Когда-то тому назад... Сказки английских писателей - Джон Рескин

Пора кончать письмо: надо ложиться спать, чтобы быть готовым к завтрашнему поединку.

До свидания, доченька. Остаюсь — твой любящий отец.

Р.S. Надеюсь, тебе не слишком тяжко приходится. Если есть трудности, обязательно посоветуйся с графиней Белвейн. Она тебя всегда выручит. Не забудь про мазь. Возможно, графиня знает еще какое-нибудь средство для заживления ран? Боюсь, что война затянется надолго».

Король запечатал письмо и отправил его на следующее утро со специальным гонцом.

Король Бародии отвыкает от бакенбард

Король Мерривиг сидел у себя в палатке, откинув голову назад. Его румяные щеки побелели как снег. Деревенский малый по имени Карло мертвой хваткой вцепился в королевский нос. Но король Мерривиг не сопротивлялся и не протестовал: его брили.

Придворный цирюльник был, как обычно, разговорчив. Он на мгновение отпустил нос его величества и заметил, отвернувшись, чтобы наточить бритву:

— Какая ужасная война!

— Ужасная, — согласился король,

— И конца ей не видно.

— Ну, ну, — сказал король, — это мы еще поглядим.

Цирюльник снова принялся за работу.

— Знаете, что бы я сделал, будь король Бародии здесь? Я бы сбрил ему бакенбарды, — сказал он.

Король внезапно дернулся, и на белом снегу щеки показались следы сражения. Король снова откинулся назад; через несколько минут процедура бритья закончилась.

— Сейчас пройдет, — успокоил Карло, промокая королю подбородок. — Вашему величеству не следовало дергаться.

— Виноват, Карло, это оттого, что ты навел меня на замечательную мысль.

— Дай-то бог вашему величеству!

Оставшись один, король тотчас взял специальные таблички, на которых он привык записывать свои великие мысли, если таковым случалось прийти ему в голову в течение дня. На этот раз он записал следующее выдающееся изречение: «ДАЖЕ У САМЫХ НИЧТОЖНЫХ ЛЮДЕЙ ПОРОЙ ЗАРОЖДАЮТСЯ ЖЕМЧУЖИНЫ ДРАГОЦЕННЫХ МЫСЛЕЙ».

Он ударил в гонг, чтобы вызвать канцлера.

— У меня грандиозная идея, — сообщил он.

С трудом скрыв удивление, канцлер с не меньшим трудом изобразил на своем лице некое подобие радости.

— Сегодня ночью я намерен нанести тайный визит его величеству королю Бародии, — продолжал Мерривиг. — Которая палатка вражеского лагеря является его ставкой? Что сообщают по этому поводу наши лазутчики?

— Вон та большая палатка в центре лагеря, над ней развевается флаг с королевскими гербами.

— Так я и думал. Ведь я сколько раз наблюдал, как его величество туда входит, но лучше поступать по правилам. Действуя на основе информации, раздобытой для меня моими верными шпионами, я намереваюсь под покровом ночи пробраться в эту палатку и… — канцлер задрожал от нетерпения, — и сбрить ему бакенбарды!

Канцлер воскликнул, так и затрепетав от восторга:

— Ваше величество, вот уже сорок лет, с самого детства, я служу вам, как служил еще покойному отцу вашего величества, но ни разу не слыхал такого превосходного плана!

С минуту Мерривиг боролся с собой, потом его природная честность взяла верх. Он небрежно сказал:

— Это пришло мне в голову после реплики придворного парикмахера. Но разработка деталей плана, конечно, моя.

— Даже у самых ничтожных людей порой зарождаются жемчужины драгоценных мыслей, — нравоучительно произнес канцлер.

— Полагаю, — заметил Мерривиг, поспешно подбирая таблички и рассеянно стирая написанные на них слова, — что это не противоречит правилам?

— Никоим образом, ваше величество. В анналах Евралии засвидетельствовано множество юмористических эпизодов. Да будет мне позволено сказать, что только невежественные люди считают юмор пустяком, на самом же деле корни его лежат в фундаментальнейших стратегических соображениях.

Мерривиг посмотрел на него с восхищением. Вот это настоящий канцлер, советник короля!

— Именно это, — сообщил он, — я сказал себе, когда меня осенила эта идея. «Тот факт, — сказал я, — что мой план поможет нам выиграть войну, не заслоняет от нас того обстоятельства, что король Бародии без бакенбард будет выглядеть очень смешным. Сегодня же ночью я совершу вылазку и осуществлю свой план!

В полночь Мерривиг отправился в путь. Канцлер с некоторой тревогой ждал его возвращения. Акция короля могла повлиять на весь ход войны. Правящая династия Бародии столетиями славилась рыжими бакенбардами. Выражение: «Нелеп, как бародийский король без бакенбард» — давно стало пословицей. Король без бакенбард в столь тяжкий для своей страны час! Это было невозможно, немыслимо! По крайней мере, ему пришлось бы удалиться от дел, пока бакенбарды снова не отрастут, а без короля бародийская армия придет в смятение. Мысль эта отнюдь не опечалила канцлера: он уже давно мечтал вернуться в Евралию, где у него был прекрасный удобный дом. Конечно, жизнь на полях сражений тоже имела свой интерес: работы ему хватало, как любому мужчине. Например, одной из его обязанностей было испытывать каждого нового колдуна или чародея, которого приводили в лагерь.

То и дело какой-нибудь шарлатан просил принять его, говоря, что за пятьсот крон превратит короля Бародии в черную свинью. Его вели к канцлеру.

— Значит, ты можешь превратить человека в черную свинью? — спрашивал канцлер.

— Да, ваша милость. У бабушки этому научился.

— Так преврати меня, — только и говорил канцлер. Назвавшийся колдуном пытался это сделать. Он произносил заклинание, а канцлер смотрелся в зеркало. Потом кивал двум солдатам, те привязывали самозванца к спине мула и пинками выпроваживали из лагеря. Таких самозванцев было множество (как-никак мула они на этом зарабатывали), так что жизнь канцлера была не лишена острых ощущений.

Но теперь канцлер истосковался по простым радостям домашнего очага. После работы во дворце он любил копаться у себя в саду, любил после ужина рассказывать жене о тех важных и значительных делах, которые совершил с тех пор, как не виделся с ней, любил производить на нее впечатление тем, что владел множеством государственных тайн, — пусть она и не пытается выведать их у него. Женщина меньшего такта сочла бы эту тему закрытой, но жена канцлера знала, что муж только и ждет, чтобы его порасспросили как следует. Однако никакого вреда от этого не происходило: ведь секреты эти казались ей такими скучными, что не хотелось ни с кем ими делиться…

— Помогите же мне снять плащ, — прервал его размышления знакомый голос.

Канцлер протянул руки и начал водить ими в воздухе, пока они не наткнулись на что-то твердое. Он снял плащ — и король возник перед ним.

— Благодарю вас. Ну, управился! В последний момент я чуть было не передумал, они такие красивые, но я заставил себя. Бедняга спал, как ягненок. Любопытно, что он скажет, когда проснется.

— Вы их принесли? — в волнении спросил канцлер.

— Мой дорогой канцлер, что за вопрос! — Король достал бакенбарды из кармана. — Утром мы укрепим их