Есенин - Василий Берг
Московский период словно выпал из биографии – большинство петроградских знакомых считало, что девятнадцатилетний поэт приехал в столицу с Рязанщины… Опять же, так выглядело лучше – с полей да прямо в Петроград, от сохи да в столичные салоны! Взлет должен быть стремительным, иначе он станет напоминать унылое восхождение в гору, потеряет свою искрометность…
«Каждый труд благослови, удача! – напишет Есенин в 1925 году. – Рыбаку – чтоб с рыбой невода, пахарю – чтоб плуг его и кляча доставали хлеба на года…» Так и хочется добавить: «А поэту – песенного слова…»
Термином «песенное слово» Сергей Есенин обозначал суть своего творчества, а стихи свои считал песнями. И действительно – десятки есенинских стихотворений были положены на музыку. Иногда дело доходит до курьезов – то «Пускай ты выпита другим…» окажется в сборнике русских народных романсов, то «Где ты, где ты, отчий дом…» отнесут к песням русской эмиграции…
В конце марта 1915 года поэт Рюрик Ивнев писал в Москву своему другу Сергею Боброву, возглавлявшему литературную футуристическую группу «Центрифуга»: «Здесь появился необычайно талантливый поэт Сергей Александрович Есенин, только что приехавший из деревни. Юноша 19 лет. Стихи его о деревне, о леших, о ведьмах, седых тучах, сене, лаптях, дышат подлинным поэтическим вдохновением, а не книжностью, как у С. Городецкого, А. Толстого и других поэтов, подходящих к деревне. Он уже произвел впечатление, к счастью, и на более полезных для него людей, как редакторов, авторитетных поэтов…»
Воспоминания Рюрика Ивнева о Есенине ценны своей обстоятельностью. Рассказывая о знакомстве, произошедшем на литературном вечере в петроградском Доме армии и флота, Ивнев не ограничивается одним лишь описанием внешности Есенина («скромно одетый… тонкий, хрупкий, весь светящийся и как бы пронизанный голубизной»). «Вид он имел скромный, тихий… Казалось, что он и сам еще не оценил самого себя. Но это только казалось, пока вы не видели его глаз. Стоило вам встретиться взглядом с его глазами, как “тайна” его обнаруживалась, выдавая себя: в глазах его прыгали искорки. Он был опьянен запахом славы и уже рвался вперед. Конечно, он знал себе цену. И скромность его была лишь тонкой оболочкой, под которой билось жадное, ненасытное желание победить всех своими стихами, покорить, смять. Как выяснилось на этом же вечере, Есенин был прекрасно знаком с современной литературой, особенно со стихами. Не говоря уже о Бальмонте, Городецком, Брюсове, Гумилеве, Ахматовой, он хорошо знал произведения других писателей. Многие стихи молодых поэтов знал наизусть. В этот вечер все познакомившиеся с Есениным поняли, каким талантом обладает этот на вид скромный юноша».
«Литературная летопись не отмечала более быстрого и легкого вхождения в литературу, – продолжает Ивнев. – Всеобщее признание свершилось буквально в какие-нибудь несколько недель. Я уже не говорю про литературную молодежь. Но даже такие “мэтры”, как Вячеслав Иванов и Александр Блок, были очарованы и покорены есенинской музой».
«Стихи у меня в Питере прошли успешно, – сообщает Есенин в своем первом письме Николаю Клюеву, написанном в конце апреля 1915 года, еще до их знакомства лично. – Из 60 принято 51. Взяли “Сев<ерные> зап<иски>”, “Рус<ская> мыс<ль>”, “Ежемес<ячный> жур<нал>” и др. А в “Голосе жизни” есть обо мне статья Гиппиус под псевдонимом Роман Аренский, где упоминаетесь и Вы. Я бы хотел с Вами побеседовать о многом, но ведь “через быстру реченьку, через темненький лесок не доходит голосок”… Осенью Городецкий выпускает мою книгу “Радуница”. В “Красе” я тоже буду».
Название «Краса» носила группа крестьянских поэтов, основанная Сергеем Городецким весной 1915 года. Группа планировала издать одноименный сборник «Краса», в который вошли бы произведения всех ее участников, однако эти планы так и не были осуществлены – весь «запал» ушел на организацию единственного литературного вечера, состоявшегося 25 октября (по новому стилю – 7 ноября) 1915 года, ровно за два года до события, которому было суждено изменить ход мировой истории.
«За несколько дней до вечера, когда все было готово и билеты распроданы, возник сложный вопрос – как одеть Есенина… – вспоминала литературовед Зоя Ясинская, познакомившаяся с нашим героем в доме своего отца писателя Иеронима Иеронимовича Ясинского. – Для Есенина принесли взятый напрокат фрак. Однако он совершенно не подходил ему. Тогда С. M. Городецкому пришла мысль нарядить Есенина в шелковую голубую рубашку, которая очень шла ему. Костюм дополняли плисовые шаровары и остроносые сапожки из цветной кожи, даже, кажется, на каблучках. В этом костюме Есенин и появился на эстраде зала Тенишевского училища[14]. В руках у него была балалайка, на которой он, читая стихи, очень неплохо и негромко себе аккомпанировал. Балалайка была и у Клюева, но никак не вязалась с его манерой держаться и “бабушкиной” кофтой. Волнистые волосы Есенина к этому времени сильно отросли, но из зрительного зала казалось, что по ним прошлись щипцы парикмахера. Голубая рубашка, балалайка и особенно сапожки, напоминавшие былинный стих “возле носка хоть яйцо прокати, под пятой хоть воробей пролети”, – все это изменило обычный облик Есенина. В строгий зал, предназначенный для лекций, диссонансом ворвалась струя театральности. Когда раздались с эстрады звуки балалайки, многим из публики показалось, что выступят русские песельники… Однако публика, привыкшая в то время к разным экстравагантным выходкам поэтов, скоро освоилась, поняв, что это “реклама” в современном духе и надо слушать не балалайку, а стихи поэтов. Читал Есенин на этом первом вечере великолепно. Он имел успех».
С образом, придуманным для Есенина Сергеем Городецким, «перекликался» сборник «Рязанские побаски, канавушки и страдания», который собиралась выпустить «Краса», да не выпустила. «“Краса” просуществовала недолго, – сокрушался в мемуарах Городецкий. – Клюев все больше оттягивал Есенина от меня».
В свое время (в конце 1911 – начале 1912 года) Городецкий покровительствовал Клюеву и прикладывал много сил для того, чтобы помочь ему утвердиться в кругу столичных поэтов. Но, как это часто бывает, со временем ученик превзошел своего наставника и начал конкурировать с ним. Нечто подобное произойдет и у
