Сторож брата. Том 2 - Максим Карлович Кантор

А еще я прочел бы им Руссо. Слышишь, цыганский ребенок? Я и тебе прочту когда-нибудь Руссо. Хотя ты цыганка, и у тебя нет собственности. «Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить, что это „мое“ и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем „гражданского общества“. От скольких войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы себе подобным: „Остерегитесь слушать этого обманщика, вы погибли, если забудете, что плоды земли — для всех, а сама она ничья!“» Бедный анархист Руссо, ты и не представлял, что этим благородным аргументом вооружатся американские колонизаторы. Они спрашивали индейцев: а кому принадлежит эта земля? Вам? И благородные, величественные индейцы отвечали: «Разумеется, нет! Как может большее принадлежать меньшему? Это мы принадлежим земле». И американские колонизаторы ликовали: так значит, это не ваша земля? Она вам не принадлежит? А нам земля будет принадлежать! Это мое! Мое! Мое! Демократическое право частной собственности. С этого момента и началась депортация индейцев.

А ведь колонизаторы руководствовались твоей философией, Иммануил Кант. Просто индейцы не подпадали под категорию граждан-республиканцев.

Все это не расскажешь мародеру Кристофу: он видит только близкий обман, и поэтому его легко опровергнуть либеральным ловкачам; ему, наивному террористу, объяснят, что рынок и цивилизация противостоят варварству и империализму.

Самые светлые умы человечества, размышляя над причинами войны, пришли к выводу, что виноват даже не диктатор, но народ, позволивший диктатору править страной. «Русские люди не поднялись на нужную ступень цивилизации». Мы будем придирчиво наблюдать за вами, говорили лидеры других стран русским людям, мы не спустим с вас глаз! Мы, цивилизованные европейцы, освобожденные от тирании чухонцы, мы посмотрим, как вы себя ведете!

Вы же варвары, русские!

Вину за военные действия уже решено было возложить на все население огромной страны, на 140 миллионов русских людей, и даже на саму русскую культуру, на историю и на природу.

— В чем же состоит вина этих людей, цыганочка? — спросил Рихтер. — Ты не знаешь, и я тоже не знаю. Но те, кто обвиняет, они знают.

— А почему эти миллионы не восстали? — спрашивали европейцы. Они могли, эти русские люди, пойти на Москву, разрушить Кремль. Что будут они делать потом, не столь важно, но восстать они могли. Идти из Новосибирска или Томска в Москву — далековато, но ничего, попробовать можно. Хорошо, если не восстание — то пусть покончат с собой! Почему эти сто сорок миллионов русских людей не облились бензином и не вспыхнули факелами свободы — прямо на Красной площади? Вот был бы достойный жест для русского человека! Почему упустили этот шанс? Потому что они — варвары!

И справедливо пишет Збигнев Бжезинский в своей провиденциальной геополитической брошюре «Великая шахматная доска» о том, что дикие евразийские степи заселены дикими племенами — тупиковой ветвью эволюции. Польскому шляхтичу виднее, не правда ли, цыганочка? Вот и твой табор не пропустили через границу.

Ни малолетняя цыганка, ни старый Марк Рихтер даже отдаленно не представляли себе размаха антиварварского движения. Желание цивилизации очиститься от варваров было столь велико, что лишь диву можно даваться, как долго удавалось сдерживать порывы и почему это (законное) желание уничтожить варварство прорвалось лишь в связи с украинским национально-освободительным движением.

Поражения в войне и полного уничтожения России желали абсолютно все уехавшие из России миллиардеры и миллионеры; к этой же мысли склонялись благородные интеллектуалы, привлеченные миллиардерами в фонды и на конференции, обсуждающие неизбежную гибель варваров. Очевидно, что варвары не создали демократического правления: их «демократия» не соответствует общепринятой демократии, и, следовательно, это место на карте должно быть полностью свободно от их присутствия. «Чем меньше населения будет жить на этой территории, тем успешнее будет происходить освоение ее Западом», — говорил поляк, политик Бжезинский, сводя давние, выстраданные счеты с Российской империей. И венгр, американский миллиардер Сорос, говорил так: «Украина нужна в качестве торпеды в войне с Россией». Если бы профессор Рихтер знал об этих высказываниях, он, возможно, пришел бы к выводу, что зародилась стратегия в умах обиженных жителей подмандатных территорий, некогда входивших в сферу влияния России, а теперь мстящих. Профессор был бы неправ: то было сугубо естественное желание цивилизации Запада — выжить, а выжить можно только победив варварство. Уж за счет чего выжить — это безразлично. Капитализм развивался экстенсивно, осваивая новые и новые ресурсы. Пришла пора освоить очередной континент, как до того захватили Америку и Африку.

Разлом одной шестой части суши, уничтожение еще одного континента — России — были выгодны всем, да этого никто и не скрывал. Разве кто-то скрывает, что цыганский табор не нужен?

Марк Рихтер, который так и не научился распознавать людей, не мог предположить, что именно в это самое время украинец Микола Мельниченко взял цыганских мальчиков на руки — по одному на каждую руку, он был сильным человеком.

Батальон «Харон» дислоцировали в направлении Донецка, затем поменяли дислокацию, направили батальон под Бахмут, все это командир Жмур узнавал по рации, которую нес лимонный комиссар Грищенко. Транспорт действительно выслали навстречу командиру, и, поскольку знали про табор, выслали две крытых машины. Выслали машины еще вчера, но связь с водителями плохая. Цыганский табор планировали разместить на окраине города, который намерены были отстоять. Решения принимал командир Жмур, резкий и неприветливый человек.

— Сколотят себе из досок бараки. Руки у людей есть. Доски закупим.

Батальон имел некоторые средства: пришли деньги от оппозиционеров, поддерживающих Украину — жертвовали свои небольшие средства и публицист Зыков, и художница Куркулис, и еще некоторые. Поскольку это был так называемый «добробат», добровольческий батальон, денег от Министерства обороны не поступало. Жертвовали свои средства отдельные люди. Была финансовая поддержка олигарха Савченко, но война деньги съедала быстро. Те средства, что были выделены батальону «Харон» от оппозиции, решено было потратить на жилье для цыган.

Микола нес на руках двух маленьких мальчиков, а за ним шла рыжеволосая Лилиана, которая отдала свою модную шаль озябшей женщине. Командир Жмур вел под руку старого цыгана, который устал от дороги. Когда придет транспорт, никто не знал, следовало сократить путь.

Шли молча, руки у Мельниченко давно затекли от тяжести детей.

— Еще немного потерпите, — говорил им Мельниченко, — еще чуть-чуть осталось. Будет и дом, и тепло.

Они шли по заснеженному шоссе, ждали увидеть встречные фары машин. Придет транспорт и отвезет их к лагерю, где будут выстроены бараки.

И пока эти усталые люди шли, Рихтер продолжал свои мелодраматические рассуждения.

— Есть такой политический мыслитель Киссинджер. И, знаешь,