Гнев изгнанника (ЛП) - Джей Монти

— Ты слишком много болтаешь.

Резкий шлепок раздается по лесу, когда он ударяет меня по заднице, и от боли я вздрагиваю.

— Я, черт возьми, оставлю тебя здесь. Страдающей от желания. Скажи это, и я дам твоей жаждущей киске то, чего она хочет. Я буду сосать, трахать и наполнять ее. Оставлю ее опухшей и мокрой от моей спермы. Позволь мне доставить ей удовольствие. Скажи мое чертово имя, Серафина.

Я пытаюсь дернуть бедрами в сторону его рта, но он сжимает губы, удерживая их на месте, прямо на грани. Дразнит, лениво поглаживает. Его пирсинг на языке скользит по моему клитору жестокими, мучительными движениями.

Сердце колотится в ушах, пульсация между бедрами слишком интенсивная. Слишком сильная. Мне это настолько нужно, что даже больно.

— Джуд, — наконец произношу я, и голос вырывается из груди хриплым стоном. — Джуд собирается поиграть с моей киской.

— Хорошая девочка.

Его губы искривляются в коварной улыбке, в глазах читается темное удовлетворение, вызывающее трепет в животе.

Без колебаний Джуд опускается на меня, его горячий рот накрывает мой клитор. Облегчение от давления почти заставляет меня кончить. Мои бедра сжимаются вокруг его головы, а его язык движется с такой точностью, что у меня дрожат ноги.

Крепко удерживая меня, его твердые руки сжимают мои бедра, пока он пожирает меня, как изголодавшийся мужчина, и подталкивает меня к грани безумия.

Каждое движение его языка пронзает мое тело молниями, каждый удар намеренный, безжалостный. Холодный металл его пирсинга, касающийся меня, вызывает напряжение в животе, которое становится все сильнее и сильнее, как слишком натянутая проволока.

— Быстрее, — задыхаюсь я. — Да, черт, вот так.

Я запрокидываю голову назад, закрываю глаза и издаю сдавленный стон, когда он чередует медленные, дразнящие лизания с более уверенными, прежде чем перейти к моему клитору. Он подталкивает меня дальше к краю, и мне все труднее сдерживать удовольствие, которое грозит разорвать меня на части.

Он низко рычит у меня между ног, и от вибрации я выгибаюсь. Грубая кора дерева царапает мне спину, и боль смешивается с удовольствием в идеальной, жестокой гармонии.

— Вот так, маленькая предательница. Покажи мне, как сильно ты кончаешь из-за парня, которого ненавидишь. Намочи мне лицо. Пусть твоя киска плачет для меня, — его слова приглушаются моим телом, но я чувствую, как они отзываются эхом во мне, проникая глубоко в кости.

Давление нарастает, поглощая все мысли, пока не остается ничего. Никаких забот. Никакой ненависти. Никакого Джуда. Никакой Фи.

Только жар его рта на моей мокрой киске, жжение в венах и первобытная, настойчивая потребность отпустить себя.

Мои пальцы сжимают его волосы, дыхание становится прерывистым.

— Я кончаю. Черт, я кончаю, Джуд…

Мой оргазм обрушивается на меня, как бурное освобождение, разрывая с такой силой, что я не могу сдержать крик, вырывающийся из горла. Ноги сжимаются вокруг его плеч, руки впиваются в его волосы, отчаянно пытаясь удержаться, пока удовольствие волна за волной пронзает меня.

Белые искры мелькают за моими веками, тело дрожит. Я чувствую каждое биение своего сердца, каждое из них посылает ударные волны по всему моему телу. Пульс гремит в венах, неумолимый, пока я свободно падаю в озеро экстаза.

И я просто продолжаю падать, потому что Джуд не останавливается.

Мое дыхание прерывается короткими, неровными вздохами, пока он продолжает медленно и лениво двигать языком, затягивая удовольствие и растягивая его, как леденец, пока мое тело не начинает гореть.

Его пальцы так сильно впиваются в мои бедра, что, скорее всего, оставят синяки, которые будут напоминать мне, где я, кто я и что это не сон. Все это слишком реально, слишком инстинктивно. Я жажду боли, того, как она скрепляет меня с настоящим, удерживает на земле, пока удовольствие разрывает меня на части.

