Папа по контракту, или Дракона нет, но вы держитесь! - Селина Катрин
– Вэнь-Вэнь, ты же не спишь, да?
Прежде чем я успел ответить хоть что-либо, Юми резко замотала головой:
– Ой, отстань! Он от нашего посещения не умрёт!
Пока я соображал, что Юми разговаривает не со мной, а с замком, мелкая вновь поменяла собеседника: залезла в спальню целиком, обернулась и громким шёпотом позвала:
– Мальчики, он проснулся! Давайте все сюда, пока мама не в курсе!
«Пока мама не в курсе».
В любой другой ситуации я бы точно прочёл целую лекцию о том, почему нельзя так поступать, но сейчас сердце ёкнуло от радости при виде малышки. Как же я скучал по этим детям! Юми буквально впорхнула в комнату, а за ней следом один за другим протиснулись близнецы. Они старались ступать бесшумно. От них пахло морем, свежим воздухом и чем-то вкусным – возможно, утащили пирожные с кухни, перед тем как забраться сюда. Замыкающим, как и всегда, был Теон.
– Ох, какой же ты бледный! – Рём встал рядом и подбоченился с важным видом, в упор разглядывая меня.
Юми тем временем юркнула на футон, разместившись прямо на покрывале.
– Ты там не был, Рём. Если бы был, то не удивлялся бы виду Ивэня, – деловито фыркнула она.
– Зато Ивэнь может теперь запахивать кимоно на правую сторону!
А? Что происходит?! За последнюю неделю, похоже, я слишком много пролежал, потому что, очевидно, «замедлился» и перестал понимать пинг-понг стремительной детской мысли.
– Дети, я тоже очень рад всех видеть. Притормозите. Почему я теперь могу носить кимоно на правую сторону?
– Как почему? – Глаза Рёма и Сёма одновременно округлились. – Ты же умирал! То есть был за гранью. Так круто!
– Сами боги тебя вернули, – вкрадчиво добавила Юми.
– Мама своё сердце тебе отдала! Было просто вау! Бдыщь! Разрезала свою грудь когтем, потом твою…
– Тебя там не было, и она не разрезала его грудь. Магический удар разворотил…
– Ой, ну значит, там было бабах, а потом ещё всё так кроваво! Эх, завидую Теону, что он всё видел!..
Ребята принялись обсуждать какие-то небылицы.
«Сами боги».
Я напрягся. Накануне того, как очнулся в спальне Киоры, мне почудился совершенно странный сон, будто я разговариваю с богиней Авророй и решаю, в каком мире хочу прожить выделенный мне остаток. Воспоминания о разговоре затуманились, как и облик незнакомки, но какое-то смутное чувство грызло изнутри. А вдруг это был всё же не сон? Да и исэи что-то говорил насчёт того, что у меня есть некая печать на ауре…
Пока я погрузился в размышления, близнецы тоже удобно устроились на футоне, правда, в ногах – в отличие от Юми, они явно опасались меня потревожить, – и болтали.
– …Тебя вообще выпустят отсюда? – Внезапный вопрос Сёма вернул меня на землю.
– Когда поправлюсь.
– Хм… Значит, никогда, – заключила Юми, показательно шумно вздыхая.
– Эй! – возмутился я.
– Ну а что? Ты уже неделю здесь валяешься. Исэи сказал, что твоё лечение будет долгим. Надо ждать, когда всё срастётся…
– Долгим – не значит вечным.
– Угу, угу. – Юми закивала, но слишком уж подозрительно.
Я прищурился.
– А зачем вы пришли?
– Как зачем?! – Она возмущённо всплеснула руками. – Тебя же никто не навещает!
– Это мы исправить решили, – вставил Сём.
– Только маме не говори, – подхватил Рём.
– Ох, дети-дети… Сколько раз говорить, что нельзя рассчитывать на то, что родители чего-то не узнают! Всегда и во всём надо ставить их в известность, иначе это получается обман. Ваша мама же ведь расстроится, когда выяснит, что вы нарушили её предписание.
– А откуда она узнает? Кураяма-дзё ведь не ябеда какая-нибудь, а ты не расскажешь, – фыркнула мелкая. И вдруг напряглась: – Погоди, Ивэнь, или ты не рад нас видеть?!
Я даже опешил от такой постановки вопроса. Всю неделю я мучился скукой, а тут пришла эта шайка разбойников, и у меня уже голова шла кругом от их энергии.
– Конечно рад.
– Но своих детей он будет рад видеть больше. Пойдёмте отсюда. Я же сказал, что с ним всё в порядке, а если бы не было, то нам бы сообщили, – внезапно подал голос молчащий до сих пор Теон.
Я только сейчас сообразил, что мальчик единственный не сел на футон, а остался стоять чуть поодаль, скрестив руки и насупившись. В его позе было что-то… колючее.
– Юми, Рём, Сём, хватит уже с ним общаться. – Тон Теона хлестнул как плеть. – Ивэнь, если помните, с самого начала, когда устраивался к нам нянем, обозначил, что он с нами временно. Время, судя по всему, подошло…
– Ну время-то у людей и драконов разное… – возразила Юми, обиженно поджав губы и бросив на меня косой взгляд.
– Вот именно! – рявкнул на неё Теон.
– Не кричи на меня!
– А ты не будь дурой!
– Ребята-ребята, стоп! Хватит! Таймаут! – хлопнул в ладони, впервые за всё общение с детьми наблюдая, как они вот-вот поссорятся. – Что происходит? Так, Теон, о каких моих якобы отпрысках идёт речь?!
– О тех, которых ты любишь, очевидно, больше.
Я моргнул.
Каких ещё «тех»?!
Вот уже второй раз мне говорят, что у меня якобы кто-то есть. Вначале Киора, теперь Теон… Видимо, в моём взгляде было столько изумления, что парень нервно дёрнул плечами и всё же снизошел до пояснения:
– Тогда, когда мы летели на кондоре, ты сказал, что у тебя есть дети.
– Я такое сказал?
– Ну… – Теон потеребил длинный чёрно-синий хвост. – Не совсем так, но ты произнёс: «Мы всегда будем волноваться за детей», – из чего я сделал вывод, что они у тебя есть.
Сказать, что на меня снизошло облегчение напополам со смехом, – не сказать ничего. В последние дни я так запутался в том, что реально, а что нет, что поверил бы даже в частичную амнезию. Но нет, к счастью, амнезии у меня нет. И никакой семьи в прежнем мире – тоже.
– Да нет у меня никого! Только вы – и всё!
– Правда?
Юми так широко распахнула глаза, что в её янтарных радужках можно было бы увидеть собственное отражение. Странное, не поддающееся описанию веселье наполнило кровь щекотными пузырьками. Я слышал о том, как ревнуют женщины, но с детской ревностью столкнулся впервые.
– Правда.
Плечи Теона растерянно опустились, близнецы переглянулись с сестрой и синхронно бросились меня обнимать.
– О-о-ох, рёбра… ребята… аккуратнее…
Секунду назад я ещё и представить не мог,
