Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Конор глубоко вздыхает. Затем осторожно берёт кубок обеими руками. Он подносит его к губам, зажмуривается — и делает первый крошечный глоток.
Я затаив дыхание, смотрю за ним. Рейнольд стоит рядом, недвижимый, как скала, но я чувствую его напряжение как натянутую тетиву. Эльфы наблюдают с бесстрастными лицами, но в их позах читается пристальное внимание.
Конор открывает глаза, полные изумления. Он осторожно делает ещё один глоток. И ещё.
— Сладкая! — удивлённо выдыхает он, глядя на воду в кубке.
Я смотрю на него, на его лицо, ловлю каждое изменение. Кажется, он просто пьёт прохладную воду. Ничего волшебного не происходит. Тревога сжимает горло.
— Правда ли, что ваш родник способен исцелить любые болезни? — спрашиваю я старшего эльфа, мой голос звучит хрипло от волнения.
— Легенды не врут, леди, — отвечает он спокойно. — Вода Эльфириэль — это сок самой земли, очищенный вечными льдами и наполненный древней магией. Она исцеляет раны тела и души, замедляет время для эльфов... и возвращает равновесие тем, кто его потерял. — Он делает паузу, его взгляд становится тяжёлым. — Теперь вы понимаете, почему о нём так мало известно. Почему наш король приказал уничтожить порталы, ведущие сюда. Чтобы защитить родник. От Тьмы. От алчности людей. От... политических игр. — Последние слова он произносит с едва уловимым ударением, и его взгляд скользит к Рейнольду.
Конор протягивает пустой кубок обратно эльфу. Его лицо... кажется, просто посвежело? Или это игра света? Но в его глазах, таких же ясных, как вода родника, я не вижу прежней тени. Тени страха, оставленной Тёмными тварями. Возможно, это самообман, но, мне кажется, он выглядит... спокойнее. Крепче.
Рейнольд, наблюдавший за всем с привычной сдержанностью, делает шаг вперёд.
— Я могу встретиться с вашим королём? — спрашивает он, его голос звучит вежливо, но в нём слышна привычная властная нотка. — Хочу лично выразить ему свою признательность за исцеление сына и... обсудить вопросы будущего.
Старший эльф смотрит на него долгим, оценивающим взглядом. Затем кивает, почти незаметно.
— Разумеется, Владыка. Король Элрондель ожидает вас в Ледяном Шпиле. — Он делает паузу и переводит взгляд на меня. — Ваша супруга тоже поедет?
51
Внезапный вопрос эльфа застаёт меня врасплох. Слова «я не супруга» уже готовы сорваться с губ, но Рейнольд опережает меня. Его рука ложится мне на плечо — не тяжело, но властно.
— Да. Мы поедем втроём, — его голос звучит ровно, как сталь, — Моя жена и мой сын представятся Королю.
Эльф лишь кивает в ответ, принимая это как данность.
Рука Рейнольда на плече кажется раскалённым железом и... единственной опорой в этом внезапно перевернувшемся мире. Он снова использовал ситуацию. Как «гарантию» перед эльфами? Или как ещё один шаг, чтобы вернуть семью, которую давно потерял?
Я ничего не говорю. Не могу. Просто киваю старшему эльфу, надеясь, что моё лицо не выдаст урагана внутри. Мы поедем к Королю. Втроём. Как семья. Как дракон, его жена и их исцелённый наследник. Игра началась. И ставки стали выше, чем когда-либо.
Старший эльф разворачивается с той же беззвучной грацией, и мы следуем за ним. Его спутники растворяются среди деревьев, исчезая так же бесшумно, как и появились, оставляя нас на попечение нашего проводника.
Тропа, по которой мы идём, вымощена гладкими, отполированными временем камнями, которые излучают лёгкое, едва уловимое свечение.
Рука Рейнольда перемещается на мою талию. Его пальцы время от времени слегка сжимаются, будто проверяя, на месте ли я. Каждый раз, когда это происходит, по спине пробегает мурашки.
Почему он ведёт себя, словно так и должно быть?
Объявил меня своей собственностью перед лицом эльфов. И я, как дура, позволила этому случиться. Потому что альтернатива — остаться без помощи перед лицом тьмы — была немыслима.
У самой кромки цветущей долины нас ожидает экипаж. Шесть могучих северных оленей, запряжённых в крытые сани. Конор, уже заметно оживший после волшебной воды, с восторгом разглядывает животных. Их ветвистые рога украшены тонкими ледяными кристаллами, сверкающими на солнце.
Рейнольд помогает мне подняться в сани. Моя рука на мгновение дольше задерживается в его широкой тёплой ладони. Устраиваюсь на мягком сиденье, укутывая Конора краем своей белоснежной шубы. Он тут же прилипает к окну, зачарованный видом долины. Рейнольд занимает место напротив нас.
Сани трогаются плавно, почти бесшумно. Олени уверенной рысью бегут по тропе, петляющей вверх, к сияющим вдали ледяным вершинам. Туда, где находится Ледяной Шпиль — дворец короля эльфов.
— Зачем ты это сделал? — вырывается у меня шёпотом. Я смотрю не на Рейнольда, а на серебристую обивку позади него. — Сказал, что я твоя жена?
Он молчит несколько секунд. Только стук копыт отдаётся глухим эхом в ушах.
— Это единственный язык, который они понимают, Мия, — наконец отвечает он также тихо. — Силу. Иерархию. Семью как союз. Эльфы не станут помогать нам, если…
— Знаю, им нужны гарантии, — перебиваю я. Не хочу, чтобы Конор раньше времени узнал, что он и есть та самая гарантия, — Но ты… Что нужно тебе?
— Неужели ты ещё не поняла? — искренне удивляется Рейнольд, — Мне нужна семья.
Сейчас его взгляд серьёзен как никогда. В глазах вспыхивает пламя, как во дворе форта перед нашим поцелуем.
Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Конор, увлечённый видом из окна, кажется, не слышит наш разговор.
— Смотрите! — внезапно оборачивается он, — Ледяной водопад!
С отвесной скалы струится поток воды, который, не успев упасть, замерзает в воздухе, образуя фантастическую скульптуру. Чудо Севера.
— Как красиво! — выдыхаю я, глядя в окно.
Рейнольд тоже смотрит, его лицо смягчается, отражая детский восторг сына. Напряжение между нами тает, как снег под лучами солнца в этой волшебной долине.
Экипаж останавливается перед огромной, замёрзшей стеной водопада. Лед не мёртвый, он живой, переливается изнутри тысячами голубых и синих огней, словно под ним течёт не вода, а сама магия.
— Путь лежит через водопад Ледяное Сердце, — произносит эльф. Его голос эхом разносится в хрустальной тишине. Он прикладывает ладонь к гладкой поверхности, и лёд отвечает ему мягким свечением. С глухим, но негромким скрежетом во льду образуется арка — идеально ровный, гладкий тоннель,
