Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
Видела в его глазах и сотни вопросов, которые он уже не задаст, и недоумение, и пышущий жаром азарт. А ещё видела пламя. Которого так боялась все эти годы, и которого так жаждала теперь, стоя абсолютно обнаженной в гостиничном номере с человеком, чья фамилия ласково позвякивает на моем запястье.
– Чи-би-сов…
Как хороша его фамилия…
Ею только дышать. Глубоко, до головокружения, и ласково выдыхать, как дурманящий сигаретный дым. Только послушайте: Чи-Би-Сов.
– Моя… – дрогнувшим голосом ответил он.
Этот поцелуй был каким-то неземным. Он одурял мозг, превращал реальность в сломанную центрифугу, на которую накручивались канаты потрескивающих нервов. Языки лупили друг друга, стучались зубами, дышали в такт. Сбивчивый. Тяжелый.
Заскользила губами по щетине, втянула кожу на кадыке, ощущая будоражащую дрожь. Звериный рык застрял где-то в горле, щекоча мой язык, выписывающий круги на его шее.
Разбрасывала влажные поцелуи, поглаживала мягкие волоски на груди и медленно опускалась на колени под пошлое присвистывание Кирилла.
Он сначала даже растерялся, а потом как собрался и уложил обе руки мне на плечи, а когда уже всем стало понятно, что не отступлю, Чибисов гортанно зарычал и сжал мои волосы в кулак.
Пульсирующий, налившийся член не просто стоял, он дерзко покачивался, дразняще скользя по моим губам, отстукивая пароль для входа.
Медленно. Невыносимо медленно прошлась языком от самых яичек до головки, нарочно поиграв с уздечкой, а когда подрагивающая плоть скользнула меж губ, закружила языком.
Кирилл легко подергивал бёдрами, не сводя с меня пристального взгляда. Смотрел с искрящимся восхищением, удивлением и абсолютным поражением. С каждым моим движением капитан Чибисов капитулировал. Смыкала губы, образуя тугое кольцо, легко скользящее по его стволу. Языком повторяла очертания выпуклых дерзких ве́нок, а пальцами легко и дразняще поглаживала твердые яички.
Я все углубляла и углубляла вхождение, упиваясь его округляющимися от удивления глазами. А когда головка стала едва ли не касаться горла, Кирилл сдался, взвыл раненым волком и сделал то, о чем мечтал… Намотал волосы на кулак и толкнулся с силой.
Дыхание перехватило, но меня было не остановить. Я вновь и вновь встречала его каменный член дразнящим поглаживанием языка. Он продолжал контролировать толчки, грубо сжимая волосы одной рукой, а пальцами второй скользил по лицу.
В этом не было пошлости, я не испытывала брезгливости, наоборот, так отчаянно ждала взрыва его удовольствия, хотелось утонуть в темноте его шального взгляда и испить его до самой последней капли.
Эти мысли и собственная безудержная фантазия раздували во мне пламя все сильнее. Я дрожала, чувствуя, как каменеют мышцы, как скрутило низ живота, а по бедрам стекает моя влага возбуждения.
Вот всё с ним не так… Всё!
Всё с ног на голову переворачивается. Мы словно за ручку прогуливаемся по минному полю, готовые принять погибель с блаженством на лицах.
– В кабинет… – прохрипел резко, уж как-то слишком ловко подхватил он меня на руки, заставляя выпустить красивый ровный член изо рта.
И через мгновение я спиной шлёпнулась на холодные простыни, а пульсирующий ствол настойчиво уже толкался в рот. И я впустила… Кирилл медленно, осторожно погружался, наслаждаясь моей покорностью и готовностью принять всё…
А в голове металась мысль: «В кабинет?» И не успела я додумать, как челюсть моя раскрылась шире, потому что его горячий язык стал собирать всю влагу, которой я сочилась. Он так крепко держал мои бёдра, придавливая всем весом к кровати, что единственное, чем я могла шевелить – головой, свисающей с края.
И это был второй акт.
Кровь рванула к складочкам, клитор болезненно пульсировал под его ласками, и казалось, меня сейчас разорвёт на кусочки, но как же я была неправа…
Чибисов, как искусный фокусник играл на всех чувствительных точках моего тела. А когда в меня грубо, в такт движению его языка, вошли пальцы, слегка сжатые в фалангах, я истошно завопила, ощущая, как ещё глубже проталкивается член в глотку.
Перед глазами все потухло!
Были только хаотично вспыхивающие ощущения, эмоции, страсть.
Чувствовала, как его стальной стояк ещё больше наливается, как толчки становятся резче, быстрее, и я уже почти не могла дышать, урывками вдыхала через нос и безостановочно рычала от собственного удовольствия. Стенки глотки вибрировали, щекотали и тесно обнимали его член.
Кирилл зарычал и втянул губами клитор, продолжая терзать меня пальцами, а потом легкими ударами языка отправил в космос!
Гостиница, море, тёмное небо…
Всё закружилось, завертелось…
Бесконечность встречала меня с распростёртыми объятиями восхитительной темноты.
И лишь стук в ушах от надрывающегося сердца напоминал, что я ещё жива. Казалось, я не дышу, не живу…
Тело билось невпопад, рвалось от спазмов сумасшедшего по своей силе оргазма, а по горлу стекала теплая вязкая сперма.
Когда эти бесконечные сладкие судороги стали стихать, Кирилл размашистым движением языка слизал всю влагу возбуждения и хрипло выдавил:
– Моя…!
Глава 31
– Я тебя боюсь! – шептала, растекаясь в горячей ванне вялым комком. Чибисов поддерживал меня за локти, пока сам погружался в бурлящую воду. Он аккуратно приподнял меня, усаживая между своих ног и, с силой ухватившись за обе груди ладонями, прижал к себе.
– Это я тебя боюсь, женщина! Вообще-то к этим блестящим цацкам комплектом шел великолепнейший, найидеальнейший, как почерк зубрилы, куни! Вместо этого, Люсёк, ты сама встала на колени. Ну, кто так делает? Весь кайф обломала…
– Ах ты гад! – бессильно простонала и, откинув голову ему на плечо, смачно цапнула зубами за подбородок. – Ты что, не мог сразу все подарки выдать? Я терпеть не могу загадки и сюрпризы, а теперь и вовсе ощущаю себя обделённой, недолюбленной, что ли. Зажал мой подарок…
Закрыла глаза, вдыхая аромат свежести жасмина, сплетающегося с его природной сладостью. Как будто горячими бабушкиными булочками с корицей пахнет.
Что женщине нужно? Еда. Секс. Оргазм. И
