Все началось с развода (СИ) - Томченко Анна
— Алёна, Алёна. — Она вывернулась, дотянулась до меня, схватила за руку с такой силой, как будто бы кости желала продавить. — Алёна, я не могу сейчас рожать, я не могу. — Тихо повторяла она. — Я не могу без Альберта, что он скажет, а вдруг он скажет, что это не его ребёнок?
— А у него есть повод, так сказать? — Спросила я тихо. И я вздохнула.
У Эллы из глаз брызнули слезы, и я покачала головой.
— Езжайте и рожайте, Элла. Все, что могла, я сделала. Машину на штрафстоянку отгонит эвакуатор.
Элла сильнее постаралась перехватить меня, притянуть к себе.
— Ален, что мне делать? Что? Что мне делать, Ален?
Я пожала плечами, фельдшер засуетилась, стараясь оттеснить меня, перехватила за запястье Эллу, пытаясь отодрать от моей руки, начала быстро, быстро что-то объяснять и перевела на меня взгляд, когда каталка подъехала к краю скорой помощи.
— А вы. Вы снами едете?
— Нет. Вы что, — пожала я плечами.
— А как же…
— Это любовница мужа, — вздохнула я и покачала головой. Фельдшер осталась стоять с приоткрытым ртом, а я пожала плечами и все-таки развернулась, тяжело двинулась в сторону калитки.
Снова пискнула ключом, толкнула от себя створку и оказалась на территории участка.
Ворота выгнуло чуть ли не углом.
Я медленно шла в сторону дома, не понимая, какого черта со мной происходило.
Вся ситуация как будто бы высосала из меня всю жизнь.
Дойдя до порога, я присела на одну из крайних ступенек, запустила пальцы в волосы, тяжело задышала.
В жизни любой женщины, которая когда-либо испытывала предательство, иногда возникает дурацкое, глупое чувство того, что, может быть, я ошиблась.
Может быть, я слишком строга и тщеславна?
И, может быть, на самом деле он тоже ошибся.
Вступал в действие закон того, что любой ужасный поступок может быть продиктован не злым умыслом, а банальной человеческой глупостью.
Вот в какие-то промежутки, в какие-то окна затмения я думала, что ошиблась, я думала, что у меня в жизни что-то пошло не так из-за меня, а не из-за того, что муж кобель.
И, видимо, напитанная этой информацией я гневила мироздание.
И оно мне дало ответы.
Я не виновата ни в чем была.
Абсолютно ни в чем, и чтобы получить подтверждение этому, жизнь столкнула меня нос к носу с беременной любовницей мужа.
Я тяжело вздохнула, подтянулась и медленно встала, опираясь на перила.
В горле саднило, как будто бы у меня была ангина в самой запущенной форме.
Я тяжело дышала, пыталась выровнять сердцебиение, но ничего не выходило.
А зайдя в дом, я упала на диван.
Я долго смотрела в потолок.
Казалось, как будто бы время остановилось.
И я стала, как та самая хозяйка проклятых часов.
Меня отпустило только ближе к часам шести.
С трудом перебравшись из зала в кухню, я поставила чайник. Разблокировала телефон. Но в этот момент домофон зазвенел трелью.
Приблизившись, я включила камеру.
И увидела ламбу, стоящую вдоль покорёженных ворот, где ещё час назад была машина Эллы.
— Вероятнее всего, я не вовремя, Ален, — произнёс Макс.
Я тяжело вздохнула, без слов снимая блокировку с периметра:
Максим зашёл на территорию участка и двинулся по тропинке к дому.
Я провернула замок.
А сама пошла в кухню.
Когда Максим оказался в доме, то первое, что он спросил, было встревоженное
— Надеюсь, никто не пострадал?
Но я молчала, сидела, смотрела перед собой и молчала.
Макс, разувшись, прошёл ко мне на кухню и, чувствуя что-то неладное, выдвинул стул напротив.
— Ален, все хорошо.
Я пожала плечами, и Максим, обведя взглядом кухню, встал, вытащил кружки, дотронулся тыльной стороной ладони до чайника и одёрнул руку. Буквально интуитивно попытался найти заварку, вытащил лимон из холодильника. Все это бесформенной кучей покидал в заварник. И, имитируя заботливого хозяина, поставил передо мной кружку горячего чая.
Опять разместился напротив.
— Я, конечно, не знаю, что произошло, но, судя по взгляду, что-то очень дерьмовое.
Я кивнула.
Провела кончиками пальцев по ободку кружки.
— Не знаю даже, что сказать. В сторону поддержки могу подогнать хороших ремонтников, сделают все к утру.
