Не родные. Малышка в награду (СИ) - Левашова Елена
— Психопатка! — визжит Яна, по-хозяйски снимая пиджак и бросая сумочку на пуф.
— Убирайся отсюда! Саши нет дома.
— Ну и что? А кто ты такая? Это твой дом? Нет. И Саша не твой. А я ношу его ребенка.
— Я не пущу тебя, Яна. Оставайся на своем месте, не смей и шага сделать.
— А тот что? Проломишь мне череп этой штуковиной? Отвали, ненормальная. Бомжиха, чудачка, чокнутая! Ненавижу тебя! Откуда ты снова взялась на мою голову? Тогда избавились от тебя, но ты…
Что-что? Тогда? Она имеет в виду наше прошлое? Это Яна причастна к происшествию? Господи, надо срочно звонить Саше, пусть приезжает и разбирается с ней сам. Кладу молоток на пуф, наблюдая, как Яна бесцеремонно поднимается на второй этаж…
— Мару-уся, ты не остановишь меня? — язвительно протягивает она. — Может, я хочу украсть важные документы? А?
— Выметайся отсюда, дрянь! Как ты узнала, что я здесь? Я ведь…
— У меня есть в офисе свои люди.
Мы стоим на лестничном пролете. Яна держится за поручень и смотрит вниз, будто что-то задумывает…
— Яна, уходи, пожалуйста. Это ваши с Алексом отношения, спускайся… Поговорите в офисе или…
— Нет уж… Я пришла помириться с любимым женихом, а его психованная гостья столкнула меня с лестницы. Да так сильно, что я потеряла ребенка!
— Но я же… Не собираюсь я тебя толкать. Просто уходи.
— А вот и докажи это своему ненаглядному Алексу.
Она изгибается и кубарем катится вниз, к подножию лестницы… А потом вынимает из кармана телефон…
Глава 39
МАРУСЯ
В другой ситуации я бы сошла с ума от страха, но сейчас… Я сгибаюсь пополам от приступа смеха. В Яне умерла талантливая актриса. Сейчас бы Станиславский аплодировал ей стоя. Какие эмоции, вы только посмотрите!
И слезы настоящие, и мученическая гримаса на лице… Яна громко и надрывно стонет, держась за живот. Катается по полу, изображая боль. А я давлю в себе смех, поглядывая на светящуюся, красную точку в углу.
— Чего ты ржешь, дура? У меня выкидыш начался! Боль адская… Я сейчас же звоню Алексу, все…
— Звони. Я сама могу ему позвонить. А ты, кстати, взяла искусственную кровь? Для пущей достоверности?
— Что? Да… У меня же кровотечение может начаться! Идиотка колхозная, вызывай скорую! Немедленно! Мне больно-о-о… Господи… Я сама позвоню им. И полицию вызову. Я посажу тебя, дрянь. Так и знай!
— Я сама позвоню следователю. Не волнуйся, Яночка. Ты беременна, тебе нельзя беспокоиться. Давай я провожу тебя в гостиную и уложу. Пока скорая и полиция приедет, пройдет какое-то время… Идем. Идем же…
Мне во что бы то ни стало надо задержать Яну. Она совершенно точно причастна к нашему с Сашей конфликту в прошлом. Она делает вид, что звонит в скорую. Прикладывает к уху телефон и натурально жалуется на боли в низу живота, отвечает на воображаемые вопросы врача и диктует свои данные. Ей в театре работать надо, а не в фирме Алекса.
Отвлекаюсь на Варюху, чтобы не заржать в голос. Успокаиваю Яну, предлагаю ей водички или чаю…
— Я на минутку отойду, поменяю дочке подгузник. Не хочу травмировать тебя запахом детских какашек. А ты дыши, Яночка… Глубже дыши и приляг, может, все образуется?
Веду себя, как наивная дура. Хлопаю глазами, демонстрирую испуг и неподдельную веру.
— Ох… Хоть бы скорая быстрее приехала, — томно вздыхает Яна, откидываясь на спинку кресла. — После осмотра скорой я поеду в полицию. Так и знай!
— Конечно, поезжай. Я не против.
Выскальзываю из кухни и на цыпочках иду в кабинет. Плотно закрываю дверь и кладу удивленную Варку на небольшой диван возле письменного стола.
— Саша, приезжай срочно! Здесь Яна. Она хочет обвинить меня в нападении.
— Маруся, выезжаю. Кошмар какой-то… Как она узнала, не понимаю?
— Сказала, что у нее везде свои люди. И в офисе тоже. Саш, нужен Вениамин. У меня мало времени. Я пытаюсь ее удержать, делаю вид, что поверила в угрозу прерывания.
