внимательно изучил своих однокурсников – они, без сомнения, были способны выстраивать стратегию и меняться. Они готовились направить свою молодую энергию на ответственное финансирование или на автоматизацию работы с персоналом. Но, как ни старался Кевин, как ни убеждал себя в достоинствах капитализма, все это не находило отклика в его душе. Как и все остальные, он получит диплом магистра, но будет ли в этом толк?
Зимой, когда бо́льшая часть курса уехала на стажировку в Гонконг и Сан-Франциско, Кевин познакомился с Филиппин. Он давно заметил эту зеленоглазую рыжеволосую девушку, невысокую и стройную, симпатичную, хотя и не красавицу, всегда одетую в черное и с подводкой на глазах в качестве макияжа. Филиппин носилась по коридорам Вышки как угорелая, как будто более важного дела, чем попасть на семинар по бизнес-праву или финансовым обязательствам, у нее не было и быть не могло. Она выглядела увлеченной, но чем? То, как она закатывала глаза, нетерпеливо покачивала ногой или рассеянно рисовала геометрические фигурки в тетради, свидетельствовало о здоровом безразличии к тому, чему ее учили. Частенько на занятиях Филиппин отпускала циничные замечания о бестолковости потребителей и лицемерии корпораций. Кевина забавлял этот хриплый, сильный, почти мужской голос, нарушающий тишину и покой будущих повелителей мировой экономики. Он заметил, что Филиппин периодически выбирала себе наперсника, с которым могла пошушукаться и позлословить. Они составляли шумный, но недолговечный дуэт. Филиппин регулярно меняла фаворитов.
Возможно, за отсутствием выбора в ту печальную неделю января эта участь выпала Кевину. Несколько дней Филиппин не отходила от него. Кевин безропотно позволил втянуть себя в ее игру, не понимая, что именно эта девушка в нем нашла. Он казался себе таким заурядным и знал, что скоро надоест ей, но наслаждался этими зыбкими отношениями, позволяющими приятно провести время. Однажды, после лекции по социальному капитализму, на которой Филиппин так и сыпала насмешками, она предложила ему сыграть в настольный футбол.
Тяжелый, громоздкий, совсем недешевый и упорно сопротивляющийся компьютеризации, настольный футбол непонятным образом (словно в отместку за притеснения аналогового мира цифровым) покорил офисы Кремниевой долины и современные коворкинг-пространства. Поэтому и Вышке пришлось закупить несколько штук.
Кевин и Филиппин стояли лицом к лицу, готовые к бою, храня сосредоточенное молчание. Кевин достал мячик из желоба и уставился на соперницу. Филиппин неподвижно смотрела на него. Она не моргала. В этих густо подведенных глазах не отражалась душа.
Кевин подбросил мяч, следя за тем, чтобы тот упал на сторону Филиппин. В лиможских закусочных, где настольный футбол оставался важным элементом досуга, он неплохо освоил тонкости игры: обманные маневры, разные техники ударов и пасов. Разумеется, он не собирался использовать их в этом товарищеском поединке, который великодушно намеревался проиграть. Но как только мяч упал на поле, Филиппин словно с цепи сорвалась. Яростно крутанув ручку с линией полузащитников, она с победным криком забила первый гол. Кевин остолбенел.
– Не засчитывается, это ведь игроки второй линии, – авторитетно объяснил он. – Зато следующий гол полузащитой даст тебе два очка.
– Ничего подобного, гол есть гол, – возразила Филиппин и передвинула на одно деление красный флажок счетчика.
Не обращая внимания на протесты Кевина, она бросила мяч обратно на поле. Филиппин играла с нездоровым азартом, ее невозможно было остановить. Она прыгала вокруг стола, остервенело крутила ручки и вопила всякий раз, когда мяч пересекал ее линию защиты.
– Это запрещено, – улыбнулся Кевин, когда его соперница прокрутила вокруг оси штангу с нападающими.
– Не зли меня, – процедила она без тени юмора.
Филиппин полностью сосредоточилась на игре: она была в восторге, если получала очко, и в бешенстве, если не получала. Она – словно тренер на скамейке запасных – разговаривала со своими миниатюрными игроками, ругала их (когда они пропускали пас) или подбадривала (когда Кевин собирался бить по мячу). Когда мяч попадал в мертвую зону, Филиппин беззастенчиво дула на него, заставляя передвинуться на ее сторону. На лбу у нее заблестели капельки пота, на лице проступили веснушки. Кевин подумал, что она хорошенькая. Он изо всех сил защищал свои ворота, но атаки свел к минимуму. Филиппин лидировала.
– Ура, ура, ура! – воскликнула она, забив шестой гол. – Признайся, что я тебя сделала!
Обычно спокойный Кевин почувствовал себя уязвленным. Нужно перехватить инициативу. С этого момента он умело контролировал мяч, передавал его нападающим, не допуская удара о край доски, и с наслаждением слегка постукивал по нему, не торопясь забивать его в ворота противника. Движения его запястий были выверенными и точными. Он не промахивался и легко находил бреши в лихорадочной обороне Филиппин. Мяч с характерным звуком отправлялся прямо в цель. Кевин быстро отыгрался, пока Филиппин, решившая, что победа близка, отчаянно сражалась с собственными штангами. Он случайно пропустил еще один гол, но затем продолжил быстро набирать очки.
– Разыгрываем последнее очко, – объявил он.
– У тебя не получится.
Кевин решительно перехватил мяч у нападающих и повторил пас. Чуть помедлил перед тем, как забить гол. Филиппин, склонившаяся над столом, начала выходить
