Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
- Сегодня воскресенье, - заявляет она, морщась, когда выпрямляется, как будто это единственное объяснение, которое нам нужно. - Им пора делать ставки на новых девушек для поступления в Il Labirinto.
У меня сводит живот. - Что, черт возьми, такое Il Labirinto?
Но я уже знаю ответ. Это место, которое я вижу из нашего окна, где твой разум искажается и раздаются твои крики.
- Одна из вас будет выбрана, - с сожалением говорит она. - Это неизбежно.
- Почему?
- Потому что ты Сантьяго, и ты Каррера. Она снова переводит свой измученный взгляд с одного на другого. - Это означает, что ты - главная игра и главный приз... Завтра вечером ты будешь бегать в Il Labirinto., и если тебе повезет, как мне, то, возможно, ты выживешь.
Глава Третья
Санти
Смерть уникальна, как отпечаток пальца.
Нет двух людей, которые уходят из этого мира одинаковыми путями. Некоторых отправляют в следующую жизнь благодаря пуле между глаз, в то время как другие прокляты более медленным и болезненным ползанием. Я видел, как умирали сотни людей, кто-то намеренно, кто-то в силу обстоятельств. Конец приходит с щелкающими челюстями и железной хваткой. Это зрелище, которое вы либо молитесь забыть, либо жаждете наблюдать снова и снова.
Я переношу свой вес, еще один шероховатый участок бетонной стены впивается мне в позвоночник. С таким же успехом это могло бы быть лезвие бритвы, потому что сегодня вечером это желание отсутствует. Вместо этого его подавляет страх.
Страх смерти, овладевающий человеком, которого я ненавижу.
Страх за нее.
Это незнакомое чувство, от которого каждый мускул в моих плечах скручивается в узлы.
Наклоняя голову из стороны в сторону, я постукиваю стволом пистолета по бицепсу, не сводя пристального взгляда с другой стороны комнаты. Подвал. Темное подбрюшье Legado. Место, где долги замалчиваются четырьмя стенами, запятнанными кровью. Место, где сегодня вечером я пошел против всех инстинктов, стремясь восстать и разориться.
После того, как Сандерс спустился вниз, как было приказано, Рокко удалось остановить кровотечение, используя силу тяжести, скотч и кусок пластика. Благодаря шестимесячной подготовке парамедика, мой начальник службы безопасности удержал моего врага по эту сторону порога смерти.
Это было час назад. Час с тех пор, как я попросил об одолжении, чтобы спасти моего врага. Прошел час с тех пор, как самый известный главный врач Атлантик-Сити тихонько отогнал - позаимствованный грузовик скорой помощи на задний двор, только для того, чтобы толпы sicarioс Каррера начисто лишили его припасов. Прошел час с тех пор, как ЭрДжей сопроводила его на четыре этажа ниже, прежде чем я ткнула ему пистолетом в лицо и предупредила, что его судьба зависит от судьбы Сандерса.
Прошел час с тех пор, как кровь, связанная с Сантьяго, начала пятнать пол моего святилища.
Мне надоело ждать.
Когда я отталкиваюсь от стены, ЭрДжей хватает меня за руку и мотает головой через комнату туда, где Элиас Бакстер срывает свои окровавленные перчатки и бросает их на заляпанный стол рядом с собой. Его плечи опускаются от усталости, когда хорошенькая светловолосая медсестра, стоящая рядом с ним, опускает глаза в пол.
- Ну? Я требую ответа. - Он мертв?
Ублюдку лучше бы не сдохнуть. Если он сдохнет, я его убью.
Хирург поворачивается ко мне, на его верхней губе выступают капельки пота. Хорошо. Страх - лучший мотиватор. - Нет, мистер Каррера, он не умер, - торжественно говорит он. - Хотя пару раз он был близок к этому. Он указывает туда, где Сандерс лежит на восьмифутовом банкетном столе, затем на стол поменьше, заваленный припасами из грузовика скорой помощи, а также набором складных лезвий, кухонных ножей и полупустой бутылкой водки. - Это не совсем стерильная рабочая среда...
- Lo siento, señor. Мои извинения, резко говорю я. - Как невнимательно с моей стороны было так плохо подготовиться к экстренной операции, о которой я понятия не имел, которая будет проведена сегодня вечером в моем казино.
