Мороз.К.О. - мэр Елкино - Лина Коваль
Костя вминается в мои ягодицы последний раз и замирает, подхватывая правую ногу чуть выше колена и приподнимая ее. Разбухший ствол внутри подрагивает и выскальзывает.
— Да-а, — хрипит над ухом и целует мой висок. — Иди ко мне!.. Холодно, блин.
Пока я разворачиваюсь, подхватывает с пола пуховик, набрасывает его на плечи и обнимает меня. Сам пытается отдышаться.
— Пойдем.
Открывает тяжелую дверь и заводит меня в баню. Лавка горячая, но я ничего не чувствую.
Обхватив ногу, Костя расстегивает сапог и вдруг замедляется.
— Не уезжай, Ника! — просит, заглядывая мне в лицо.
Я слабо киваю.
Он в себе?
Ника Солнцева познала секс!
Меня сейчас отсюда с полицией не выгонишь.
Глава 21. Миллион раз так делала
— Вы уже что-нибудь купили для детей? — спрашиваю наобум, отламывая печеньку.
— Ой, я не выдержала и на прошлой неделе купила костюмчики. Уж больно понравились. Хочешь, покажу?
— Конечно, — отставляю кружку.
После того как я наскоро помылась в бане и переоделась в очередные новые мэрские трусы из заметно подтаявшей упаковки «Лакост» и длинную, как платье, футболку, мы с Есенией решили попить чай. Тем более что мужчины все еще занимаются шашлыком.
Еся, аккуратно придерживая животик, берет со стола телефон и садится рядом со мной.
— Вот, смотри.
Я двумя пальцами увеличиваю изображение на экране и улыбаюсь.
— Не нравится? — пугается она.
— С ума сошла? — смеюсь. — Просто необычно. Желтый и красный.
— А что необычного? — настораживается.
— Сейчас же нашествие бежевых мам, — изображаю огромную кучу. — Ты как с луны свалилась.
— А это кто?
— Бежевые мамы? Ты серьезно не слышала? Это прямо болезнь двадцать первого века. Ко мне каждую смену такие подходят — то им постельное белье цветное выдали, то обменная карта зеленая. А одна вообще заявила, что ей баночка для анализов нужна с белой крышкой, а не с красной. Ей глаза режет. Представляешь?.. А где я ей белую возьму, если у Пермского завода полимерных материалов, который делает поставки Минздраву, даже снег серый?..
— Ого, — прыскает от смеха Есения. — Я тебя поняла, Ника. Просто… у нас в семье бежевая мама — это Антон. Я, когда в его только что отремонтированную квартиру в первый раз попала, сразу противоядие привезла — чайный сервиз в цветочек. Чтобы как-то повеселее среди модного белого и серого… С тех пор и веселимся.
— Круто!.. И костюмчики мне понравились. Уверена, ты будешь замечательной мамой.
— Не бежевой, а бешеной, — шутит.
— Огненной!.. — поправляю. — Ты будешь огненной мамой!
В этот момент возвращаются Костя с Антоном.
Есения с будущим мужем тут же начинают обсуждать планы на вечер, а мы с мэром бросаем друг на друга долгие, пропитанные только что случившимся в сарае сексом, взгляды.
Костя, заметив, что я вот уже пятнадцать минут скребу вилкой по пустой тарелке, наполняет ее мясом и свежими овощами и снова ставит передо мной.
Я расфокусировано ему улыбаюсь.
У меня был секс с настоящим мужиком. Это тебе не Марк Гордеев с его унаследованным от отца интеллигентным стручком, который до пятнадцати лет выращивался на европейских зеленых лугах.
Здесь все натуральное, Елкинское.
Лучше не придумаешь.
Прикрыв веки, молюсь, чтобы мои щеки меня не выдавали, но бесполезно — горящие иронией, ледяные глаза Кости говорят обо всем.
— Приезжай в гости, Ника! — приглашает Еся на прощание. — Или вместе приезжайте!..
Мы обнимаемся так, будто лучшие подружки. Бывает ведь такое. Я еще в больнице, когда Есения лежала на сохранении, почувствовала, что она стопроцентно мой человек.
Закрыв дверь на ключ, Костя разворачивается и обводит взглядом темную гостиную. Когда находит меня у лестницы, опасно прищуривается.
О да! Наконец-то, спустя почти сутки мы снова вдвоем! Только вдвоем!..
Альберт недовольно кряхтит…
«Прости, дорогой! Я имела в виду тех, у кого когти полукругом не завиваются».
— Может, телик посмотрим? Там по «НТВ»…
— Беги, Скальпель!.. — мэр угрожающе перебивает.
— Вот еще, — выпрямляю спину. — Я… вообще-то, без лифчика. Грудь еще отвиснет. Сам беги!..
Игриво скользя кончиками пальцев по стене, отправляюсь наверх. Жду, когда рванет.
Коварно улыбаюсь, когда слышу нарастающие по тяжести шаги сзади.
Костя разворачивает меня к себе уже в комнате. Шумно дышит. Осматривает с ног до головы и тянет футболку наверх. Поддаюсь на все его манипуляции, втягивая живот после съеденного шашлыка, так как комплексую немного. На голодный желудок была бы поувереннее.
— Блядь. У меня колом стоит на мужские боксеры. Дожили!.. — ворчит, поправляя широкую резинку на моем животе.
Я, наклонившись, скорее избавляюсь от трусов, дабы не смущать мэрские гетеросексуальные амбиции. Костя в это время снимает футболку и расчехляет ширинку на джинсах.
— Иди уже, — хрипит.
Вскрикиваю, обвивая сильную шею руками, а узкие бедра — дрожащими от будущего оргазма ногами.
Неуклюже кружимся по комнате, глядя друг другу в глаза. Почему-то сейчас кажется, что мы всегда были знакомы. Стеснение, неловкость — все пропадает.
— Блядь, — ругается Костя, зацепившись ногами за покрывало.
Падаем на кровать вместе. Я забираюсь сверху, а мэр с интересом меня разглядывает. Прищуривается, когда видит, как меняется мое лицо. Разгоряченной промежностью чувствую огромный член.
— Я мылся. И презерватив у меня есть… Там, в кармане. Справишься?
— Миллион раз это делала, — с энтузиазмом выдаю.
Достаю фольгированный пакетик и рву его зубами, чуть съезжаю и освобождаю член. Обхватываю его ладонью, наслаждаясь бархатистой кожей. Обалдеть, какая нежная!..
Мое знакомство с миром больших членов грубо обрывается.
— Дай я сам. Миллион раз она это делала... — цедит Костя, забирая у меня новую игрушку и латекс.
— Блин, ты не так понял, — смеюсь. — Я в кабинете УЗИ иногда медсестру подменяю. Знаешь, что такое трансвагинальный датчик?
Тут же исправляюсь:
— Хотя… откуда тебе знать. Это такая палка, на которую надевается презерватив, и потом ее вставляют в …
— Хорош, блядь, — Костя грубовато переворачивает меня на спину. — Я понял.
По тому, как ходят желваки на скулах, понимаю — еще злится.
— У меня вообще только один был до тебя, — оправдываюсь. — Я даже не разглядела толком…
— Ника, ты мне сейчас не помогаешь…
— Прости. Я, когда нервничаю, всегда
