Сторож брата. Том 2 - Максим Карлович Кантор

и за проигранную войну в Афганистане, за запрещенные аборты и волатильные цены на золото. Это все он, он! Те деятели, которые давали Украине миллиарды долларов, которые слали снаряды и мины, все они живо интересовались, что делать потом с этой страной, вытянувшейся до Тихого океана. Очистим от нечисти, дезинфицируем, а потом? Что с русскими делать? Кто их теперь защитит?

— Знаешь, Андрей Андреич, а учительница права, — сказал шофер Василий. — Измучил ты враньем русских людей. Врешь всем без конца. Довел уже до дурдома. Вот у меня соседка есть, Елизавета. Одинокая женщина. Добрая. Когда молочка мне занесет, когда пирог спечет. Тяжко ей живется.

— Без мужа? Тогда плохо. Только я тут ни при чем.

— Говорю же, одна совсем. Вы бы лучше русским беднякам помогали, раз уж вы своих в беде не бросали. Извини, если правда неприятна. Но мне лично Елизавету жалко.

— Ты, Василий, лучше подумай, что с твоей Елизаветой сделают, когда Россию разорвут.

— А собираются?

— Когда разделят Россию на части, — спросил Варфоламеев, — Тулу кому отдадут? Графу Толстому?

И они ехали дальше.

То, о чем мечтал Бжезинский, то, что в запальчивости пожелала просвещенному миру Тэтчер, постепенно обретало реальность. И Варфоламеев знал, что остановить это уже никто не сможет. Это понимали все.

— Погоним варваров до Кремля и в Кремле устроим совет: что с кацапьем делать. Биомасса. Выродки. Они все виноваты, что Путина выбрали! — говорил литератор Юдковский.

— Следующее правительство России будет избираться в Киеве, — говорил еврейский эмигрант Клапан на митинге в Киеве; он прилетел в родной город из Европы и шел на митинг с плакатом: «Где германские гаубицы? Где британские ракеты? Где французские легионеры? Мне стыдно за свободный мир!»

А Клара Куркулис, выступая на том же митинге, заявила, что ей стыдно говорить по-русски. Речь приняли отлично, лишь два обстоятельства омрачали торжество. То, что речь против русского языка произнесена по-русски, заботило не особенно: в конце концов, сам Арестович говорит по-русски. Но было нечто более неприятное: из зала дружелюбно подмигнул акварелист Феликс Клапан, и настроение оратора испортилось. Стеклянные внимательные глаза Клапана разглядывали Клару Куркулис, как захваченную территорию, как освобожденный украинцами Херсон, где говорящих по-русски привязывали к столбам и спускали с виновных штаны. И женщина вспомнила, как с нее спускали штаны в гостинице, вспомнила подробности, которые наверняка сейчас вспоминал и Феликс Клапан.

— Русский язык — это оружие варваров, — сказала Клара Куркулис в завершение, — и скоро я от русского языка избавлюсь.

Зал аплодировал, Феликс поощрительно улыбался Кларе.

Так было в Штутгарте, так же было в Оксфорде, так было и в Париже, и в Тель-Авиве.

— Русские виноваты чуть больше, чем все, — остроумно выразился политолог Джабраилов, выступая в Тель-Авиве. И зал аплодировал.

Василий мчал быстро, к ужину хотели доехать до Воронежа, а ночевать в Богучаре.

Варфоламеев спросил у своего шофера:

— Василий, ты чувствуешь себя виноватым?

— Это в чем?

— Ну-у-у, ты за Путина голосовал?

— Нет, Андрей Андреич. Не голосовал.

— За кого голосовал?

— Ни за кого. Выборы — выходной день. Спал.

— А Крым чей?

— Зарплаты вы мне мало даете. Как я в Крым поеду? Значит, не мой.

Варфоламеев ехал вдоль колонн смолян и вятичей, вдоль длинной вереницы чеченских машин, и смуглые бородачи в папахах салютовали чиновнику оружием. Номер у машины был таков, что военные понимали: надо приветствовать.

— На Украине увидимся! — кричали из грузовиков. — На нашей земле!

С какой стати чеченцы считали земли Украины своими, непонятно. Впрочем, когда гражданская война, кто разберется. Сто лет назад в тех же землях Украины было тоже нехорошо. Страшен был год 1922-й от Рождества Христова, скверный это был год в России. За год до того гулял по Малороссии гетман Петлюра, резали жидов, состоялся бесславный поход Тухачевского на Польшу, поднялся Антоновский мятеж на Тамбовщине. И все и везде закончилось разгромом. Гнили в польских лагерях Тухоль и Стшалково красноармейцы, потравили газами своих же мужичков в тамбовских лесах, в Ленина стреляли и тяжело ранили, внутрипартийные чистки уже начались. Плохой был 1922 год.

Сто лет прошло, и забылся 1922 год. Год 2022-й был его страшней.

Славяне снова убивали друг друга десятками тысяч, как и сто лет назад, во время Гражданской войны, но тогда у людей были идеи: равенство, братство, социализм. За идеи и убивали. В 2022 году никаких идей не было. Солдатам выдумывали лозунги, доводили до исступления берсерков — и убивали. Убийство стало рабочим состоянием общества. А что будет, когда перестанут убивать, никто уже не знал. Когда Варфоламеев думал, что он будет говорить русским или украинцам после того, как подпишут мир, он понимал, что сказать нечего.

Впереди не было смысла ни в чем, кроме расчленения России. Это был единственный обдуманный план, старый план расчленения Руси: ибо как иначе поступить — остается разорвать в клочья преступную страну, отделив нефтяные, угольные и рудные запасы от мест жительства биомассы. Людишек что жалеть? Их уже единожды не включили в приватизацию — что теперь о них думать: места на земле смердам не предусмотрено.

План колонизации России отличался от плана колонизации Африки тем, что в начале требовалось приватизировать народное достояние (землю и ее ресурсы), а уже потом взять это, приватизированное, и отобрать у провинившихся российских сатрапов их собственность. Российскую конституцию переписали в 1993 году — отменив основные положения и статьи конституции ленинской, сталинской и брежневской. Отныне правило собственности на ресурсы звучало так: «Земля и ее недра могут быть частной и корпоративной собственностью». Так узаконили деление некогда общей территории, создали класс олигархата. Вот с ним, с искусственно созданным классом олигархата, вступил в бой цивилизованный демократический Запад.

Получалось так, что нефть, алюминий и газ, алмазы и углероды, руду и аммиак отбирали не у населения (что можно было бы счесть геноцидом), но у олигархата, у преступной воровской верхушки российского общества — а у этой мафии ведь можно забрать? Милое дело — покарать аппарат КГБ! Это ведь питомцы КГБ, не так ли? Надо наказать! Иное дело, что с этими самыми русскими олигархами всего пару лет назад западные воротилы дружили. Ну, мало ли. Дружили и дружили, допустим, в гольф играли, так и что с того? Это был изящный миттельшпиль: сформировать из бесклассового советского общества российский олигархат, дать былым фарцовщикам и детям партработников отмашку на грабеж — вручить им ярлык на княжение от западного хана, выдать разрешение от имени мировой цивилизации на разграбление имущества собственного народа. Валяйте, кромсайте конституцию: в будущее возьмут не всех! О, как возрадовались в