Поглощенные туманом - Нана Рай

Сердце ухает в груди все громче и громче. Кровь стучит в висках. Она переводит взгляд на ладонь и безжалостно прокалывает большой палец. Темная кровь капает на улыбающиеся лица родителей.

В этот момент гром взрывает небеса так, что слышно даже в подземелье, и Мими кричит, закрываясь руками. Нож с глухим стуком падает на пол. Электрические лампы в коридоре моргают и меркнут. Единственным светом становятся свечи вокруг Мими.

Она тяжело дышит, осторожно оглядывается. Тени на стенах зловеще удлиняются. Волосы на руках становятся дыбом. Она боится повернуться, ей кажется, что за ней кто‑то наблюдает. Кто‑то злой и совсем не ее родители. Палец болит, грудь сводит от паники. Мими всхлипывает и утирает рукавом слезы. И вновь гремит гром. Огонь свечей взмывает вверх, и на все подземелье разносится женский хохот.

Мими кричит, но языки пламени охватывают ее одежду, подбираясь к коже. Воздух наполняется запахом жженого мяса и волос. Крик разрывает горло Мими. Она не чувствует боли. Только страх.

* * *

Ника просыпается от жутких криков. Резко садится в кровати, в окне видит изломанное серебряными трещинами небо. Рукой нащупывает настольную лампу и включает свет. Внизу вновь слышны крики. Так кричат от дикой боли. Так кричала мама, когда умер отец.

Ника отбрасывает одеяло и на ходу натягивает домашние штаны, а сверху тунику, не заботясь о несуразности одежды. Выбегает из спальни и попадает в день. Во всех комнатах горит свет. На втором этаже, на первом. Словно Стефано дошел до крайности в своих страхах. Ника врывается в парадную залу и примерзает к полу, рефлекторно зажимая руками рот, чтобы сдержать крик.

На полу сидит Люса, зашедшаяся в безумном плаче. Он напоминает стоны вперемежку с воплями, от которых душа стынет. Перед ней лежит Мими. Точнее, то, что отдаленно напоминает девочку. Ее губы беззвучно шевелятся, закрытые веки слегка дрожат. Грудь часто вздымается. Руки покрыты лопнувшими пузырями темно‑красного цвета. Ноги алые, словно с нее содрали кожу.

Люса раскачивается, как маятник, и вдруг вздрагивает:

– Ей больно! Надо дать обезболивающее, Паола! Надо как‑то облегчить боль. – И снова раздирающие сердце завывания.

– Нельзя! – отрезает графиня.

Только сейчас Ника замечает женщину в коридоре с бутылкой коньяка.

Паола подходит к Люсе и наливает в стакан янтарной жидкости.

– Пей, – приказывает она.

Люса обреченно поднимает покрасневшие ладони:

– Не могу, я тушила Мими руками…

Паола глухо рычит и залпом выпивает алкоголь. Затем наливает еще один и, придерживая голову Люсы, осторожно вливает ей в рот. Повариха кашляет и бессильно пытается оттолкнуть женщину.

– Не могу. – Тыльной стороной ладони вытирает губы. – Не могу. Моей девочке больно.

– Она сейчас в шоке, Люса. Ей не будет больно еще минут тридцать. Как раз «Скорая» успеет приехать. Мы не можем ей сейчас ничем помочь. Только ждать. – Паола устало садится возле поварихи и прижимает ее к себе. – Она поправится, Люса. Никаких денег не пожалеем, сделаем пластику, будет как новенькая.

Взгляд графини падает на Нику:

– О, кажется, я вижу еще одного человека, нуждающегося в дорогом коньяке. – С губ срывается истерический смех.

Но Ника качает головой и сползает вдоль стены на пол. Она не может отвести глаз от Мими. Не верит, что здоровая, острая на язык девочка превратилась в месиво из крови и мяса.

– Нет, – тихо шепчет она.

Со стороны столовой в парадную входят запыхавшиеся Стефано и Анджело. Мужчины испачканы в саже, в руках огнетушители, но здоровы.

Сердце Ники пропускает удар, стоит подумать, что вместо Мими мог лежать Стефано.

– Мы потушили пожар, – коротко бросает сестре граф. – Я вообще не понимаю, как он мог разгореться в подвале. Там же камень. Словно облили бензином и кинули спичку. – Он отбирает от Паолы бутылку. – Это сейчас лишнее. У тебя слабое сердце, если ты не забыла.

– А мне кажется, в самый раз, – бурчит женщина и смотрит на брата исподлобья.

– Где Джианна?

– Пошла встречать «Скорую помощь».

Стефано поворачивается к Анджело:

– Подготовь машину. Мы поедем следом за «Скорой».

Водитель коротко кивает и направляется в спальню, но Ника замечает его горестный взгляд, брошенный на Паолу. Графиня даже не поднимает головы.

Мими вновь громко кричит и тут же затихает. Руки вздрагивают, но на ее раны больно смотреть, и Ника отворачивается. А Люса заходится в плаче:

– Бедная моя девочка. – Она роняет голову на плечо Паолы. Хрупкая графиня, обнимающая грузную повариху – такая странная картина. – Но Бог не хотел ее смерти, поэтому разбудил меня, – горячо шепчет Люса. – А когда я не нашла Мими в спальне, то сразу догадалась, где она. Я уже ловила ее один раз в подземелье. Мое сердце чувствовало – быть беде.

– Люса, ты рассказывала.

Паола устало трет переносицу. Под глазами темные круги. Всегда опрятные локоны заплетены в небрежную косу, а тонкий кружевной пеньюар телесного цвета выглядит неуместно, как если бы графиня заявилась на вечеринку в спортивном костюме.

Но Люса не слышит ее и продолжает шептать, хотя голос больше похож на хрип. Глаза женщины напоминают черные провалы. Длинные волосы, обычно забранные в хвост, теперь безнадежно спутаны.

– И я увидела Мими. Она вся была в огне, и камера полыхала, как в аду. – Крупные слезы скатываются по полным щекам. – Я сбивала с нее огонь голыми руками, Паола, а она все горела и кричала. Горела и кричала. А потом пламя стало затихать и отпустило мою девочку.

И снова громкий вой, мало чем напоминающий плач.

Ника прижимает к себе колени. Холод змеится по спине, но она не может заставить себя уйти. Как и не может больше находиться рядом с людьми, переполненными болью.

– Ника. – Стефано присаживается перед ней на корточки. Глаза добрые. – Что ты здесь делаешь?

– Я услышала крики и спустилась вниз.

Стефано вздыхает:

– В одной из камер подвала случился пожар. Судя по обугленным остаткам вещей, Мими пыталась провести какой‑то спиритический сеанс. Но это мои догадки. – Мужчина смотрит на дрожащую девочку и тихо ругается. Между бровями глубокая складка от боли, словно это он покрыт ожогами, а не Мими.

Услышав его слова, Люса зарыдала еще громче:

– Нельзя… нельзя злить духов! Неправильно проведенный обряд может забрать чужие жизни. У всего есть цена…

– Тихо, тихо. – Паола утешающе гладит ее по спине.

Мимо проходит Анджело с ключами и бесшумно ускользает из замка, обронив короткую фразу:

– Я буду ждать возле ворот.

Стефано кивает. Ника поджимает губы, боясь проронить звук. Паола баюкает в объятиях Люсу.