— Марусь, у меня есть программа «Антивор». Это опция системы умного дома. Я сейчас заблокирую замки, никто не сможет из дома выйти. Не пугайся. Если Яна и попытается сбежать, ничего не выйдет. Давно пора с этим покончить. А Вениамин нам зачем?
— Есть подозрения, что она причастна к… Нашему прошлому. Она проговорилась. Алекс, я сама хочу во всем разобраться. Пожалуйста, поверь мне.
— Верю, Маш… Скоро будем.
Мне страшно оставаться наедине с психопаткой, но другого выхода нет… Выхожу из кабинета, наклеив на лицо милую улыбку, и возвращаюсь на кухню.
— Отпустило, Яночка?
— Ох… Нет. Оператор скорой позвонил, сказали, ехать будут долго. Даже очень долго… Пожалуй, я вызову полицию. Или нет…
Бедная, запуталась. Не знает уже, чего еще эдакого придумать?
— Советую подождать скорую. А имея на руках заключение, вызовешь полицию.
— Я смотрю, ты очень спокойная, да? Уверена в себе?
— Вовсе нет. Просто я не привыкла бежать от ответственности.
И тут взгляд Яны цепляет крохотную камеру в углу. Ее реакция парализует… Я никогда такого не видела. Не может человек быть таким сволочным… Хотя кому, как не мне знать, что может.
На лице Яны расцветает гримаса ужаса и беспомощности… Теперь она все поняла, все… Ее игра не удалась. Мало того — в скором времени ее подвергнут разоблачению. Позорному, унизительному разоблачению…
— Дря-я-нь! Когда он успел нашпиговать свой дом камерами? Ах, ты ж!
Яна берет первый попавшийся под руку тяжелый предмет — разделочную доску, и швыряет в меня. Уклоняюсь от удара и бегу в кабинет. Запираюсь, слыша тяжелые, хаотичные шаги Яны. Она дергает двери, бьет по ним ногами, чертыхается…
— Почему я не могу выйти? Сука, открой мне дверь!
— Варька, не бойся, скоро все закончится, — произношу решительно.
Кладу дочку на диван и двигаю тяжелый стол к проему. Боюсь, что Яну не остановит хрупкая преграда в виде дверного полотна.
— Я убью тебя! Ты всю жизнь мне сломала! Почему ты вернулась? Я всегда любила Сашу… Любила моего Алекса… Всегда… Я готова было от всех избавиться, от каждого…
Варька начинает реветь. Вздрагивает от громких криков и тяжелых шагов. А потом в дверное полотно врезается лезвие кухонного топорика. Он у Алекса довольно большой.
Хватаю дочку на руки и прижимаю к груди. Если ей удастся прорубить в двери дыру, нам конец…
— Саша, миленький, вызывай полицию! Яна ломает дверь… У нее топор!
— Держись, Маруся! Я въехал в поселок, еще пять минут, и я дома. И Вениамин с бригадой едет. У него есть кое-что на отца Яны… Держись, пожалуйста!
Я пытаюсь перекричать Яну. Успокаиваю ее, как могу. В какой-то момент она затихает, а потом что есть силы бьет ногой в поврежденную топором дверь. Еще немного и она будет в кабинете… И стол не поможет… Кошмар просто, почему черная полоса в моей жизни не кончается? За что столько испытаний?
Оседаю на пол, прижимая ребенка, трясусь, как провода на ветру. Скорее бы Саша приехал, господи…
— Яна! Немедленно прекрати! — слышу голос Алекса, доносящийся из коридора. — Вениамин! Сюда, скорее!
— Образцова Яна Андреевна, вы задержаны!
Топот, голоса, визги Яны — все сливается в неразличимый гул… Плачу, видя сквозь пелену слез приближающегося Алекса.
— Все, Машенька. Теперь все…
Глава 40
МАРУСЯ
Мама возится с Варькой, пока я моюсь в ванной. Сдираю с себя липкий ужас и события дня… Надоело мне быть слабой, хватит уже… Может, на курсы по самообороне записаться?
Ловлю себя на мысли, что стала другой за этот месяц… Совершенно другой… Во мне что-то окончательно сломалось — вера в людей, желание им помогать, понять… Перегорело все… даже страшно становится от заполняющей меня пустоты…
— Марусь, ты скоро? — стучится в двери Саша.
Неловко мне рядом с ним, некомфортно… Наши чувства остались в прошлом, а будущее… Я боюсь о нем думать. Не хочу еще и этим забивать себе голову. Главное — мы с Варей свободны. А преступникам грозит длительный срок…