Я снова кивнула, не выражая никакого актива.
— Ален, все в порядке?
Я облизала губу, которую успела разодрать до крови. И, не глядя на Макса уточнила:
— У меня-то все в порядке, а вот у тебя что? Объясни мне, как мужчину, у которого в принципе есть все продолжает интересовать женщина, у которой нет ничего.
Чисто логически мне объясни. Подскажи, направь в нужную сторону.
— Глупости. — Макс усмехнулся и, потянув руку, дотронулся кончиками пальцев моего запястья. — У тебя есть намного больше чем может дать любая женщина.
— Мигрень на меняющуюся погоду и приближающуюся менопаузу? Нет, поверь, Максим, это есть у всех.
И фраза пришлась Максу не по вкусу, поэтому он, встав со своего места, обошёл стол и основался напротив меня.
Я подняла на него задумчивый взгляд.
А он, уперевшись бедром о стол, сложил руки на груди.
— Я так понимаю, я сейчас в какой-то замес попал, сам не понимая в какой.
— Ага, — легко выдала я.
— Ну у меня есть два решения проблемы. Либо я уезжаю, либо я тебя сейчас…
52.
Макс не успел договорить, а я, запрокинув голову, захохотала.
— Господи, малыш, — произнесла я, отсмеявшись. — Твою самоуверенность да в нужное бы место, перед тобой бы девки в штабеля укладывались, — произнесла я и, оттолкнувшись от стола, встала.
Не любила, когда находилась в положении ниже, не любила, когда не могла разговаривать с собеседником на равных.
А Макс усмехнулся.
— А зачем мне штабеля, Ален? Тебя интересуют какие-то непонятные мотивы?
Мотивов нет, прикинь? Так случается, мне прилично за тридцать, тебе чуть больше сорока, у тебя и у меня жизнь впереди. Понимаешь, в чем кайф?
Я качнула головой и сделала шаг назад.
— Макс, наоборот, мне прилично за сорок, а тебе чуть больше тридцати. И тебе любая юная девица без вопросов по щелчку пальцев тупо даст, тебе не надо будет даже напрягаться, тебе не надо будет лезть из кожи вон, таскаться по гостям воспитывать и играть с внуком. Тебе просто достаточно два раза щелкнуть пальцами. Ты красив собой, умён, ты богат. Это очень офигительный набор для того, чтобы любая захотела быть с тобой.
Макс улыбнулся и покачал головой, глядя на меня, как на маленькую глупую девочку.
— Ален, ты ничего не просекаешь? Ты судишь с позиции того, что ты женщина и у тебя есть такой своеобразный контракт с обществом. Ты не успеваешь стать взрослой, а получаешь лямку этого контракта, тебе нужно быть красивой, умной, порядочной. Лямка заключается в том, что все это делается для того, чтобы ты вышла замуж. Знаешь, в чем сейчас преимущество? Твой контракт кончился. Как только женщина переступает определённый порог своего возраста, контракт рассыпается пеплом, обществу становится уже, скажем так, наплевать, с кем она спит, что она ест Как она себя ведёт и какие на ней стринги по субботам?
Макс сделал шаг в моём направлении и медленно скользнул пальцами вдоль стола.
Средним и указательным.
— Макс, мне плевать на контракты. Мне плевать на то, что думают мальчики которых когда-то отшили, либо у которых не воплотилась старая школьная фантазия, поиметь учительницу, девицу постарше.
— Вот видишь, Ален, тебе плевать, тебе плевать на то, какие букеты я тебе присылаю. Тебе плевать на то, что я приехал. Тебе плевать на то, что я сейчас даже скажу: «вот в этом весь кайф», я скажу тебе больше- вероятнее всего, тебе даже плевать на соседей, и тебе наплевать на то, как ты будешь смотреться в кадре. Кстати, очень офигенно, особенно в моменте, когда ты наклонялась над столом и у тебя, декольте платья слегка провисало, и буфера было видно. Прям идеально. Так вот, по факту. Тебе плевать даже на то, как ты будешь выглядеть, пойдут ли тебе легинсы обтягивающие для пробежек, либо стоит выбрать широкие джогеры, тебе будет плевать собраны у тебя волосы в хвостик, либо заплетены в косичку, потому что ты сама по себе классно выглядишь в своём возрасте. Ты офигенно выглядишь, у тебя подтянутая задница, накаченные бедра, полная наливная грудь. У тебя густые волосы, и на лице нет следа морщин, а даже которые и есть, умело проработаны массажистом, косметологом, потому что к ним, в отличие от свидания ты наверняка приезжаешь каждую неделю, и это в плюс, потому что ты себя любишь.
