Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
Толкнул дверь и опустил её расслабленное тело в ванну, врубил воду, а после опустился и сам. Свет включить я не успел, вернее, попросту не додумался, но это и не нужно было… Люся вдруг потянулась, а уже через мгновение на полочке вспыхнула толстая свеча, а воздух стал наполняться ароматом яблочного пирога.
– Ну вот, теперь я есть захотел.
– Ладно, так и быть, сварю тебе кофе. Вы ж в полиции только этим питаетесь? – захихикала она, пряча лицо на моей груди.
– Нет, малыша, этого мне будет маловато, – когда ванна наполнилась водой так, чтобы скрыть её грудь, я взял с бортика ароматный брусок мыла и стал водить по её идеальной шёлковой коже. Взбивал пену, растирал её шею, руки, разминал каменные мышцы и вдыхал её запах.
Потёк мужик…
Люди добрые, вызывайте 911, потому что самому уже отсюда не выкарабкаться. Особенно когда утопающему вовсе не хочется, чтобы его спасали.
Ни до кофе, ни до яичницы дело не дошло… После горячей ванны, я обернул нас в полотенца и по кивку её головы пошёл, неся малышу в спальню.
– Стой… Давай поменяем бельё? Я прошу тебя, Кирилл.
– Хорошо, но запомни, что ты сама разрушила флёр романтики, милая, – тихо засмеялся я, опуская её на пол. И каково же было моё удивление, когда она стала менять постельные принадлежности весьма оригинальным способом: содрала, к чертям, простынь вместе с подушками и одеялом, сбегала в кухню за мусорным пакетом, куда мы отправили это барахло, как труп в морге, и выставили за дверь.
– Вот так хорошо… – выдохнула она, открывая настежь и окно, и балконную дверь, а потом сдёрнула упаковку с нового комплекта, расстелила простынь и достала из шкафа два махровых халата. – Прости, но подушек в доме, оказывается, нет.
– А я на титечках неплохо посплю…
Блядь! В меня словно пубертат вселился. Вроде она и прикрыта была, и ничего пошлого или обидного не говорила, а член уже колом стоял. Сдёрнул с неё полотенце и уронил на кровать.
– Давай, мы ещё кровать не отмаливали…
– Боже, ты точно из полиции? – смеялась она, обнимая ногами мои бёдра.
– Пока Баранов меня не сгноил, да. Могу и корочку показать.
– Покажи мне свою корочку, капитан Чибисов… Покажи!
Она приподняла бёдра и стала так зазывно тереться о мой каменный стояк, что звёзды из глаз посыпались. Но… Что-то пошло не так. И тишину квартиры взорвала трель дверного звонка.
– Это ещё кто? – бросил взгляд на часы на прикроватной тумбе. – Два часа ночи!
– Соседи, очевидно, не сильно оценили твой метод отмаливания моей квартиры, – захныкала Люся, продолжая скользить по члену. – Поэтому давай, Чибисов, готовь свою настоящую корочку, будем совершать преступление по превышению должностных полномочий.
– А в чём разница? – я посмеивался, наблюдая, как Люся сдёрнула с кровати одну из наших импровизированных подушек, расправила и, надев халат, выбежала в коридор. – Они обе кожаные…
Входную дверь видно не было, поэтому я лёг на бок, приготовившись слушать перепалку с возмущёнными соседями. Но то, что мне пришлось услышать, вмиг опустило одну из моих «корочек» навзничь…
– Витя? – вскрикнула Люся, и из коридора послышался шорох. Я, как герой-любовник из анекдота, подскочил на кровати, пытаясь сообразить, что делать дальше. Неужели она так рада видеть соседа? И кто этот смертник?
Тихо встал, а подойдя к двери, успел лишь увидеть молодого парня, стремительно срывающего с себя футболку, прежде чем заграбастать в объятия мою Люську, а через мгновение дверь в спальню захлопнулась… Пара-па-па-па… Раунд.
Глава 23
Моя «корочка» потеряла товарный вид. Опала, как последний осенний листочек с ещё пышущего здоровьем дерева. Она что? Захлопнула дверь прямо у меня перед носом? И как это понимать? Типа, спасибо за приятный вечерочек и оздоровительную физиотерапию, а теперь – того… По верёвке с балкона с голой задницей?
Сука… Что за женщина такая? Я от этих «это со мной впервые» скоро копыта отброшу!
Отчетливо слышал шорох объятий, милое сюсюканье, и изо всех сил сдерживался, чтобы не выскочить из комнаты с настоящей коркой, наручниками наперевес и не уложить этого молодого жеребчика мордой в пол.
Вот только одежда моя осталась на полу в ванной, а с вялой дубиной не комильфо знакомиться с очередным соперником. Если уж и бить в лоб, то таким по-молодецки твёрдым стояком на пятёрочку.
Япона мама! Сколько ещё мне носов сломать придётся, прежде чем эта женщина поймёт, что уже МОЯ?
Вроде бы и обидеться нужно. Но внутри пламя разгорается, да такое, что крышу сносит до последнего камня в основании. Но ведь это чистая правда, ни с одной женщиной такого у меня не было! В груди будто тамтам разрывается своим диким ритмом, разносящим здравомыслие и выдержку в труху. А пальцы крючками сжимаются, жаждая как можно скорее сомкнуться на шее этого бессмертного.
– Задницу нарумяню так, что месяц сидеть не сможет, – я стал осматриваться, чтобы найти хоть что-то, чем можно прикрыться. – Чёрт…
Сдернул с кровати халат и тихо застонал, когда в моих руках оказалось пушистое облако ванильно-розового цвета, на капюшоне которого были ещё и белые ушки с кисточками.
– Какая прелесть… А что? Мне мамочка давно говорила, что я настоящий тигр, – сказал, сам поржал и даже пару па перед зеркалом изобразил. – Правда, сомневаюсь, что она именно это имела в виду.
Прижался ухом к двери и стиснул челюсть в приступе захлёстывающего гнева, потому что в щель стал проникать яркий аромат жареной яичницы. Желудок, в котором за эти сутки не было ничего твёрже кофе, сильно бунтовал. Но сильнее бунтовал член, который то и дело подталкивал меня выйти и сломать второй нос за вечер.
Готовит она ему, видите
