Бывший муж. Я хочу нас вернуть - Анастасия Дмитриевна Петрова
В глазах дочери мелькает страх, и кажется, она успела себе напридумывать те сценарии, которые едва ли возможны в нашей жизни.
Растягиваю улыбку на своем лице.
— Все хорошо, милая…
Саша сосредоточен и явно его мысли где-то не здесь. Он успевает догнать меня своей вялой улыбкой, и продемонстрировать ее Даше. Но забывает, что я слишком хорошо его знаю. И сама уже не скажу, к сожалению или к счастью.
Поникшая резко дочь кивает. И я чувствую как обязана проговорить ей всю подноготную, потому что иначе ожидания ребенка разобьются вдребезги о реальность. Снова. И возможно, это станет дополнительной проблемой.
— Саш, — обращаюсь к бывшему: — Могу я переговорить с Дашкой минутку? — шепотом спрашиваю, на что он потерянно спохватывается и кивает.
Моя сострадательная и нежная натура раньше бы обязательно поинтересовалась, что его гложет… Но теперь это не так. От этого полностью не избавишься, бесспорно, впрочем контролировать я научилась и видимо сейчас это дано мне, чтобы отточить навыки.
Он выходит, так и не взглянув в мою сторону. Вздыхаю, оборачиваясь к Дашуле. А как только дверь закрывается, сажусь на её постель по-турецки напротив нее.
— Дочь, — начинаю, но ощущение, что она уже понимает.
— Что с папой? — тревожится она: — Он на себя вообще не похож…
— Он переживает за тебя, — честно признаюсь: — За Карину, за работу…У взрослых порой тоже не может быть ответов на все вопросы, да? И, возможно, у твоего отца сейчас именно такая ситуация…
Обтекаемо звучат собственные слова.
— Вы снова не ладите, да? — спрашивает Даша с полными глазами грусти.
— Нет, — мгновенно отрицаю, но вижу, что она мне не верит: — Мы очень стараемся наладить общение, Дашуль. Ради тебя, ради твоей сестры. Но, случается так…
— Папа обидел тебя, я понимаю.
Перебивает меня ребенок.
— Да, и он не стал плохим человеком, понимаешь? Несмотря на то, что мы отдалились от них, мы оба ваших родителя. И когда надо будет встать горой против кого-то или чего-то… например, этого вируса, мы встанем и возьмемся за руки.
Казалось бы, воодушевляющая речь. Только ребенок ошарашивает меня своей следующей фразой.
— Может быть мы встанем горой против папиной Алены? — широко распахиваю глаза на её гримасу неприязни.
Даша всегда была очень сдержанной в отношении этой женщины. Да, проскальзывало нечто подобное после поездок. Но потом резко прекратилось…
— Я чего-то не знаю? — аккуратно спрашиваю ее, потому что если откровенно эта змея у меня уже в печенках. А мы тут всего ничего, считай.
— Просто она противная мам, — откусывает свою слойку дочка: — При папе вечно чуть ли не оближет, а как только он за порог… — она замолкает, а я резко вздергиваю бровь.
Внутри снова бушует ураган злости. И мне, по правде, хочется вырвать ее волосы и отфильтровать ее лицо стеной.
— Она однажды Карине сказала, что тот мальчик, который ей нравится никогда не взглянет на сумасбродную девчонку, чье лицо все в прыщах. А у нее тогда пошла сыпь, аллергическая реакция… и самое главное, что этот крем, на который оказывается была аллергия дала сама Алена, прикинь⁈ — откровения ребенка заставляют меня с силой сжать веки.
Я даже не замечаю, как ногти впиваются в кожу ладоней. Со всей силы.
— А когда вошел папа, то сразу принялась сочувствующе демонстрировать свои переживания…
— Почему вы не сказали отцу⁈ Я ещё могу понять Карину, там сложнее ситуация и влияние этой… — стискиваю челюсти: — Но ты, Дашуль?
Она опускает глаза, прожевывая до конца свою булочку с ветчиной и сыром, а потом признается.
— Карина попросила, — жмет плечами: — Я должна была наверное рассказать папе сразу… Но она пригрозила, что перестанет вообще со мной общаться…
Волна негативного удивления накрывает настоящим вакуумом. А сквозь него прорывается хриплый и мрачный баритон.
— Что рассказать папе, дочь?
Глава 39
Юля
Даша только открывает рот, прежде немного обдумав свои слова, я жду, а у самой сердце колотится, как на скачках. Грудь тяжело вздымается, а потом также тяжело, словно грузом вниз, опускается.
Звонок моего телефона нарушает тот интимный момент, который сейчас складывается между мной и младшей дочерью. Она явно готова поделиться важным откровением, которое, возможно, станет отправной точкой для разрешения долгого конфликта между мной и Кариной. Я почему-то тут же цепляюсь за эту возможность, как за спасательный круг.
Быстро достаю из сумочки телефон, не смотря даже на экран, чтобы проверить срочность звонка, нажимаю на боковую кнопку и сбрасываю.
Звонок повторяется вновь с еще большей настойчивостью, Даша улыбается, похлопывая меня по ладони.
— Ответь, мам, — вновь надкусывает слоеное тесто, оставляя на своей футболке пару крошек, — Думаю, там срочное. Не отстанут ведь.
— Прости, — быстро встаю с кровати, сжимая телефон в руке. Виновато смотрю на дочь, чуть опуская плечи, — Вернусь через минуту.
Она машет рукой, мол, чтобы я не торопилась, у нее все в порядке. Я выхожу из палаты, прежде чем перезвонить, ищу глазами Сашу. Пока я тут, пусть он будет с дочерью.
Но в поле моего зрения он не попадает, оглядываюсь по сторонам, выхожу за угол, но и там пусто. Внутри какое-то легкое отчаяние и усталость. Наконец позволяю себе ответить на звонок, прижавшись спиной к стене.
— Юля Марковна, простите, что наяриваю. Но у нас реально форс-мажор. Краснодар отдают Матвейчук. Все в шоке, и я в том числе. Понятия не имею, что делать.
Воздух с досадой выходит из моих легких. Проект, над которым я так долго и кропотливо сидела со своей командой просто исчезает из моих рук, как песок сквозь пальцы. Ощущение, что на меня навели порчу, и все беды навалились одна за другой плотным слоем. А как вылезти из-под него я и не знаю…
— Почему было принято такое решение?
Голос у меня совсем тихий, потому что сил нет уже ни на что.
— Потому что на презентации должны были присутствовать вы. Инвесторам плевать на вашу ситуацию, они не готова были принять проект из уст команды без руководителя. Увы, Юлия Марковна, но проект мы потеряли.
— Найди мне номер инвестора, любого. Главное, чтобы был принимающим решения