Он тяжело сглатывает, но мудро предпочитает держать рот на замке. Мой тон может быть спокойным, но внутри меня бушует лавина эмоций. Накатывает быстрее. Становится все более смертоносным. В нескольких минутах от того, чтобы уничтожить все на своем пути.
Избегая моего взгляда, он проводит ладонью по кольцу редеющих седых волос на затылке. - Молодому человеку повезло.
- Ты называешь это везением? - Спрашиваю я, указывая пистолетом в сторону Сандерса.
- Да, называю. Твой друг должен быть мертв. Первая пуля прошла навылет через плечо, чудом не задев плечевое сплетение и подключичную артерию...
У меня нет времени на это дерьмо.
У него перехватывает дыхание, когда я направляю свой "Глок" на его окровавленный лабораторный халат. - Muy bien. А теперь попробуй еще раз. На английском.
Услышав вздох медсестры, он поворачивается к ней, предупреждающе качая головой. Наивная девочка. Умный мужчина. Снова сосредоточив свое внимание на мне, он пытается вернуть себе тот авторитет, который дает ему титул, вышитый на его лабораторном халате, но для этого уже слишком поздно. Его дыхание такое же прерывистое, как и у Сандерса.
- Я... я просто имел в виду, что ни одна главная артерия не была задета. Я зашил рану и, за исключением инфекции, не предвижу никаких повреждений кровеносных сосудов, потери двигательных навыков или, что еще хуже, риска ампутации.
Стыд. Может быть, потеряв конечность, он обретет немного смирения.
- А вторая пуля? - спрашиваю я.
Бакстер оглядывается на Сандерса, уголки его рта опускаются. - Боюсь, это более серьезно. Кто бы ни стрелял в него, он стрелял на поражение. Я могу только предположить, что они целились ему в сердце. Судя по углу входа пули, он дернулся в последний момент, попав в верхнюю часть живота .
- Какие-нибудь органы повреждены? Печень? Почки? Селезенка? Спрашивает ЭрДжей, его тон почти такой же клинический, как у Бакстера.
Если бы ситуация не была такой хреновой, я бы посмеялся. Кровь и пули - профессиональный риск при нашей работе. Получить пулю - это всего лишь часть работы, ритуал посвящения, который каждый sicario носит как знак чести. Мы оба были свидетелями гибели многих мужчин. Мы знаем, что можно пережить, а что смертельно.
- Мне удалось восстановить работу кишечника и вставить трубку, чтобы откачать лишнюю жидкость. Обычно это происходит при воспалении и травматических повреждениях, но ... Он смотрит вниз, на свою собственную испачканную рубашку. - Это был беспорядок. Там было много крови.… Очень много крови.
Ни хрена себе. Полы Legado, застеленные брезентом, залиты им.
- Пока состояние стабильное, - продолжает он, собирая подручные средства. - Но я настоятельно прошу вас позволить мне отвезти его в больницу, и как можно скорее. Может, я и остановил кровотечение, но я не могу бороться с сепсисом .
- Никаких больниц.
Игнорируя меня, ЭрДжей прочищает горло. - Когда он придет в сознание?
- Если он вообще это сделает? - Бормочет Бакстер, и все, что я могу сделать, это не проделать несколько пулевых отверстий в нем. - Могут пройти часы, могут быть дни. Когда это произойдет, он будет вялым и слабым. Лучше не доводить его до нервного срыва, если вы хотите, чтобы он выздоровел .
- К черту это, говорю я с рычанием. - Я не просил тебя спасать его, чтобы он мог выздороветь. Мне нужны ответы, и тогда произойдет то, что произойдет.
Волна ужаса, омывающая лицо Элиаса Бакстера, никогда не стареет. Он одновременно испытывает отвращение и ужас от моего пренебрежения к человеческой жизни, но я финансирую его пристрастие к азартным играм, так что добрый доктор знает, что должен держать свое мнение при себе.
Не говоря больше ни слова, он указывает на медсестру. Они оба проскальзывают мимо меня, тихий вздох вырывается из его груди, когда я не останавливаю его. Зачем мне это? Он мне больше не нужен. Он пойдет домой, заползет в постель и будет плакать до тех пор, пока не уснет из-за потери своей драгоценной морали.
