Неладная сила - Елизавета Алексеевна Дворецкая
Колечко вышло ладным: будто и впрямь само в земле выросло. Закончив, Демка хотел было повременить, но побежал в Барсуки сразу же, как только смог на другой день уйти из кузни. Перстень жег ему руки. Поглядывая на него по пути, сомневался: за такую-то безделку он надеется приобрести в жены Устинью? До сих пор он не видел себя рядом с ней – там должен быть царевич какой-то, на него вовсе не похожий. Бова-королевич, как Мавронья рассказывала: во лбу месяц, в затылке ясные звезды. А Устинья, даже в простом переднике и с землей на руках, казалась ему истинной царевной. Ее лицо с узким подбородком и большими серыми глазами в окружении густых черных ресниц стояло перед мысленным взором, не отпускало, и все на свете имело смысл только благодаря ей.
– Ночь рябинная! – Устинья ахнула и свободной рукой схватилась за щеку.
Уходя в тот вечер из дома, Куприян намекал, что будет творить волхование. Это он вызвал грозу с молниями и зарницами! Ту самую, когда надо искать в лесу чудеса. И вот… Демка нашел?
Демка? Не говорливый Сбыня, не красивый светловолосый Радим и не обстоятельный Лупандя…
Это что же получается… Демка и есть тот синеглазый царевич, который ей мерещился выходящим из небесной кузницы?
– Желанныи ма…
Держа в руке перстень с корня, Устинья подняла глаза на Демку. Он стоял, застыв и стиснув зубы, его лицо было скорее угрюмым, чем радостным. Закружилась голова от потрясения. В мыслях не укладывалось – чтобы Демка…
– Так ты… – с усилием выдавил Устинья, – ты пришел… ты ко мне…
Демка глубоко вдохнул. Да тыща бесов с бесенятами! Наткнуться в ночном лесу на мертвеца показалось ему не так страшно, как внятно и вслух сказать Устинье, чего он от нее хочет.
– Ты сказала, что если кто принесет тебе такой перстень – пойдешь за него. Вот перстень… ты как?
Устинья молчала.
– Или пошутила? – с горечью, но и с облегчением добавил Демка.
Если это шутка была – ну, посмеемся. Но перстень-то из-под корня – вот он. И пусть кто-нибудь из парней волости попробует достать другой такой! А мы поглядим…
Устинья из всех сил старалась собраться с мыслями. Да, она так сказала. Но – Демка? Более его своим сватовством ее удивил бы только дед Замора. Или отец Ефросин. Какой же из Демки муж… для нее?
Но ей надобно замуж. Предсказание матери Агнии сделало замужество Устиньи неизбежным – в девках ей жизнь не пересидеть. Совет Миколки был словно из сказки – но она не шутила, когда обещала пойти за доставившего ей перстень. Только не верила, что кто-то доставит. И что же…
Или пошутила?
Она еще раз взглянула на Демку, будто впервые. Попыталась увидеть в нем не всем известного вдовца-шалопута, кому век коротать в бобылях, а своего будущего мужа. Не красавец, ничего общего с тем синеглазым витязем, что ей мечтался. Лицо рябоватое, на брови старый шрам, на лбу свежая ссадина. Волосы темно-русые, борода в рыжину. Нос со следами переломов – уже по носу видно, что за человек. Взгляд темно-серых глаз неласков, напряжен и угрюм. Будто и сам не рад… Зачем же тогда пришел? Зачем отправился грозовой ночью в лес, бесам на потеху? Неужто из одного упрямства, из обычного желания выкинуть нечто такое, чтобы все ахнули?
И вот… Устинья вообразила себя на свадьбе рядом с Демкой, рука об руку… Ровно белая лебедь с серым волком. Всхлипнула и засмеялась – над тем, как причудливо играет божья воля с нашими ожиданиями. А видно, такова судьба, иначе не видать бы Демке этого перстня…
Не дав ей времени справиться с собой, Демка развернулся и пошел прочь. Устинья хотела позвать его назад, но не могла выдавить ни единого внятного слова сквозь судорожный смех. Тогда она просто побежала за ним и догнала у конца огородных гряд. Заслонила ему дорогу и выставила руки, так что Демка наткнулся на ее ладони грудью. Однако не остановился, а обошел и тронулся дальше, так что Устинье пришлось снова его догнать и схватить за рукав свиты.
– Да стой же ты! – выдохнула она, крепко держа его и загораживая путь: не станет же он сносить ее с места. – Ты куда? Вроде свататься… а сам бежать?
– Ну если я тебе на насмешки сдался…
– Нет, нет! – Устинья выпустила его и отступила, чтобы удобнее было смотреть в лицо. – Я не над тобой смеюсь. Это надо мной… судьба посмеялась. Но коли так… я своего слова назад не беру. Да будет надо мною божья воля… Суженого, говорят, и конем не объедешь.
– Ты что же – согласна?
Осознав, что она пытается ему сказать, Демка удивился немногим меньше, чем Устинья, когда поняла, зачем он сюда пришел. Сейчас он осознал, что согласия не ждал и в него не верил. Зачем же тогда пришел? А потому что не мог не прийти! Само колечко золотое было ему нужно только для того, чтобы ей показать.
Встретив его взгляд, Устинья прочла в нем недоверие. И опять засмеялась:
– Ты что же – жениться-то на мне не хотел? Пришел только удалью похвалиться?
Она показала кольцо, которое Демка у нее не забрал. Он посмотрел на свое изделие и вдруг подумал: а лихо было бы – оставить этой царевне чудесное кольцо и ничего не взять взамен. Просто чтобы она знала, что он за человек.
Хотел ли он на самом деле на ней жениться? Или только мечтал о такой награде, чтобы вся волость ахнула?
Устинья смотрела ему в лицо и ждала ответа. Демка взглянул сверху вниз в ее вопрошающие серые глаза. Душу залило ощущение ее красоты – неяркой, но неодолимой. Пусть он ей не пара – но если тебе в руки вдруг падает звезда с неба, кто ты такой, чтобы божьи дары отвергать?
– Если ты не хочешь… – Демка глубоко вдохнул, – я неволить тебя не стану. Я ж не волколак какой…
Устинья приоткрыла рот, но ничего не сказала. Я хочу? Я не хочу? Она не знала, еще не в силах уяснить, что Демка и есть ее судьба.
– Ясное дело – не такого бы тебе надо жениха! – Демка вдруг решился сказать ей о том, о чем так много думал. – Кого-нибудь… сына боярского… вроде Вояты Новгородца. Я супротив него… Ты вот что! – Он вдруг понял, как надо поступить, чтобы им обоим не было стыдно перед людьми. – Ты ничего сейчас не говори.