— О, черт. Боже, черт…

Слова вырываются из моего рта прерывистым шепотом. Мои ноги неконтролируемо дрожат, пока его неумолимый рот продолжает двигаться, утягивая меня все глубже в бездну.

Где нет света. Нет кислорода. Нет жизни.

Только удовольствие.

Я едва успеваю оправиться от первого оргазма, как чувствую, что он снова нарастает, неудержимая сила сжимает меня изнутри, моя киска сжимается вокруг пустоты. От интенсивности ощущений у меня затуманивается зрение, мир сужается до его рта, владеющего мной, до боли между ног.

Это туман удовольствия, раскаленный и всепоглощающий. Туман, из которого я не уверена, что когда-нибудь выберусь.

Время теряет смысл – секунды, минуты, часы – все сливается в один бесконечный момент, где не существует ничего, кроме жара его рта и мягкого жжения, распространяющегося по всему моему телу.

Мои ноги дрожат, когда он отстраняется, оставляя меня бездыханной и обнаженной перед прохладным ночным воздухом. Я не знаю, как еще могу стоять, когда он наконец опускает меня на землю, и мое тело вздрагивает от прикосновения ветерка к моей чрезмерно чувствительной коже.

Джуд тяжело дышит, его глаза прикрыты, он вытирает рот тыльной стороной ладони. Он смотрит на меня так, будто голоден, будто может остаться между моих бедер навсегда и все равно желать большего. Этот взгляд – дикий, неподдельный – как будто я одновременно священна и разрушительна, и от него по моей спине бегут мурашки.

А потом мир снова обрушивается на меня.

Пронзительный звук сирены прорезает густой туман страсти с жестокой ясностью. Уэст Тринити Фолс вернул ключ. Этот звук похож на ледяную воду, заливающую огонь, вытаскивающую меня из жара в холод.

«Перчатка». Ключ. Металл прижимается к моей груди, все еще скрытый под бретелькой лифчика, но то чувство неотложности, которое охватило меня ранее, исчезло. Ключ теперь не имеет значения. Не с этим грузом, лежащим внутри меня, густым и удушающим. Тошнотворное осознание того, что только что произошло, того, что мы сделали, приковывает меня к этому моменту, как камень, тянущий меня на дно.

Я смотрю через плечо Джуда, мимо его широкой спины, и мой взгляд останавливается на теле, лежащем на лесной земле. Безжизненном. Неподвижном. Мертвом.

Это кажется нереальным, как сон – кошмар, который не принадлежит мне. Но это реальность. Это чертова реальность.

Джуд Синклер только что убил человека.

Ради меня.

Глава 17

Очищение

Джуд

14 сентября

Логика подсказывает мне, что труп, лежащий на земле должен быть моим приоритетом номер один.

Но с логикой я сегодня не дружу. Мне трудно даже знакомыми нас назвать.

Единственное, о чем я думаю: какой натуральный цвет ее волос?

Я смотрю на нее сквозь дым сигареты. Красная краска стекает по ее лицу от корней волос, образуя неровную линию, похожую на кровь. Она промокла до нитки, похожа на мокрую кошку, ее ботинки с каждым отчаянным шагом хлюпают по грязной лесной земле.

Лес густой, стена старых сосен возвышается над головой, их ветви скручиваются, как когти, создавая купол, поглощающий небо. Каждый вдох тяжелый, влажный, пахнет мокрым мхом. Шторм успокоился, дождь моросит, как медленный, неумолимый барабанный бой.

Который не смывает вещи, а зарывает их глубже в землю.

В планах у меня этого не было.

Найти ее было случайностью, убить его – необходимостью, а прикоснуться к ней – инстинктом.

Фи шагает передо мной, тяжело дыша, как будто ее тело все еще пытается переварить адреналин, бушующий в ее венах. Туда-сюда. Туда-сюда.

— Ты протрешь землю до дыр, — рычу я, зажимая сигарету между пальцами, и дым лениво вьется сквозь дождь. — Дыши, принцесса. Папочка тебя спасет.

Ее паника началась в ту же секунду, когда прошел адреналин. Я сказал ей уходить, что этот труп не будет выделяться среди других жертв этой ночи. «Перчатка» каждый год уносит жизни – он не первый. Все будет в порядке.