Заднесельские оскорёнки - Александр Владимирович Быков
Светлана, хозяйка гостевого дома в Кихти, говорит, что у них «тихое местечко» и приглашает сюда туристов. Народ едет и очень доволен. Еще бы, полтора часа от Вологды и полная релаксация.
Современные туристы ничего не знают об истории села и его легендах. Они любят стоять на мосту через Кихту и смотреть на темные воды реки. За поворотом, недалеко от села, бобры устроили плотину. Живут, никого не боятся. Бобров здесь не бывало с XV в., извели всех еще при князьях Пенковых из-за ценного меха. Сейчас приоритеты поменялись и бобровые шкурки никого не интересуют. Зато зверькам раздолье.
В паре километров от села Кихть вверх по течению реки располагалось поместье Мерцалова – Радилово. Сейчас там высокий лес. Полторы сотни лет назад культурный помещик Александр Евграфович объезжал свои владения, следил, чтобы крестьяне не сделали «закосы» на чужой территории, беседовал с ними, интересуясь местными преданиями. Одно из таких преданий и сообщил ему житель села Кихть Афиноген Смирнов.
В здешних местах в старину жил «водяник». Зловредное существо обитало в глубоком «Егоровом омуте», нехорошем, неблагословенном месте, где утонуло немало народа. Сказывали старые люди, кто в Кихте начнет купаться не перекрестясь, того «водяник» хвать и тащит на дно. Каков он из себя никто не знал, вот только известно, что силы он немалой, человеку ни в жизнь не вырваться.
Афиноген Смирнов в молодости был мужик сильный, рыбак и охотник. Вздумали они как-то раз с приятелем поставить сетку-однонитку у «Егорова омута», выбрали место, перегородили реку. Сами отошли на сто сажень на мелководье. Взяли колья и давай по воде лупить, рыбу в сеть загонять.
День был жаркий, ни облачка, ни ветерка. Как вдруг на небе потеменело, поднялся вихрь, закрутило вокруг. Смотрят рыболовы, а навстречу им над самой водой несется толстое бревно спереди как бы с крылышками. Подлетело бревно к самой сетке и плюх в воду. Парни испугались, побросали все и бегом в деревню.
«Были мы у страсти, – говорил старик Смирнов помещику Мерцалову, – зато водяного насмотрелись».
С тех пор минуло полторы сотни лет, что за возраст для водяного? Бобровая плотина, перегородившая речку Кихту подняла уровень воды. Привольнее стало и рыбам и прочим речным жителям. По вечерам у реки, если сидеть тихо, слышны сильные всплески на омутах. Может рыба играет, может бобры орудуют, а может сам водяной, хозяин этих мест, на прогулку выходит!
Деревенские сословия
Основу сельского мира всегда составляли крестьяне. Однако в деревнях бывшего Кадниковского уезда они никогда не были единственными обитателями. Всегда был еще кто-то. Сначала вотчинники со своим двором: тиунами, холопами, стражей. Потом, после Смутного времени начала XVII в., служилые помещики с семьями.
Интересно, что духовное сословие в деревне тоже формировалось не сразу. Первые сельские священники были выходцами из крестьян, назначались миром по «приговору» для выполнения треб. Надо же кому-то крестить и отпевать. Должность сельского попа, кстати, первоначально была малопрестижной, от нее всячески уклонялись. Именно в связи с этим крестьянский мир обязался кормить своего приходского священника, поскольку тот, занятый по духовным делам, не успевал заниматься своим хозяйством.
Постепенно в этом процессе стали проявляться сословные признаки. Дети священства шли по стопам отцов. Приходы часто стали передаваться по наследству. Уже в XVIII в. церковь прочно вошла в систему государственной власти.
Во второй половине XIX в. в связи с реформами и ростом общественного интереса к деревне сюда проникают первые разночинцы. В конце столетия сельский учитель и доктор являются малочисленными, но очень важными составляющими деревенского мира.
Отходничество, получившее развитие во второй половине XIX столетия, также изменяло деревню. Мужики возвращались из городов, имея не только деньги, но и большой социальный опыт. Это были уже не те люди, которые за пределами своей волости ничего не видели и боялись как огня любого человека в форменной фуражке.
Женщины-отходницы также изменяли деревенские нравы. В городе такая, как правило, была прислугой или бесправной работницей, а в деревню возвращалась почти барыней, в новой одежде, изготовленной из фабричных тканей, зная новомодные словечки, песни и частушки городских окраин.
После отмены крепостного права не прошло и 40 лет, а деревню стало не узнать. Поместное землевладение, лишенное крепостной рабочей силы, быстро утратило свое значение. Земли массово продавались часто потомкам тех же крепостных крестьян.
Оставшиеся жить в деревне помещики-землевладельцы в условиях бурно развивающегося капитализма вынуждены были либо сдавать земли в аренду, зачастую за символические суммы, либо обрабатывать их своими руками. Помещик Мерцалов, например, все лето занимался сенокосами, имея с продажи сена основной, но весьма незначительный доход.
В августе 1897 г. в письме к знакомому редактору журнала он так охарактеризовал деревенские изменения: «Я все сижу у себя в Радилове. На днях был у меня некто господин Китаев из Петербурга, командированный этнографическим бюро князя Тенишева. Из своих поездок по России он вынес такие заключения, что народ шибко развивается. В деревнях чистота, газеты, интересуются внешней и внутренней политикой».
До начала первой русской революции оставалось каких-то семь лет, до падения самодержавия меньше двадцати. Ничто тогда не предвещало ужасов новой смуты.
Господин Китаев приехал в Радилово с поручением. Этнографическое бюро разработало анкету о крестьянской жизни и желало, чтобы представитель местной интеллигенции за небольшой гонорар ответил на эти вопросы. Мерцалов взялся за эту работу скорее из интереса к истории, чем из-за денег. Именно благодаря его труду мы сегодня можем узнать массу самых разных сведений о крестьянском мире Заднеселькой волости в самом конце XIX в. Часть этих данных мы уже предали огласке в предыдущих главах, но впереди пожалуй самое главное – характеристика социальной жизни округи на рубеже веков.
Многое из сведений, собранных Мерцаловым, представляет исторический интерес, а кое-что актуально и по сию пору.
Население и земельный вопрос
Заднесельское сельское поселение в его нынешних границах находится на территории двух дореволюционных волостей: Заднесельской и Томашской. По данным на февраль 2014 г. здесь проживало 736 человек. Если вычесть из этой цифры 260 жителей Томаши, то получится, что вся заднесельская округа насчитывает менее 500 жителей. В самом Заднем зарегистрировано 405 человек, в соседних деревнях еще 71 житель. К этом следует прибавить дачников типа меня, еще где-то 50 человек – вот и все население округи.
В настоящее время жилыми числятся 16 близлежащих к селу деревень и еще 15 значатся пустующими. Не внушающая оптимизма картина.
Когда-то ситуация была
