Бывший муж. Я хочу нас вернуть - Анастасия Дмитриевна Петрова
Я сам не верю, что говорю это. Я делаю лишнее.
Юля замахивается и оставляет яркий след от своей ладони на моей щеке.
Мне больно, но я даже не шевелюсь. Потому что боль не физическая. Она другая.
Я осознаю, какая большая обида у меня внутри на нее сидит. Как она могла так легко поверить, что я способен изменить?
Почему? Разве я хоть один раз дал повод усомниться?
— Убирайся.
Она глотает слезы, лихорадочно вытирая лицо.
Я мог бы уйти, но в момент уязвимости понимаю, что сейчас нельзя уходить. Нужно остаться. Потому что мы что-то с ней накопали. Что-то важное.
Нашли ту самую червоточину.
— Я никуда не уйду.
Пинаю пакет с этой тварью в сторону и внимательно смотрю на бывшую жену.
Будем говорить. Много и долго. Пока не затошнит.
Это нужно было сделать пять лет назад. Но ничего. Лучше поздно, чем никогда.
Глава 36
Юля
Я буквально пышу огнем, а он настаивает на своем, не слыша меня.
Снова.
— Саш, — пытаюсь сохранять спокойствие, но это невозможно, когда я абсолютно теряюсь от того, что он ведь опять своими словами пытается сделать меня виноватой: — Ты хочешь сейчас обвинить меня⁇ Вновь? Мы только настроили ту волну, на которой можем говорить хотя бы в спокойных тонах…
— Я хочу, чтобы ты сказала мне все. — решительно заявляет он, шагает ещё ближе: — Можешь кричать и бить посуду, но сегодня каждый выльет то, что копил все это время после и до развода…
Всплескиваю руками, уводя взгляд.
— А для чего? Какова цель? — усмехаюсь я цинично: — Что изменится после? — вздергиваю брови от того, что уверена — ничего не поменяется.
— Это изводит, Юль. — признается он: — Считаешь, что все это время я не думал о тебе…о том, с кем ты, где, как? Считаешь, что приняв развод, уехав и исчезнув, мне было легко, а страдала ты одна⁈
Внутри буквально трясет, и я прямо чувствую, как тремор переходит на грудную клетку, руки и ноги.
— Ты ушел к другой женщине! — рычу я, не выдержав и выплевывая это на него: — Не я прыгнула в койку к другому! Не я бесконечно пичкала себя ежедневными претензиями!
— Я ушел, потому что не мог быть один! — ревет он в ответ на всю квартиру, грубо перебивая меня.
Ошарашенно таращусь на него, расширив глаза.
Молчу. Не понимаю.
— Твою мать! — цедит он, оставляя удар кулаком на стене и зачесывая волосы назад.
Наблюдаю, потому что он пытается держать эмоции в узде. Но вероятно впервые, я вижу их по-настоящему за очень долгое время. Озеров поднимает голову к потолку.
— Я не хочу ругаться. Я хочу сесть и обо всем поговорить.
— Почему? — шепчу я, пытаясь разобраться, какой котел горит в нем, потому что в своем я уже разобралась.
— Потому что это было просто и легко. — с секунду задумавшись, он напряженно отвечает: — Это спасало от одиночества. Это спасало от боли, Юль. — медленно проговаривает он.
— Саш, — мотаю головой от шока и шлепаю в гостиную.
Я не убегаю. Мне просто нужна пауза, присесть. Сажусь на диван, глядя в одну точку. Он остается там в прихожей и лишь спустя минуту оказывается рядом, сев на довольно комфортном для меня расстоянии.
— Ты понимаешь, как это звучит? — начинаю я, наконец подбирая слова: — Я не устраивала тебя как жена, ты же постоянно делал замечания и критиковал любое мое действие. Это было похоже на психологический абьюз, ты понимаешь⁈ — смотрю на него, искренне не догадываясь, как он этого не замечал.
Хотя едва ли такие люди способны видеть свои недостатки, верно? Они же считают, что все в порядке вещей, что им кто-то что-то должен. А когда это что-то не выполняется, включается тиран. И абсолютно не обязательно, чтобы он поднимал руку на свою половину. Вполне достаточно слов.
— Юля, — он зарывает лицо в руки: — Сейчас я понимаю гораздо больше, чем тогда. И мне очень жаль. Я в какой-то момент потерял тебя, так я чувствовал. — он посылает в меня взгляд, а я хмурюсь: — Ты всегда была рядом, ты была моя, даже когда появились дети, ты все равно давала понять, что дети это дети, а ты моя. И я был счастлив, ведь у меня любимая и любящая жена. Она встречает дома с улыбкой, целует и ждёт. А потом этот фонд… Когда ты впервые о нем заговорила, я подумал, ну почему нет, тебе тоже нужно что-то… Однако, я не думал, что после я просто больше не увижу ту женщину, на которой женился.
Сглатываю, услышав эти откровения, и пытаюсь уложить в голове эту полученную информацию.
— Саш, — я даже подвигаюсь ближе к нему: — Но ведь ты мог сказать, мог объяснить. Я бы тоже сказала со своей стороны, — усмехаюсь я с горькой улыбкой: — Только ты выбрал иной путь, ведь так? — он кивает, складывая руки у лица и опираясь локтями на колени: — И теперь, как ты считаешь, возможно ли вернуться на ту же дорогу… — последнее выходит шепотом: — Даже если ты вдруг понял, что что-то чувствуешь ко мне, как быть мне, Саш?
Он прикрывает глаза и стискивает челюсти. Вижу, как дергается его кадык.
— У тебя кто-то есть… — глухо сипит он, как бы отвечая за меня.
А я молчу. Не подтверждаю и не опровергаю.
— После всего, что было, у меня не получится уважать тебя, а я должна уважать своего мужчину, понимаешь? Но все те поступки, они убили эту веру в тебя, и больше ты не герой моей жизни.
Я представляю каково это слышать. Даже у самой слезы наворачиваются на глаза. Он несколько раз кивает и шумно выдувает воздух из легких.
Вижу, как храбрится, проявляет свою привычную силу. А затем зажимает пальцами глаза.
— Извини, Юль, — качает головой он: — Я да, наверно только идиот мог подумать, что что-то ещё осталось, — он поворачивается на меня, бросив мимолетный взгляд.
Встает с дивана, хлопнув себя по коленям.
— Спасибо за этот разговор, доброй ночи. Завтра к Даше к десяти, я заеду за тобой, — буднично и безразлично говорит он.
— Саш…
