Не родные. Малышка в награду (СИ) - Левашова Елена
Алекс меняется в лице. Подходит ко мне ближе и касается щеки. Смотрит с такой неприкрытой виной, что мне отвернуться хочется… Зря он винит во всем себя. Я виновата. Только я… Поверила мерзавцу Роману, открыла дверь. Никто меня не принуждал это сделать, не уговаривал… Он расположил меня сладкими речами, заставил поверить… Наверное, я хотела, чтобы у моей дочери был нормальный отец. Мне так было легче жить… Знать, что он просто бывший, а не манипулятор и мошенник…
— Маруся, я виноват в случившемся. И мне за вас отвечать. Вы будете жить в моем доме, и точка. Я говорил с Мариной Алексеевной, она согласна пожить какое-то время у меня в Москве. Маруся, я не потревожу вас, обещаю… Пока идет следствие, тебе опасно находиться без защиты… Роман может в любой момент добиться освобождения из СИЗО. Он не судимый, с хорошим послужным списком. Его адвокат уже сейчас хлопочет о мере пресечения — содержание под домашним арестом.
— Хорошо, Саша… Мне очень неудобно тебя стеснять. Обещаю, мы уедем, как только в деле что-то прояснится.
— Доктор, вы подготовите выписку?
Я с трудом поднимаюсь и бреду в больничный душ. Остервенело намыливаю волосы и раздираю кожу мочалкой. Зажмуриваюсь, то и дело возвращаясь в тот день… Вижу мерзкую рожу Сизого, ощущаю его прокуренное дыхание, чувствую прикосновение сильных, как металлические тиски рук… Тру себя, тру… Если бы можно было смыть с себя всю эту гадость…
Саша все для меня купил — новое белье, косметику, щетку для волос и дорожный фен. Из ужасного дома он забрал вещи только сегодня.
— Марусь, как ты? Голова не закружилась? — спрашивает он, когда я возвращаюсь в палату.
— Немного. Спасибо тебе, Алекс… Никто и никогда не делал для меня большего… Я…
— Потом, Маша. Машина готова к отъезду. По дороге поедим где-нибудь в кафе, как ты на это смотришь? Наша путешественница нормально перенесет дорогу?
— Ох, не знаю… Она орала всю дорогу, Саш… Боюсь, спокойствия не будет и сейчас.
Как же я ошиблась… Алекс — само спокойствие и доброта. Мужественность, сдержанность, уверенность. Потому и Варька спокойна. Она словно на расстоянии чувствует его особенную ауру. Засыпает, стоит нам тронуться в путь. Я перекладываю ее в непонятно откуда взявшееся автокресло и расслабляюсь… Только сейчас по-настоящему выдыхаю… С плеч словно камень сползает, позволяя дышать… Он приехал за мной. Искал, обивал пороги соседей, заставлял Вениамина работать ночью…
— Саша, а ты… Нам сказали, что ты на Мальдивах, — уточню для чего-то. Может, в его доме по-прежнему живет Яна? И он приглашает меня погостить в его семье, оказывая любезность?
— Если ты хочешь спросить о Яне, делай это прямо, — отрезает Алекс.
— Если в твоем доме живет Яна, я отказываюсь туда ехать. И мама не поедет, извини… Яна подставила меня, оболгала… Это она сдала меня Роману и…
— Я выгнал ее, Марусь. Сосед с пятого этажа показал записи с камер видеонаблюдения, я убедился, что ты была права… Допросил Яну с пристрастием. Она призналась во всем. Тебя еще что-то интересует?
— Пожалуй, да. Судьба твоего ребенка. Она ведь носит малыша… Что теперь будет?
— Я буду воскресным папой. Жениться на ней я отказываюсь. Ее отец уже оборвал мой телефон, но… Я не намерен слушать ее оправдания, Марусь. Яну тоже допросит следователь. И она выступит в суде как свидетель, если не сообщник.
— Господи… В твоей жизни началась черная полоса с моим возвращением. Но я каждый день благодарю бога за тебя, Саш… Если бы я не приехала в твой дом, Роман бы уже… Страшно подумать, что было бы…
— Теперь все позади.
Остаток пути я разговариваю с мамой по телефону, дремлю, любуясь синевой реки и красотой пышных, темно-зеленых деревьев, выстроившихся вдоль дороги. Водитель ведет медленно, аккуратно… Я в безопасности… Пускай, как друг и бывшая любимая — я никогда не посмею требовать от Алекса другого отношения. Он просто меня жалеет… Вот и все. И совсем скоро мы снова расстанемся навсегда.
