Сторож брата. Том 2 - Максим Карлович Кантор

представительный брюнет средних лет с красивыми карими глазами навыкате, с полными губами и подстриженными баками. Арестович говорил с оттенком юмористическим, делал театральные паузы. Начинал он, как и президент Украины, со сценической карьеры, затем избрал политическую стезю: в сущности, политик — тоже актер. Несколько лет состоял в партии российского евразийства, ездил на националистические конгрессы. Как признавал сам Арестович, от русского витийства он взял главное: идею центрального евразийского пространства как места режиссуры мировых событий: заваришь кашу в Евразии — а растечется сама собой. В концепцию внес коррективы: заменил Россию на Украину. Время такое, что надо быстро решать, к какой партии примкнуть. На разделочную доску брошен большой кусок, желающих участвовать в разделке туши собралось много: Арестович решил, что Россия обречена. Колосс шатался: слишком много украл — если так туго набить защечные мешки и карманы, теряешь равновесие, никакие глиняные ноги не выдержат. На смену России идет другая держава. Нужна серединная земля? Раскройте же глаза — воздвигается новый славянский колосс, степной великан в вышиванке. И разве неожиданно? Неужто Речь Посполитая забыта? Правил уже польский Владислав смутной Москвой, гулял по степям Малороссии Симон Петлюра, кроил карту Бандера. Планы имелись всегда, сегодня пришла пора. Ежедневные выступления актера слушал мир. Томные карие глаза, созданные для крупных планов кинематографа, будоражили воображение.

— История поставила на нас!

Клара Куркулис, добившаяся интервью у интеллектуального кумира Европы, пустила в ход проверенный поворот: раскаялась в том, что говорит по-русски. Зрителям, как всегда, понравилось, но хозяин телепрограммы затмевал искреннюю гостью.

Президента и его первого советника сближало то, что профессиональные люди сцены вибрировали интонациями — и нагнетали напряжение зала; среди путинских пропагандистов артиста такого масштаба не было. Арестович говорил о великой миссии украинской нации — уничтожить Российскую империю; говорил об этом по-русски. Досадный парадокс славянской бойни — чтобы убедить мир в превосходстве украинской нации над русской нацией, приходится говорить по-русски: украинский еще не стал общепринятым языком славянского пространства, но дайте же срок!

Сочинения Достоевского и Толстого жгли, памятники Пушкину валили с постаментов, музей Булгакова закрыли — русская культура отжила свое; что не довершил Бандера и недорезал Петлюра, надлежало сделать сейчас.

— Украина — это карающий меч цивилизации, — влажные полные губы выбрасывали разящие слова, — Украина защищает ценности Европы. Это не война Украины с Россией, это битва цивилизации с варварством.

Президенты западных стран приняли решение, что добьются полной победы Украины; а поскольку победа означала уничтожение России, следовало покончить с Россией. Ни военной промышленности, ни денег, ни оружия на Украине не было, но снабдили всем: ракеты, миллиарды, инструкции, разведка. Слали системы залпового огня «Хаймарс» и танки «Абрамс» (не путать с издательством книг по искусству «Абрамс»), гаубицы «Цезарь» (не путать с салатом цезарь) и ракеты «Джавеллин» (не путать с виски «Легвеллин»), присылали отряды наемников и сотни тысяч снарядов. Сами украинцы сравнивали поставки оружия с американским «лендлизом» времен Второй мировой и язвительно говорили: «Поняли, кацапы, каково это, когда лендлиз идет не вашей стране, а вашему врагу?» А тут и германцы пробудились от восьмидесятилетнего сна; с сорок пятого года спали, точно Рип ван Винкль, даже уже и забыли, как посылали танки «Тигр» и «Пантера» на Донбасс; но воспрянули — и пополнили семью кошачьих. Теперь в донецкие степи послали-таки «Леопардов»! Придет время — добавят и «Ягуаров», и «Рысей»!

Арестович с Кларой Куркулис обсудили казус «лендлиза» в прямом эфире, а водитель Василий красочно описал хозяину эту телепрограмму:

— Вот, значит, он и грит, Арестович этот. Америка, грит, помогала России, пока Гитлер нападал? Та ему грит: помогала! А куда деваться? Помогала, натурально! А этот ей грит: а теперь Америка Украине помогает. И, получается, кто сегодня Гитлер? Хитро повернул! Вот скажи, Андрей Андреич, объясни. Я чувствую, что здесь вранье. А где вранье, понять затрудняюсь.

Варфоламеев засмеялся. Редко смеялся, но, когда хохотал, то от всего сердца: тряслись щеки, борода, плечи и живот.

— Все верно он сказал! — и Варфоламеев хохотал. — Дело знает! Тебя что смущает?

— Вроде правильно грит. Тогда, конечно, нам помогала Америка. Против Гитлера. А теперь им помогает — значит, мы и есть Гитлер.

Варфоламеев, отхохотавшись, вытер покрасневшее лицо носовым платком, громко высморкался и сказал:

— А что, это аргумент. Верно, Вася?

— Так ведь не поспоришь.

— Ну-у-у. Понимаешь, Василий, если бы Америка была Богом, тогда конечно. Аргумент. Бог за нас или против. Но Америка — не Бог.

— Не Бог?

— Да вот, представь себе.

— А то некоторые думают, что Бог.

— Нет, не Бог.

Василий задумался.

— С сорок пятого по две тысячи двадцать второй знаешь сколько дров Бог наломал? Вьетнам, Корея, Панама, Куба, Ирак, Ливия… Не пересчитать. Так что, Василий, Америка просто такая страна. Помогает тем, кому выгодно. Вот и все.

— Америка — страна. И Россия — страна. И каждая делает, что ей выгодно. Так что ли, Андрей Андреич?

Варфоламеев уже думал про другое.

— А людям-то что делать?

Лендлиз был, но вся Советская Россия стояла у станков, и люди работали в три смены. Люди из России не бежали. Из Украины уехало около двадцати миллионов. Вся Украина у станков не стояла — ее роль была в ином: поставлять пушечное мясо.

Россия для Америки пушечным мясом не была. Или была? Вот о чем думал Варфоламеев.

— А еще люди говорят, — заметил Василий, крутя баранку, — оружие уже было готово. Зеля, — так фамильярно называли президента свободной Украины, бывшего артиста Зеленского, — только попросил, а ему сразу и дали. Рот только открыл — и нате, пожалуйста, все готово.

Рассказывали Василию, что в первые минуты вторжения украинский президент воскликнул (ему предложили машину, чтобы скрыться): «Мне не нужно такси! Мне нужны ракеты!»

Сцена была подготовлена в мелочах. Сценарист среднего класса, писал обычно диалоги в сериалах про приключения морпехов, но эта сцена на уровне. Фразу репетировали заранее. Десяток раз актер произносил фразу, искал нужную интонацию: как именно произнести? Гордо? Горестно? Растерянно? Пылко? Пустить слезу — или пусть только угол глаза слегка намокнет? Но в конце концов вышло недурно. Сцена произвела впечатление на весь просвещенный мир.

И шофер Василий тоже оценил:

— А он такой, бледный, но гордый. Не, нормальный мужик, старается. В глазах, значит, слеза, но сам держится. Мне, грит, такси не нужно! Мне бомбы давай!

На всех зрителей подействовало. Крымская война 1855 года не явила такого единодушия — весь западный мир сплотился. На заседании ООН джентльмен (это был лорд Вульфсбери) положил ногу на ногу, поддернул штанину, дабы не помять складку на брюках,