Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

— Яйца готовы, мой генерал, — отрапортовала Кьяра, — готова слушать ваши безумные идеи. Но помните, мой генерал, через три минуты бой будет проигран.

— Успеем, — я бросила взгляд на призрачно мерцающие часы, которые пульсировали, привлекая внимание сдающих экзамены. Осталось три минуты. – Два зубчика чеснока через мелкую тёрку.

— Чеснок? Ты совсем что ли? Королевские особы не едят его из-за зловония! – растерялась Кьяра.

Я схватила вилку и принялась мять, срывая долго копившуюся злость на крутых желтках. Как я могла забыть, что чеснок на королевской кухне не в почёте?

— Вот, и попробуют. Три, время уходит. Там ещё Мартин сидит, он от чеснока в диком восторге. Баллов нам накинет.

— Безумная! — Кьяра яростно натирала чеснок, — чокнутая, блин.

— Голова под ручку с судьёй частенько приходят в таверну и сидят до полуночи вместе с Мартином, поедая горы рёбрышек в чесночном соусе. – продолжала я мять желтки, в которые всыпала соль и перец, — не дрейфь. У Лунного Принца есть чашнигир. Попробует, скривится и не даст их пробовать твоей королевской особе.

— Короче вся надежда на наших. Потому что вон тот вертлявый хлыщ из столицы точно не оценит зловоние твоего последнего блюда. На, готово. Куда это?

— Сюда. – я подставила чашку с перетёртыми желтками, — кроху укропа и майонез. И готовь чайную ложку. Сейчас покажу, что делать будем.

Глава 53

Глава 53

Мерцающие часы рассыпались всполохом ярких искр как раз тогда, когда последняя половинка яйца украсилась листиком петрушки. Громыхнуло залпом фейерверков, от которого содрогнулась земля. Один из стихийников проявил чрезмерное рвение, выслуживаясь перед королевскими чиновниками. Видимо, хотел показать своё высочайшее владение магией пяти стихий, а теперь стоял с красной от неловкости мордой лица и хлопал ладонью по рукаву дымящейся хламиды. Доказал.

На помост вышла Нуна в сопровождении Йозефа Ботта. Йоментри взялся из ниоткуда, а вот Эрэн так и не объявился вновь.

— Экзамен окончен! – провозгласила Нуна, — на три шага от столов!

Мы дружно, как полк йоменов, шагнули назад.

Это было что-то новенькое, потому что раньше девушкам дозволялось поколдовать над готовыми блюдами ещё пару-тройку минут, пока судьи толкали завершающую речь. Чиновники меняли правила на ходу. Чуяло моё сердце, что и это не последнее изменение.

— Вы молодцы, девушки. Умницы, девушки. Я очень вами горжусь! Вы все справились с очень сложным испытанием. Такого на отборе мастериц ещё не было, но вы все блестяще вышли из заковыристого экзамена. Уж, мой опытный нос не обманешь! Пахнет просто м-мм… — подбодрила Нуна, ласково оглядывая напряжённые ряды выпускниц.

Зрители громко поддержали слова наставницы. Послышались выкрики «слюнки текут», «мы тоже хотим попробовать», «Мартин, нанимай их всех»! Поддержка вызвала расслабленный смех у нас и лёгкую улыбку у Нуны. Она сделала шаг вперёд, вытянула руки, останавливая крики. Толпа покорно затихла.

— Теперь дело за нашими судьями. Прошу, господин йоментри.

Йозеф Ботт выступил вперёд, длиновязо вышагивая, аки цапля на охоте. Цепкий взгляд колючих глаз прошёлся по девушкам и застыл на мне. Ненадолго, буквально на пару секунд, но переносица зачесалась, а в голове зазвучала знакомая игра молота, бьющего по наковальне. Миг – и голубые глаза прищурились, спрятавшись в лучистых морщинках. Йоментри гвардии телохранитель Короля-Солнце доброжелательно улыбался, глядя в пространство перед собой. Шум в голове тот час утих, уйдя вслед за взглядом чтеца.

— Голубчики мои! Эти два часа были самыми мучительными в моей жизни! – Йозеф Ботт сложил руки на тощем животе, — я чуть не помер от разыгравшегося аппетита. Живот свело и к спине прилепило, а он у меня, как видите и так плоский, как пустая тарелка! Слюни текут, живот урчит так, что находиться в приличном обществе невозможно! Пахнет чудесно, особенно когда последний раз завтракал вчера! Нет, всё-таки нельзя приходить на такие экзамены голодным! Можно совершенно бескорыстно всем присудить высший балл. Голодный он ведь как? Ему даже чёрствая корка в сладость. Хотя и сытые тоже разные бывают. Вот случаются же алчные люди, которым всё никак не нажраться, сколько им не дай. Всего им мало и хочется побольше. Жрут и жрут, как не в себя. Власть, богатство, деньги – всё как в прорву канет. Ой! – йоментри деланно смутился, завертелся на месте, покаянно кланяясь в сторону неподвижного Лунного Принца, — простите, ваше сиятельство! Не казните, всеотца ради! У дурака что на уме, то и на языке. Ляпнул, не подумав. Мы люди простые, к изыскам да этикету не привычные! К следующему разу обучимся. Вот вам круг святой и зарок всеотцу хранителю! Разрешите, я продолжу, вашество?

Лунный Принц, который по-моему и не расслышал, что там йоментри ляпнул на потребу публике, равнодушно кивнул. Йоментри гвардии телохранитель Короля-Солнце залебезил, отчаянно благодаря его сиятельство и тут до меня дошло. Цирк это. Банальный спектакль. Прожжённый интриган не зря упомянул про алчность. Эти слова были адресованы миловидному чиновнику, который изо всех сил изображал лицом безразличие, но справлялся с этим из рук вон плохо, и неспокойно ёрзал на месте, крепко вцепившись пальцами в подлокотники судейского кресла.

Так, так, так. Зря, выходит, я считала, что йоментри гвардии телохранитель даром ест свой хлеб. Интересно, что означает эта фраза? Судя по вытянувшейся физиономии и растерянному взгляду чиновника, в ней скрывался какой-то тайный смысл. Фраза явно выдернута из тайного разговора, который на поверку оказался не таким уж тайным. У меня аж на сердце полегчало. Вот только бы ещё знать, где Эрэн шатается. Ведь дегустация вот-вот начнётся.

— Вот мы тут посидели все вместе, слюнками поистекали, животами поурчали и решили, что нельзя вот так просто взять и решить, кто из ваших красавиц лучшая мастерица. – хитро заулыбался Йозеф Ботт, — потому по высочайшей воле и благоволению его сиятельства Лунного Принца…

В наступившей тишине хитро зубоскалил долговязый йоментри гвардии телохранитель. Нуна, Мартин, судья и голова недоумённо переглядывались между собой, но терпеливо ждали продолжения речи. Белая маска Лунного Принца надёжно скрывала лицо венценосного родственника короны, поэтому понять, что думает его сиятельство и насколько он в курсе творящегося было невозможно.

А вот для миловидного брюнета эта новость была шоком. Чиновник утратил власть над собственным лицом и телом. Совсем не скрываясь, он тяжёлым взглядом буравил тощую спину йоментри. Лицо чиновника перекосила злая судорога. Он оскалился, сжав