Мороз.К.О. - мэр Елкино - Лина Коваль
Она сжимает мою руку, лениво приподнимает ее и сонно целует раскрытую ладонь, утыкаясь в нее носиком. Этот по-женски нежный и покорный жест, одновременно умиляет и возбуждает.
— Выходи за меня, — обхватив шею, касаюсь большим пальцем розоватой теплой щеки.
Ох, а это оказывается так легко!..
Этих слов моя бывшая ждала от меня несколько лет, а я все чего-то телился. То когда денег заработаю, то потом назначений. Все выше, выше, выше. Казалось, что предложение от мэра Нижнего Новгорода будет звучать круче, чем от обычного московского административного чиновника.
Оказалось, что не я один так считал, потому как испытание Елкинскими медными трубами наши отношения не прошли.
А здесь и сейчас... Как песня. Ладненько так.
«Выходи за меня»… Само выкатилось, даже подумать не успел.
Ника сощуривается и, кажется, до нее доходит смысл моих слов. Я все жду, когда она улыбнется. Не знаю, завизжит, кинется мне на шею, будет верещать. Что там девочки делают после предложения?..
Минет в честь помолвки? Было бы вообще чудесно…
Но она только участливо изучает мое лицо и нервно сглатывает. Потом заостряет свое внимание в районе моего носа.
Что там?.. Касаюсь.
Блядь.
— Это все пройдет, буду как новенький, — уверяю ее, вспоминая о том, что выгляжу как потрепанный футбольный мяч. — Ну так, и?..
— Выйти за тебя замуж?
— Ага… — улыбаюсь.
— Каждое утро просыпаться вместе…
— Ну да.
— Готовить для тебя завтраки, обеды и ужины…
Пожимаю плечами, уже понимая, что восторга в тонком голосе не предвидится. Ох уж эти зумеры! Была бы миллениалкой — быстро бы согласилась.
— Опускать каждый раз крышку унитаза, — продолжает Ника с мрачной иронией. — И собирать носки по дому, вытирать зеркало в ванной после того, как ты побрился, а еще отпрашиваться у тебя в клуб.
— Какой еще, на хрен, клуб? — усмехаюсь. — Постой… Так говоришь, будто ты там уже была.
— Замужем? Нет. У меня ведь целое отделение женщин, в большинстве первородок, — смеется она. — Я столько всего наслушалась про мужские привычки…
— Лучше бы ты в гастроэнтерологии работала… — ворчу.
— Не обижайся, — доверчиво прислоняется к моему плечу. — Но я и правда пока не планировала семью. Я хочу учиться, поступить в медакадемию, потом пройти интернатуру, быть самостоятельной.
Женская самостоятельность? Это что вообще такое?
— Давай будем встречаться. Я не против.
Встречаться, блядь. Ладно хоть на вписку не позвала.
Озадаченно на нее смотрю, убирая ладонь с тонкой шеи.
— Нет, если это надо для отца, я могу, — тут же часто кивает. — Но… пусть это будет фиктивный брак.
— Ты фильмов пересмотрела? Без этого справимся.
Глядя в потолок, пытаюсь собрать мелкие останки своего раздутого ЧСВ[1].
Ника же чувствует себя прекрасно. Заливисто смеется и опускает голову мне на грудь, исследуя пальцами мой пресс. Член гудит от нетерпения, когда его накрывает ласковая ладонь.
Чуть с обидой подаюсь в нее бедрами.
Помолвочный минет грозит обернуться в извинительный.
Так тоже норм.
— Мне кажется… нам надо… — шепчет Ника.
— Заняться сексом еще раз? Да… — откидываю одеяло и стискиваю острое плечо.
Снова заливисто смеется. Мелодично очень. Нравится.
— Боже, успокойся, пожалуйста. А душ здесь есть?..
Пф…
— Есть, но я не хотел тебе о нем напоминать!..
Она поднимает лицо и строго на меня смотрит.
— И кстати, если ты думаешь, что я не заметила отсутствия презерватива, то ты сильно ошибаешься.
Я умиротворенно вздыхаю и вспоминаю, что закинул в чемодан пару пачек перед отъездом. Просто наудачу.
— Я подумал, ты в меня влюбилась. И обо всем забыла. И замуж за меня пойдешь…
— Может, и влюбилась, но не настолько, — назидательно выговаривает, а я еле сдерживаю глуповатую ухмылку.
Сложно оставаться серьезным человеком, когда тебя отшивает, а потом строит голая девица с торчащими розовыми сосками.
— Иди-ка сюда, — зову ее и, когда она приближается, нападаю на приоткрытый рот. — Хочу тебя, зараза.
— Отстань!
— Пиздец как.
Ника осоловело на меня пялится. Так, будто ее мозг выполоскали в соляной кислоте. Будто его вообще нет.
Я тоже заглядываюсь и совершаю тактическую ошибку, ослабляя захват.
Спрыгнув на пол, Ника открывает чемодан.
— Я в душ, — предупреждает. — А потом ты! — уже приказывает. — Мы с улицы даже руки не помыли. И вообще, что это за квартира? Душ с унитазом надо бы тоже продезинфицировать перед использованием… Кто здесь был до нас…
— Все сделаем, — соглашаюсь.
Пока идет к двери, продолжает тараторить на тему гигиены, а я глаз не спускаю с округлых ягодиц.
Затем, откинувшись на подушки, забрасываю руки за голову и недовольно пялюсь в потолок.
М-да…
— Если ты есть, Бог, помоги. Отец мой небесный…
Ни свадьбы, ни минета.
Так не пойдет.
[1] чувство собственной важности — прим. авт.
Глава 37. Мой парень Константин Олегович (ч)
Чувствую, как солнечный свет игриво падает мне на лицо и своим уютным теплом ласкает правую щеку. Это… приятно.
— М-м — Облизав распухшие, даже растерзанные губы, понимаю, дело вовсе не в зимнем солнце, проникающем из окна московской квартиры. — Ко-остя, — улыбаюсь еще с закрытыми глазами и нежусь под одеялом.
Мужские пальцы сухие, немного шершавые.
Мечтательно потягиваюсь.
Константин Олегович Мороз — глава администрации сурового Елкино и со вчерашнего дня… мой парень.
Парень…
Да уж!.
Сощурившись, смачно зеваю.
Понимаю, что в квартире вкусно пахнет едой и свежесваренным кофе — это радует, но, когда прямо перед собой вижу штаны защитного цвета, незамедлительно вскакиваю с подушки.
— Ты куда-то собрался?.. — пугаюсь сильно.
— Надо отъехать, Ника, — говорит Костя серьезным тоном, сжимая в руке свой мобильный телефон.
Мне тревожно становится. И страшно. Очень.
— Куда отъехать?..
Обычно так говорят про «мир иной».
— По делам.
— К отцу поедешь?..
— По делам, Ника, — повторяет, слабо улыбаясь.
Это смешно, да?..
Я умру, пока жду здесь одна.
— Можно, с тобой поеду? Боюсь за тебя…
— Не нужно ничего бояться. Я ведь сказал.
— Ну, ты ведь не один поедешь? С кем-то?..
— С Владом и Серегой.
А-а. Это вчерашние «газовщики»-спецназовцы. Влад тот, что с волосатыми ногами.
— Хорошо, я буду здесь, — немного успокаиваюсь.
Костя кивает и убирает телефон в задний карман. Четкий, загорелый пресс