Глава 38
МАРУСЯ
— Приехали, Марусь, — голос Алекса вырывает из дремоты.
Вздрагиваю, заметив в окне знакомый пейзаж — густые, стройные туи возле забора, тихую улочку коттеджного посёлка, крышу дома с вертящимся от порывов ветра флюгером.
Мне по-настоящему спокойно… Знаю, что впереди меня ждет много испытаний — показания в кабинете следователя, суд, новая встреча с Романом и его подельниками… Но не это волнует меня так сильно, как откровенный разговор с Алексом. И еще есть Яна. Не думаю, что она легко отпустит Сашу.
— Спасибо тебе…
— Марину Алексеевну я встречу. Обед тебе закажу и…
— Саш, я в порядке, честное слово. Не стану я лежать, не привыкла так… Я и сама могу приготовить, сделать уборку, постирать. Я хочу быть полезной, позволь мне хоть как-то отблагодарить тебя за доброту. И еще… Я поговорить хотела. Сколько можно недоговаривать и утаивать, я…
— Я приеду вечером и поговорим. Марусь, ладно? Давай я помогу тебе расположиться, а потом уеду в офис. Работы накопилось много.
— И все из-за меня…
— Да ладно тебе, — с улыбкой произносит он, отпирая калитку.
Варюха спит в автокресле. Осторожно беру ее на руки и вношу в дом.
Сбрасываю обувь, вдыхая запах — когда-то так пахло в нашем с Алексом доме — квартирке на ВДНХ…
— Я хотела попросить тебя… Установи в доме камеры видеонаблюдения. Не хочу, чтобы меня опять подставили или похитили.
— Я позаботился об этом, Марусь. Камеры установлены везде, кроме туалетов и ванных комнат. Тебе не о чем беспокоиться. Никому не открывай, сразу звони мне, договорились?
— Хорошо.
Саша уезжает, оставляя нас одних. Дом прилично запустел — повсюду пыль, в холодильнике пусто, цветы на подоконниках засохли… Наверняка, Алекс проводил большую часть времени в кабинете, а здесь лишь ночевал… Кошмар просто… И он предлагает мне отдыхать?
— Варька, ты играйся, дочка. А маме надо прибраться и продукты заказать. Че-ерт… Телефона же у меня нет.
Стоит подумать об этом, Алекс звонит мне на городской.
— Марусь, я уехал и оставил тебя без связи. Обед привезут, поешь, пожалуйста.
— Саша, закажи продукты. В холодильнике пусто, а я…
— Опять ты за свое. Отдыхай. Я взрослый мальчик, смогу себя прокормить.
— Мне скучно. Не могу я без дела сидеть.
— Хорошо, курьера можешь впустить.
Включаю детские песни на одном из каналов. Мастерю Варьке игрушки из пустых, пластиковых баночек и принимаюсь за уборку. Голова немного болит, но в целом я здорова. Не вижу смысла сидеть без дела. Сначала привозят готовую еду, а потом, спустя полчаса, продукты из супермаркета. Разбираю пакеты, сортирую, ставлю на плиту большую кастрюлю для бульона и вторую, чуть поменьше, для жаркого. У Алекса почти новая посуда… Сковороды и кастрюли выглядят как новенькие… Снова вспоминаю о Яне…
Она жила здесь. Ходила по комнатам, трогала эти дурацкие кастрюли, спала в его постели… Готовила ему незамысловатый завтрак…
Господи, как же я ревную… Я всегда считала Сашу только моим… Исключительно моим… Но жизнь окунула в реальность — оглушительную и ледяную… Нет больше нас — общего дома и быта, постели… И я здесь временно… Когда-то сюда придет другая женщина и так же будет трогать посуду, гадая, кто делал это до нее.
Кормлю Варюшку и укладываю в новой коляске, купленной Сашей. Быстро обедаю и возвращаюсь к готовке. Повсюду ведра, тряпки, средства для уборки… На плите булькает еда. Сажусь на диван, наслаждаясь тишиной и свободой… Я могу, наконец, выйти из дома в сад. Подышать ароматным, пахнущим переспевшими яблоками воздухом, собрать абрикосы или вишни для компота, сходить в магазин…
Я больше не пленница.
За окном шуршит листва, поскрипывает флюгер, лают соседские собаки. И в эти звуки вплетается другой — шорох тихонько открываемой двери…
Меня окутывает ледяной волной страха… Он парализует конечности, лишает способности трезво мыслить… До телефона я не успею добежать, он в кабинете. Хватаю из тумбочки первое попавшееся холодное оружие — молоток для отбивания мяса и выхожу в коридор, встречая названных гостей.
