Папирус. Изобретение книг в Древнем мире - Ирене Вальехо

к страшным событиям, и в 1050 году Церковь предала его анафеме. Несмотря на это, в XVII веке в Испании был – по Лавкрафту – напечатан латинский перевод кощунственного тома. Сохранились четыре экземпляра этого издания: один в Британском музее, один в Национальной библиотеке Франции, один в Гарварде и один в вымышленном Мискатоникском университете, находящемся в вымышленном же американском городе Аркхем. Шутники из числа поклонников Лавкрафта много раз подсовывали фальшивые карточки с «Некрономиконом» в каталоги разных библиотек по всему миру, указывая в качестве места издания Толедо. Там, где появляется такая карточка, начинают сыпаться библиотечные заказы на «Некрономикон» – видимо, любопытство сильнее страха безумия и смерти.

Платон, Абдул Альхазред и Гёте написали книги, способные погубить человека темными чарами слов. Другая любопытная причина читательских смертей – отравленные книги. Насколько мне известно, древнейшее упоминание о них относится к «Тысяче и одной ночи». На исходе четвертой ночи и в течение пятой Шахерезада рассказывает сказку о царе Юнане и враче Дубане. Исцелив царя от проказы, Дубан понимает, что неблагодарный властитель хочет избавиться от него, и в ответ придумывает, как того наказать. Он дарит царю книгу – «особую из особых, редкую из редких, в которой столько всего, что и не счесть». Страницы книги оказываются пропитаны ядом, и царь умирает: «Юнан изумился до крайности. В нетерпении он взял книгу, раскрыл и увидел, что страницы слиплись. И тогда он положил палец в рот, смочил его слюной и раскрыл первый листок, и второй, и третий, и листки раскрывались с трудом. И царь перевернул шесть листков и посмотрел на них, но не нашел никаких письмен. Прошло лишь немного времени, и яд в одну минуту распространился по всему телу царя, так как книга была отравлена».

Если, посмотрев фильм «Психо», многие из нас не могут без дрожи принимать душ в отелях, то эта сказка «Тысячи и одной ночи» должна вызывать похожие чувства у любителей слюнявить палец для переворачивания страниц. Я еще не раз сталкивалась с образом книги, пропитанной ядом, – классикой библиофильского ужаса. Мне вспоминается великолепный трактат о соколиной охоте, которым коварная Екатерина Медичи случайно убивает своего сына Карла в «Королеве Марго» Александра Дюма, и уже упомянутый труд Аристотеля о смехе, собирающий кровавую жатву в жутком аббатстве из «Имени розы». Особенно хорош эпизод, в котором раскрывается тайна: когда детектив-францисканец Вильгельм Баскервильский понимает, как совершались преступления, он не может не восхититься убийцей и признает, что книга – идеальное оружие, посредством которого «жертва отравляет себя сама. Именно в той мере, в какой она интересуется книгой».

К сожалению, последняя глава истории о книгах-убийцах основана на реальных событиях. Я имею в виду книги-бомбы, тома, внутрь которых закладывается взрывчатка. Книгу отправляют по почте, и адресат погибает при попытке открыть ее. Белый дом из года в год получает сотни таких посылок, которые обезвреживает служба безопасности. Сотни почтальонов, журналистов, консьержей, секретарей и представителей других, самых разных профессий во всем мире погибли из-за таких книг. Жертвой подобного нападения может стать каждый. Ученый Фернандо Баэс утверждает, что интернет кишит руководствами по изготовлению книг-бомб. У террористов даже есть предпочтительные авторы, а уж списки названий, жанров и размеров книг найти и вовсе нетрудно. Некоторые группировки не считают возможным использовать Библию, зато по неизвестным причинам находят весьма подходящим «Дон Кихота». 27 декабря 2003 года председатель Еврокомиссии Романо Проди чуть не погиб, открыв экземпляр «Наслаждения» Габриэле Д’Аннунцио, начиненный взрывчаткой. Очевидно, у нечитающих политиков и высокопоставленных лиц шансов выжить больше.

78

Нам нравится представлять их опасными, смертоносными, зловещими, но вообще-то книги – существа прежде всего хрупкие. Пока ты читаешь эти строки, где-то в мире горит библиотека. Издательство уничтожает непроданные тиражи, чтобы повторно использовать целлюлозу. Неподалеку от тебя наводнение поглощает ценную коллекцию. Несколько людей выносят на помойку книги из личной библиотеки, доставшейся в наследство. Бесчисленные насекомые проедают в бумаге тоннели и откладывают личинки, создавая внутри книжных полок вселенную крошечных лабиринтов. Кто-то отдает приказ избавиться от книг, неугодных нынешней власти. Где-то на конфликтной территории прямо сейчас орудуют мародеры. А где-то книгу объявляют безнравственной или кощунственной и отправляют на костер.

Долгая история, ужасная и чарующая, связывает книги и огонь. Гален писал, что пожары, наряду с землетрясениями, – самая частая причина порчи книг. Иногда пламя, уничтожающее слова, вспыхивает случайно, но во многих случаях его разжигают намеренно. С упорством, достойным лучшего применения, книги жгут на протяжении долгих веков, со времен Месопотамии до наших дней. Обычный довод в оправдание: мы хотим выстроить новый мир на пепелище старого или очистить старый от скверны, привнесенной писателями.

Когда цензоры силились сжечь «Улисса», Джойс рассудительно заметил, что благодаря этим кострам на его долю останется меньше костров на том свете. В те же годы нацистские варвары осуществляли Bücherverbrennung («сожжение книг») на площадях десятков немецких городов. Тысячи томов привозили грузовиками и сваливали в кучи. Выстраивали живые цепочки, чтобы передавать книги из рук в руки до самого костра. Исследователи подсчитали: во время этого «книгокоста» фашисты сожгли произведения более 5500 авторов, не соответствовавших новой идеологии. Это была репетиция перед тем, как заработали печи крематориев, в полном согласии с пророчеством Генриха Гейне, который в 1821 году написал: «Там, где жгут книги, скоро начнут сжигать и людей». Это, к слову, цитата из его пьесы «Альмансор»; там на костер был отправлен Коран – испанскими инквизиторами.

Осенью 2010 года, когда мировое сообщество готовилось почтить память жертв терактов в девятую годовщину, пастор одной небольшой церкви во Флориде объявил, что 11 сентября собирается сжечь Коран – между шестью и девятью часами вечера, в прайм-тайм, так сказать. Лицо Терри Джонса, грозного служителя Господня с усами в форме подковы, – не то бронзовый отец-основатель, не то загорелый ангел смерти – замелькало в мировой прессе и теленовостях. Он объявил, что собирается сделать 11 сентября международным днем сожжения Корана и добиться, чтобы эта бодрая вандальская выходка стала семейной традицией многих: Burn a Koran Day. Власти не могли препятствовать его провокационным призывам: никакой закон не воспрещает жечь на собственной частной территории легально приобретенную книгу. Чтобы избежать волны протестов и беспорядков в исламских странах, президент Барак Обама и глава ЦРУ попытались отговорить Джонса ради безопасности американских военных в Афганистане и Ираке. Дело обрело мировой размах. Преподобный Джонс сначала уступил давлению, но в марте 2011 года раскаялся, что дал слабину. Подобно персонажу Аристофана, судившему пса за поедание украденного с кухни сыра, он устроил показательное судилище над Кораном. После восьмиминутной обвинительной речи импровизированный суд приговорил Коран к смерти за преступления против человечности и казнил один экземпляр через сожжение, не забыв выложить видео на ютьюб. Несколько человек погибли