Тайна крови - Анастасия Алексеевна Смирнова

— Наш разговор, — Тарон язвительно усмехнулся. — Хорошо. Давайте поговорим. Как ректор к ректору. Объясните мне, как человек, поклявшийся защищать знания и воспитывать будущее империи, посмел похитить мою дочь из-под защиты моего дома? Как он посмел применить к ней насилие, о котором ходят уже самые дикие слухи? И каким, ко всем дьяволам, образом это закончилось вашим… браком? — Последнее слово он выплюнул с таким отвращением, будто это была отрава.

Эрдан не моргнул глазом. Он сделал несколько шагов к столу и оперся на него костяшками пальцев.

— Вы правы, мистер Тарон. Давайте говорить как ректор к ректору. А как ректор, вы должны понимать, что существуют угрозы, выходящие за рамки наших личных привязанностей и даже законов. Угрозы, для нейтрализации которых требуются… нетривиальные меры.

— Не травите мне уши эвфемизмами, Эрдан! Говорите прямо!

— Прямо? Хорошо. Ваша дочь не была похищена. Она была… изъята. Для её же спасения и для спасения многих других. Пробуждение её силы было неизбежным и катастрофическим. Оно сожгло бы её изнутри и могло стереть с лица земли половину вашего поместья вместе со всеми обитателями. Тот ритуал, который вы называете насилием, был единственным способом дать ей шанс выжить и обуздать свой дар. Жестоким? Да. Необходимым? Более чем.

Каэлан побледнел, но не от страха, а от ярости.

— И вы единственный, кто мог это совершить? Без моего ведома? Без моего согласия?!

— Ваше согласие, — голос Эрдана стал холодным, как сталь, — было бы невозможно получить. Вы бы никогда не рискнули дочерью. А я — рискнул. Потому что я видел, к чему ведёт её судьба. Что касается брака… — он слегка замявшись, отвел взгляд, — …это была необходимая формальность для ритуала. Магическая связь, цементирующая процесс. Не более того.

— Не более того? — Тарон фыркнул. — Вы связали свою жизнь и жизнь моей дочери магическим контрактом и называете это формальностью? Вы понимаете, какие это будет иметь политические последствия? Союз наших домов…

— …был непредвиденным побочным эффектом, о котором я не думал в тот момент, — резко закончил за него Эрдан. — Моей единственной целью было спасти её жизнь. И я это сделал. Ваша дочь жива, здорова и теперь является одной из самых могущественных молодых волшебниц своего поколения. Она учится контролировать свою силу под моим личным руководством. Что касается контракта… его можно будет аннулировать. Когда всё устоится.

Лорд Каэлан молчал несколько томительных секунд, его взгляд буравил Эрдана, пытаясь найти ложь, слабину, любой повод для атаки.

— Я хочу её видеть. Сейчас, — наконец произнес он тихо, но неумолимо. — И я хочу с ней говорить. Без вас.

Эрдан медленно выпрямился и кивнул.

— Разумеется. Она ждёт. Но, Мистер Тарон… — он сделал паузу, и в его глазах вспыхнуло предупреждение. — …помните, что она уже не девочка. И дайте ей сказать. Всю правду.

Мистер Тарон вышел из кабинета Эрдана бледным, с плотно сжатыми губами. Дверь за ним закрылась беззвучно, но в воздухе еще долго висело эхо только что закончившегося тяжелого разговора. Он молча проследовал за молчаливым стражником в покои Эрдана, где его ждала я.

Разговор с отцом был долгим, тихим и исчерпывающим. Я рассказала ему всё. О сне, о страхе, о неконтролируемой силе, которая рвалась наружу. О том, как Эрдан появился именно в тот момент, когда я была на грани. Я не стала приукрашивать боль и ужас ритуала, но также рассказала и о том, что стало после. О первом уроке, о первом успешном заклинании, о странном, зарождающемся понимании между мной и моим… мужем.

Отец слушал, не перебивая. Его лицо постепенно менялось — от гнева и недоверия к тяжелой думе, а затем к глубочайшей усталости и горькому принятию. Когда я закончила, он просто обнял меня, крепко, почти до боли, и долго не отпускал.

— Он спас тебя, — тихо произнес он наконец, и это была не похвала, а констатация тяжелого, неоспоримого факта. — Чёрт бы побрал его душу, но он спас тебя.

Потом он отпустил меня, выпрямился и глубоко вздохнул.

— Мне нужно снова поговорить с ним. Один на один.

Когда стражник вновь проводил его в кабинет ректора, атмосфера в комнате была уже совершенно иной. Эрдан по-прежнему стоял у своего стола, но его поза была менее официальной, а в глазах читалась тревожная ожидание вердикта старшего друга.

Мистер Тарон закрыл за собой дверь и прошел к камину. Он какое-то время молча смотрел на огонь, словто собираясь с мыслями, а потом обернулся. Его взгляд уже не был ледяным.

— Я… понимаю, — начал он с трудом, подбирая слова. — Понимаю твои доводы. Разумом. Вижу результат. Она… она действительно жива. И она сильна, как никогда. Но, Эрдан… — его голос дрогнул, — …как ты мог? Как ты мог не прийти ко мне? Не предупредить? Мы же… мы друзья. Или это звание ректора окончательно выжгло в тебе всё человеческое?

Эрдан опустил голову. Впервые за весь день его непробиваемая уверенность дала трещину. Он выглядел… виноватым.

ЭРДАН.

— А что бы ты сделал на моем месте, Тар? — тихо спросил он, впервые за годы используя старое, почти забытое сокращение моего имени. — Если бы ты видел, что единственный шанс спасти её — это действовать быстро, жестоко и без оглядки на последствия? Если бы знал, что любой совет, любое обсуждение лишь отнимет драгоценное время и заставит тебя усомниться? И ты бы усомнился. Я знаю тебя. И ты бы не позволил. А она бы умерла.

Мистер Тарон закрыл глаза и сокрушенно вздохнул. Гнев окончательно покинул его, оставив после себя лишь пустоту и усталость.

— Чёрт. Чёрт, знаю. Наверное, не позволил бы, — он протер рукой лицо. — Но боги, Эрдан, это же моя девочка. Ты должен был найти способ. Любой способ.

— Я нашёл единственный, — безжалостно констатировал Эрдан. — И я заплачу за него своей совестью. И… нашей дружбой, если ты того захочешь. Я готов к этому.

Наступила длинная пауза. Отец снова посмотрел на него, и теперь в его взгляде читалась не ярость, а давняя, израненная, но всё еще живая привязанность.

— Оставь свою совесть при