Порочный рыцарь - Милена Янг

Машина долго мчалась по узкой извилистой дороге.

Доехав до развилки, они повернули налево, и Марк резко затормозил.

— Не оставляй кошку у меня в машине, иначе она там всю обшивку расцарапает, — строго бросил он, выходя из автомобиля.

— Что это за место? — Она подхватила котенка на руки и спрыгнула на землю.

— Сверху открывается потрясающий вид. — Марк кивком указал на небольшое полуразрушенное здание неподалеку от леса.

Они подошли к нему, и Агнес заметила приставленную к крыше лестницу. Значит, часто сюда наведывается. Его секретное место?

— Она ведь крепкая? — уточнила Агнес.

— Ты же не трусишь? — усмехнулся он, и его глаза озорно заискрились.

— Еще чего. — Она с недоверием оглядела не слишком прочное на вид сооружение.

— Окей, — заговорщически подмигнул ей Марк, ловко поднимаясь по лестнице.

Агнес в нерешительности топталась на месте.

— Ты там уснула, Уокер? — подтрунивал он, расположившись наверху. — Или боишься, что лестница не выдержит твоего веса?

— Как остроумно, — возмутилась она, залезая наверх с желанием придушить засранца. — Ты считаешь, что мне нужно меньше есть?!

— Я лишь намекнул, вывод сделала ты сама, — ухмыльнулся он.

— Хватит переворачивать мои слова! Это тебя не спасет, — гневно прошипела девушка, бросая испепеляющий взгляд на Марка.

— Успокойся, сладкая.

Он широко улыбнулся, и Агнес… то ли ей хотелось обнять его, то ли дать подзатыльник… она сама не знала.

Она передернула плечами, метнув в Марка еще один резкий взгляд, как вдруг послышалось шипение и громкое мяуканье. Не успела Агнес среагировать, как Мэгги спрыгнула с ее рук и пошла к Марку. Девушка мысленно посочувствовала питомцу, обреченно думая, что парень отшвырнет его куда подальше. Но нет.

Марк тихо рассмеялся, когда котенок перелез ему на плечо. Девушка застыла. Она впервые видела его без этой чертовой ухмылки, без маски. Такого беззаботного, юного, открытого, смеющегося. Агнес ощутила, как на ее душе вмиг стало спокойно и светло.

— Ты ей понравился, — заметила она. — Эй, а ну-ка хватит переманивать Мэгги к себе!

— Прости. — Он продолжил смеяться, и Агнес была готова сделать что угодно, лишь бы это чудесное мгновение не закончилось. Смех Марка был до невозможности обворожительным.

Парень, погладив котенка за ушком, заметил потрясенный взгляд Агнес.

— Что? — не понял он, с легкой улыбкой глядя на нее.

— Ничего… Просто ты выглядишь таким нормальным… Это странно, — выдала она.

— А что, обычно выгляжу как псих?

— Именно.

— Спасибо. — Привычно ухмыльнувшись, он закатил глаза, а котенок с урчанием вцепился маленькими коготками в его куртку.

— Нет, серьезно. Немного непривычно видеть преемника дьявола в таком амплуа, — подшучивала над ним Агнес.

— Льстит, что ты считаешь меня дьяволом, — коварно усмехнулся он. — Утомительно быть всегда добрым, Агнес. Ты так не считаешь?

Она презирала себя за это, но в глубине души была полностью согласна с его словами.

— Здесь так красиво, — восхищенно произнесла девушка, наконец осмотревшись по сторонам.

С этой небольшой площадки открывался великолепный вид на Данверс, но самым удивительным было сейчас небо. Оно сочетало палитру всевозможных чудесных оттенков.

Солнце медленно опускалось к горизонту. Теперь оно подсвечивало облака на небе снизу: светло-розовый переходил в голубой и сиреневый, затем таял в оранжевом и желтом. Казалось, будто кто-то неосторожный вылил на небосклон баночку с красками, и они окрасили его в причудливые цвета.

Марк лег прямо на крышу, положив руки под голову, и Агнес последовала его примеру, устроившись рядом.

— Как ты думаешь, погибшие видят нас? — задумчиво спросил он, глядя в небо.

— Говорят, что они оберегают жизни людей, которые были им дороги.

— Значит, мама меня видит сейчас, — едва слышно произнес Марк.

— Ты скучаешь по ней, да? — прошептала Агнес, поворачивая к нему голову.

Его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, хотя сердце наверняка было наполнено бесконечной тоской и печалью.

— Иногда мне кажется, что я совсем ее не знал. От этого становится больно. — Он потерянно посмотрел на Агнес. — Знаешь, она часто говорила, что ненавидит меня.

Сердце Агнес дрогнуло, ей безумно хотелось обнять его, утешить, защитить от злого мира; хотелось ласкать и бесконечно долго прижимать к себе, подарив все свое тепло и любовь.

— Почему? — выдавила она.

— Она приводила к нам домой мужчину, говорила, что с ним работает. Он был хорошим человеком и часто приносил мне подарки. Мои любимые конфеты, машинки… иногда играл со мной, — Марк тяжело сглотнул. — Я всегда с нетерпением ждал его прихода. И мама, когда была рядом с ним, всегда выглядела счастливее.

Внутри Агнес все сжалось от дурного предчувствия.

— Что произошло дальше?

— Однажды папа узнал. Потому что я на радостях проболтался… — Он крепко стиснул зубы, словно борясь сам с собой.

Ее потрясла боль в его глазах.

«И как я могла подумать, что они ничего не выражают?»

— Он улыбнулся мне и сказал, что я хороший мальчик и заслужил награду. — Его мышцы напряглись, плечи дрогнули, потом расправились. — Тогда я не понял, что своим признанием уничтожил все, что было мне дорого.

— Что он сделал? — едва слышно прошептала Агнес, встревоженно вглядываясь в заостренные черты его лица.

— Наша жизнь превратилась в ад. Тот мужчина больше не приходил к нам домой. Мама винила в этом меня, у нее началась послеродовая депрессия. Она могла избить малышку Сару, мучила часами меня, манипулировала, устраивала игры… — Он закрыл глаза. Игры матери Марк ненавидел больше всего. То, как она причиняла себе боль, а потом винила в этом маленького сына. — Но я все равно не прекращал ее любить. Это же моя мама. Я ждал, что она очнется и станет снова самой доброй и самой милосердной женщиной в мире. Хоть раз… протянет руки и обнимет меня. Хоть раз… посмотрит на меня не как на мусор. А как на своего маленького сына, который до чертиков нуждался в ее любви и защите. Я ждал. Но этого не произошло, — горько усмехнулся Марк. — А потом ее просто не стало. Мне тогда только исполнилось семь.

— Как это произошло?

Агнес смотрела в его глаза, сердце сжималось от сочувствия, но она слабо представляла себе, чем может помочь этому человеку. Ей хотелось прижать голову к его груди и почувствовать, как бьется ледяное сердце. Но она чудовищным усилием сдержалась.

Марк молчал. Долго. Было ясно, что больше он не скажет ничего. Предел откровений достигнут.

— У тебя, наверное, идеальная семья? — перевел он тему.

— Настолько идеальная, что выкинула меня из дома, — горько усмехнулась Агнес. — Мои родители помешаны на контроле, и порой я чувствую себя сумасшедшей. Возможно, здесь, в Данверсе, я впервые ощутила себя по-настоящему дома. Но, понимаешь,