Инвестиго, затерянные в песках - Илья Рэд
— Что ты хочешь этим сказать?
— Из всех выживших ты самый сильный, так что…
— Что ты сделал с лекарством? — прорычал Крижен.
Растеребившийся перелом на ноге уже, минут как двадцать, медленно сочился кровью.
— Прости, — поморщился от раскаяния Эд.
— Что ты, мать его, сделал⁈
— Лекарства больше нет. Я его съел.
Глава 20
До последнего
— Как нет? Что ты несёшь?
— Вот так. Зачем мне его было отдавать? Чтобы ты меня сразу убил? Нет, так дело не пойдёт.
— С чего ты взял, что я нарушу слово?
— А почему ты мне не сказал, что Ульрих съел уже пять кулонов? Он же их съел, так? Ага, по глазам вижу, — улыбнулся зеленокожий, заметив промелькнувшую искорку. — Ты мне соврал и хотел пустить в расход. Мы квиты. Я тебе до сих пор нужен, так что…
— Да пошёл ты! — прорычал Крижен, пожалев, что доверился тому, у кого с рождения нет принципов, кристалл в руке засветился перед выбросом заклинания.
— Не-не-не, ты не сделаешь этого. Я твои глаза и уши, твоё прикрытие. Смотри, — он показал пальцем в сторону чащи, из которой крался на карачках видоизменённый паразитом человек.
Крижен двумя ветряными лезвиями распополамил мерзкого ксилотида и теперь верхняя часть медленно ползла к ним. Из разрезанной утробы извивались мясные коричневые прутья, пытаясь ухватиться за воздух, а глотка раненного издавала протяжное: «К-к-к! Уо-оооо!»
— Давай прикончим Ульриха, как и договаривались. Есть вероятность, что они не потратили своё лекарство. Я уйду вперёд и найду их, а ты греби следом.
— Торопыга, не так быстро, — Крижен прицелился в голюдя. — Сначала скажешь, кто ты.
Эд поднял руки вверх, показывая дружелюбные намерения.
— Я твой отец.
— Млять, я тебе щас башку снесу, не шути со мной! — Крижен выстрелил каменной пулей в голову спутнику, та чиркнула щёку и пролетела дальше, зеленокожий даже не шелохнулся.
— Для тебя это так важно?
— Тебя Гильермо послал за мной следить? Ты должен был сдохнуть ещё на втором этапе.
— Говорю же, меня приняли за своего, — оправдывался Эд. — Ну хорошо, я раньше был насуко, ты доволен?
— Насуко? — удивился Крижен, начиная понимать, откуда у карлика такие навыки.
— Да, недолго там проработал — подался на вольные хлеба. Думал, срублю бабла и на пенсию. Как видишь, у меня это почти получилось.
— Почему ты выбрал меня?
— Ага, я опущу, не против? — он опустил руки, разминая правую в плечевом суставе. — Нас учили как убивать магов, какой представляет опасность, а какой — нет. Ты подходил больше всех: расчётлив, безжалостен, много маны — отличный щит против остальных. Надо было что-то дать тебе взамен — вот я и старался быть полезным. Идеально же сработались, ну?
Крижен потушил кристалл. Такой противник был для него опасен, но времени мало — надо найти Ульриха и остальную компанию игроков. Чем дольше он пробродит по лесу, тем больше вероятность умереть от кровотечения, либо от ксилотидов. Надо кончать ублюдков.
— Ещё раз сожрёшь лекарство, и я тебя наизнанку выверну. Мы поняли друг друга?
— Да, не кушать лекарства. Всё справедливо, — кивнул голюдь. — Ну, я пошёл?
— Вали, — проворчал Крижен и голюдь сорвался с места трусцой.
Противник насуко — это серьёзное препятствие, но побороться можно. Без своих примочек он долго не протянет с одним только луком. Вообще, это многое объясняло — вот откуда у Эда взялись шесть кулонов после той мясорубки.
В создавшейся магической суматохе он чувствовал себя как рыба в воде и добивал раненых, зазевавшихся и просто беспечных магов, притворяясь слабым игроком. Он использовал своё главное оружие — интеллект.
Крижен ещё тогда удивился, как мелкий засранец так быстро успел подсчитать, сколько участников осталось в живых. Это спасло ему жизнь и довело до финала Игры.
«Насуко-херасуко, какая разница? Он всё равно труп».
Маг не понимал, почему его вдруг стала волновать судьба кого-то кроме себя и Ники. Сейчас важно осознавать одно — от его выживания зависело благополучие девочки. Быть размазнёй он не имел права. Поэтому Крижен продолжал терпеть пульсирующую боль в колене и упрямо ковылял вслед убежавшему Эду.
Иногда останавливался, хватаясь за стволы сосен, чтобы передохнуть, и затем двигался дальше. Его кожа заметно побледнела, а в глазах двоилось — после таких вот приступов он и делал перерывы. Поле зрения сузилось до дороги, которую он сам себе прокладывал. Здесь не было звериных троп.
— К-к-к!
— Да сука… — закатил он глаза, останавливаясь, чтобы развернуться к своему врагу, точнее их было двое. — Уооо-о-о, — передразнил он их, но вышло настолько реалистично, что ксилотиды удивлённо на него уставились.
Крижен вдруг икнул, почувствовав подступающую тошноту, изо рта закапала коричневая жидкость. Он вытер её рукавом. Ого, первый звоночек. Замешательство паразитов было секундным — они поскакали к нему на четвереньках и даже смогли увернуться от заклинаний, двигаясь зигзагами.
Маг выругался и прицелился поточнее — в мясо разорвало первого, а вот второй всего лишь лишился руки и смог-таки добраться до него, используя в качестве укрытий деревья. Сбив Крижена с ног, он, как самая настоящая мразь, вцепился рукой именно в повреждённое колено.
— АААА! — не выдержал боли маг и схватил за волосы уродца, но те с лёгкостью оторвались и остались мокрым пучком у него в ладони.
Он продолжал орать, удивлённо на них смотря, и почти потерял сознание, перед тем как двумя боковыми воздушными наковальнями расплющил гада.
Вся эта оставшаяся после него кашица вывалилась на Крижена и он, отплёвываясь, пополз вперёд, весь испачкавшийся. Недолго думая, поместил себя в шар воды и отмылся от противных останков.
— Крижен в сторону! — крикнул ему Эд, и маг послушался, не задумываясь.
Каменный шар, размером с его голову приземлился аккурат в том месте, где он недавно стоял, потом ещё один и ещё. Крижен толкал себя вбок выбросом ветра и собирал спиной шишки, хворост и прочий мусор, но это спасло его от тяжёлых снарядов. В группе Ульриха не осталось же маны?
«Разве что это сам Ульрих», — предположил он, приподнимаясь на руках.
Дикарь единственный, кого не было внутри ратуши. Будь хоть у кого-то из оборонявшихся толика маны — они
