Все началось с развода (СИ) - Томченко Анна
Но длился он недолго.
Через беруши я никогда не слышала, как звонил телефон, но как орала на весь дом сигнализация, я бы услышала из того света.
Резко сев в кровати, я дезориентированно стала пытаться понять, что происходит.
А сигналка орала с такой громкостью, как будто бы происходил конец света.
Вытряхнув из ушей беруши я спустила ноги, попыталась нащупать рукой ночник, но промахнулась, плюнула, качнулась в сторону изножья, обошла кровать, подлетела к окну, пытаясь понять, что могло нарушить контур сигнализации.
И с ужасом увидела вынесенные к чертям воротные створки.
Одна из них качалась на нижней петле.
Вторая мятая лежала на дороге.
28.
Я отшатнулась от окна так, словно меня ударило током. Быстро в тёмной спальне попыталась найти мобильник, но по привычке и из-за того, что мне хотелось просто забыться и выспаться, я перевернула его экраном вниз. Дёрнулась в сторону тумбочки, задела ногой за угол кровати и выругалась. Все-таки добравшись до светильника, я ощупав все, включила его тусклый свет. Равнодушно жёлтая лампочка осветила пространство, я подхватила телефон.
Не глядя на то, кто мне звонил, кто мне что писал, я смахнула шторку и быстро набрала сто двенадцать.
— Здравствуйте. Здравствуйте. Помогите. У меня на участок кто-то ворвался.
Из-за сигнализации я себя-то с трудом слышала.
— Помогите, пожалуйста. Мне вынесли ворота.
Я говорила сбивчиво, адрес назвала дрожащим голосом, мне казалось, все это не улучшает ситуацию, а потом я услышала с первого этажа лютый грохот, как будто бы мне окно выставили.
По логике вещей, самое рациональное, что можно было сделать в этой ситуации, это запереться в спальне, но я зачем-то выскочила в коридор и, перегнувшись через перила, попыталась рассмотреть в полумраке, что происходило.
Не понимала, можно ли включать свет, но почему-то по инерции, чтобы спуститься я нажала на кнопки светильников. И побежала на первый этаж.
В дверь с грохотом долбились, и я даже не могла подойти к ней для того, чтобы рассмотреть в иконке домофона, кто был по ту сторону.
Заметавшись, я сообразила, что можно включить наружные камеры на телефоне, но руки так тряспись, и входящие вызовы от Зины мешали мне только этим заниматься.
Я постаралась прийти в себя, но в этот момент дверной замок щёлкнул, и дверь с гулом ударилась о стену.
— Ну что, голубка, — хрипло выдохнул Альберт, пьяным взглядом описывая пространство вокруг, — где, где твой засранец?
Я поняла, что у меня перед глазами пронёсся дикий ужас.
Я таким Альберта никогда не видела.
За все наши годы жизни я никогда не видела его вот в этой ипостаси какого-то чудовища, зверя самого настоящего. Мне казалось, у него даже волосы стояли торчком из-за того, что по коже постоянно проходила рябь.
Альберт резко дёрнулся, я постаралась заступить ему дорогу, чтобы образумить, но в последний момент он просто подхватил меня одной рукой за талию, другой под задницу, и переставил с места на место, очищая себе путь на второй этаж.
Он с грохотом нёсся наверх, а когда залетел в спальню, начал орать.
— Да где же он, где твою мать?
Он орал так, что тряслись стекла, я попыталась прийти в себя и снова смахнула экран, чтобы не раздражали ни звонки, ничего.
Господи, сейчас ещё и охранное агентство приедет, и менты, твою мать.
Быстрым шагом я полетела на второй этаж, заскочила в спальню в тот момент, когда Альберт как раз-таки распахнул дверцы гардеробной, чуть ли не срывая их с петель.
— Что зайка моя? — обернулся и хрипло выдохнул мне муж. — Спрятать успела своего любовника?
— Альберт, прекрати, Альберт, все хорошо. Никого здесь не было.
Понимала, что в другой ситуации я бы, скорее всего, вылила на мужа ведро воды, но сейчас я не имела возможности и какого-либо желания провоцировать дальше скандал.
Я старалась его успокоить,
— Альберт, все хорошо.
Я подняла руки.
