Порочный рыцарь - Милена Янг

Его рука нежно проследила их путь. Едва заметные, они были хаотично разбросаны то тут, то там, по бледной коже. На маленьком, аккуратном, чуть вздернутом носу, на щеках. Немножко под глазами. Его сердце пропустило удар, а через минуту застучало с дикой силой, выдавая высвобожденные чувства с головой. А глаза у нее упрямые. Даже несмотря на всю боль, через которую ей пришлось пройти. Она борец. Сильная, гораздо сильнее его самого. Он смотрел на Агнес, как в первый раз. Губы, искусанные, слегка влажные. С алой капелькой крови, одиноко выступившей из крошечной трещинки. От прилива нежности в груди стало до боли тесно. Ему хотелось обнять ее сердце своим.

Марк силился вспомнить, испытывал ли такое прежде. И не мог.

Даже с Лили он был другим. Озлобленным, сломленным, как испорченная ваза, которую наспех перемотали скотчем, но не исправили основного изъяна.

— Тебя слишком больно любить, — сказала она, прикрыв глаза.

Поэтому я старалась убедить себя, что ненавижу.

Рука Марка бережно погладила костяшки ее пальцев.

Мгновение. И Агнес сжала его ладонь.

Ему было тепло. Не только его тело упивалось этим редким моментом цельности. Было чувство, словно все разрозненные кусочки его сердца собрались воедино. Спустя целую вечность.

Это тепло скапливалось в кончиках пальцах, оно согревало его, заставляя оттаять ледяные преграды, которыми он защищался ото всех.

Это был не огонь, который сжигал все на своем пути и оставлял после пепелище.

Это была искра, которая давала шанс на возрождение, как фениксу из пепла, опустошенному существу.

Даже такому, как он.

— Жил-был мальчик, который полюбил девочку, и ее смех был вопросом, в поиске ответа на который он провел бы всю свою жизнь… — Он прерывисто дышал. Вдох, до рези в легких. Выдох, до опустошения.

Сердце Агнес дрогнуло. И почему-то захотелось расплакаться.

— Почему ты был так жесток со мной? — едва слышно спросила Агнес, когда Марк обхватил ее лицо руками. — Ты ведь прежде спал и с другими девушками. Почему же…

— Потому что впервые почувствовал, — слова царапали грудную клетку. — Но каждый раз, когда мне удавалось сломить тебя… ты превращалась в то, что стоит беречь.

И ужасная боль, сковывающая терновым венцом ее грудь, наконец исчезла.

Она нежно скользнула ладонью по его щеке. Сердце колотилось с такой силой, словно намеревалось выбить ребра и вырваться наружу.

— Возможно, я обречен. И никогда не смогу измениться. Я знаю, что со мной охренеть как непросто, — он облизнул пересохшие губы, глядя прямо в ее доверчивые глаза. — И тем не менее я готов рискнуть. Хочу пройти терапию, хочу попробовать все сделать по-другому. — Я не умею, маленькая, не умею так, как нужно… Давай научимся вместе. Давай пройдем этот путь.

Марк не настаивал. Он знал, что это должен быть ее выбор. Но надежда робко горела в его сердце и блестела в голубых, как небо, глазах. Лед в них оттаял.

Дрожь пронеслась по всему ее телу. И стало легко.

Медленно приступ ее совсем погас.

Агнес потянулась к Марку, благодарно обернула руки вокруг его шеи и слегка потерлась носом об его нос, словно желая выразить этим нежным жестом все свои чувства.

Он едва слышно дышал, закрыв глаза, прижался лбом к ее лбу. Они просидели так быть может пару минут, а может — целую вечность.

Она прекрасно помнила всю боль, что он ей причинил. Они жили не в сказке. Такое не забывается. И так просто не простить. Агнес могла лелеять эту обиду, могла и дальше лгать себе, могла оттолкнуть Марка, цепляясь за разные причины…

Но дело было в том, что впервые в жизни у нее появилась надежда.

На то, что она может вылечиться. Что рядом будет человек, который понимал ее. Не осуждал. И был готов пройти через это вместе.

— Давай попробуем, — прошептали ее губы, и эти слова стали любимыми для Марка.

Словно кто-то вдохнул в него вторую жизнь. Он чувствовал, как в нем что-то открылось, давно запертое за надежной маской жестокости.

«Я отличаюсь от отца. Я не стану таким, как он. Мне есть ради кого стараться. Может быть, такой злодей, как я, тоже заслуживает капельку счастья?» — подумал он.

Он так бережно гладил ее по волосам, что в ее груди затягивались болезненные раны, успокаивались. Тяжелые мысли усмирялись, затихали. И она сама казалась такой маленькой рядом с ним — надежным, сейчас таким близким. Ей больше не хотелось бороться.

Агнес так сильно, до смешного сильно захотелось, чтобы Марк был на ее стороне. Чтобы они воевали бок о бок, а не против.

Может быть, у них все-таки был шанс?

— Я отвезу тебя домой, — улыбнулся Марк.

Машина тронулась.

Начался дождь.

Сначала редкие капли намочили пыльную дорогу, траву, все, что было перед глазами. Чуть позже серые тучи разорвали облака. Вокруг все потемнело.

Воздух сгустился, ливень забарабанил по капоту машины, усиливаясь с каждой минутой все сильнее и сильнее.

Крупные струйки воды бегали по окну, и Агнес рассеянно наблюдала за тем, как капельки бегают по стеклу, словно желая догнать одна другую.

А потом — свет фар, что вдруг ослепил глаза.

Громкий сигнал, от которого заложило уши.

Все произошло слишком быстро.

Встречный грузовик с пугающей скоростью устремился прямо на них.

Марк едва успел вернуть контроль за дорогой, резко повернув руль вправо — машину занесло в кювет.

Скрип колес.

И стало оглушительно тихо.