Альберт только оскалился и со всей силы хлопнул дверью гардеробной, ринулся к двери ванной, толкнул её плечом так, что она влетела в небольшой ящик, который стоял чуть сбоку.
Задрожали флаконы, падая на пол.
— Альберт, Альберт, — позвала я мужа, стараясь привести его в чувство, но у меня было впечатление, как будто бы его белой горячкой накрыло — настолько неконтролируемо, настолько по бешеному он себя вёл, что ничего человеческого в нём не оставалось. — Альберт, я тебя умоляю, Альберт, все хорошо, никого здесь не было, никого здесь не было.
— Где эта падаль? — орал, как резаный Альберт, и, развернувшись ко мне, его взгляд вдруг совсем подёрнулся дымкой какой-то, беспросветной, непонятной. —Что родная моя, один член на другой променяла? Да, а я же тебя, я же тебя на руках таскал. А ты так со мной. Да в душу мне харкнула, наплевала на все, что я строил для тебя. В мой дом приволокла какого-то мудака.
Альберт наступал на меня, и я, сама того не ожидая, медленно отходила все дальше и дальше в комнату.
— Ну что это такая твоя благодарность? Это так ты со мной хорошо решила развестись, а рога мне наставляешь! Рога наставляешь, уезжаешь, позоришь меня перед всеми партнёрами, что каждый решил подойти и спросить Альберта, с кем уехала твоя жена? С кем я сказал? С кем? С говнюком с каким-то!
Альберт рычал и срывался так, что я не знала, что делать, только поднимала руки и старалась глубже дышать.
— Альберт, успокойся, пожалуйста, успокойся.
— Что успокойся, уже нормально поюзал тебя здесь или что?
В этот момент Альберт качнулся вперёд и схватил меня за руку, дёрнул на себя, что я, подскользнувшись, просто пролетела все это расстояние, разделяющее нас.
В запястье противно потянуло, я постаралась переключить своё внимание, но вместо этого добилась того, что Альберт сильнее прижал меня к себе, стараясьперехватить на руки, и ему это удалось.
— Пусти, пусти, пожалуйста, Альберт нет, все хорошо, все хорошо, я тебя умоляю, все хорошо, Альбер — Повторяла я, как заведённая, потому что не узнавала своего мужа.
Это не мой человек, мой так себя не ведёт.
— Что хорошо он здесь с тобой покувыркался? Да ну, ничего, ничего, родная моя, ничего, — пьяно оскалившись, произнёс Альберт и резко качнулся в сторону кровати.
Я взвизгнула, когда он со всей силы швырнул меня на неё, а потом перехватил за лодыжку, потянул на себя.
— Ничего, родная моя, ничего, — хохотал Альберт, стараясь в этот же момент одной рукой стянуть с себя пиджак.
А до меня с каким-то ужасом дошло, что он собирался сделать.
— Альберт нет, не смей.
Я дрыгнула ногой, стараясь ударить ему в грудь, но муж только сильнее перехватил меня и зажал одну ступню своим коленом, дёрнул за пряжку ремень, взмахнул им в воздухе, и я взвизгнула.
— Ничего, ничего, родная, сейчас ты вспомнишь хозяйскую руку. Сейчас ты вспомнишь, как орала подо мной.
Альберт со всей силы потянул меня на себя, что у меня сорочка свернулась тугим кольцом вокруг талии.
— Не смей, не трогай меня.
Горячие пальцы впились мне в бедра с такой силой, что оставляли синяки.
Я поняла, что у меня внутри разрывается просто какой-то безумно неконтролируемый огонь.
— Не смей, не смей, я тебе говорю! — дотянувшись до подушки я схватила её и со всей силы запустила в мужа, но он даже это на это никак не отреагировал.
навалился на меня, одной рукой прижал мне шею и выдохнул в губы:
— Сейчас ты все вспомнишь. Какая ты была со мной, женушка! Поняла?
Горячие пальцы скользнули вниз и дёрнули край белья.
Я завизжала, давясь слезами.
29.
Слезы душили, клокотали где-то в горле, я всхлипывала, дёргалась, старалась, вывернуться из хватки Альберта, но он только сильнее наваливался на меняю
Это не было правильно, это не было нормально, это не было тем, чем было раньше.
