Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Крепче прижимаю к себе малыша, который начинает клевать носом, и ухожу, чувствуя взгляд Рейнольда у себя за спиной. Он обжигает, как когда-то обжигали его прикосновения.
Потом. Всё потом.
Хочу ещё хоть немного побыть рядом с Конором.
41
Конор засыпает у меня на руках, его дыхание становится ровным и глубоким. Я уношу его в палату, крепко прижимая к себе, как будто силой объятий могу отгородить его от всего мира. Его маленькие пальцы крепко сжимают мою рубаху, будто даже во сне он боится, что я исчезну.
— Мамочка, — сонно бормочет он, уткнувшись в моё плечо. Его губы шевелятся, будто он продолжает какой-то важный разговор в своих грёзах.
— Я здесь, солнышко, — шепчу в ответ, нежно проводя пальцами по его спутанным волосам.
За дверью слышны шаги. Тяжёлые, уверенные, властные. Его шаги.
Они отдаются гулким эхом в каменном коридоре и в моей голове. Сердце сжимается так сильно, что я на мгновение задерживаю дыхание.
Боюсь, что сейчас он войдёт в палату и заберёт моего малыша. Навсегда.
Эта мысль впивается в сознание, как отравленный шип, пуская корни паники. Рейнольд — не просто дракон, а правитель Западных земель, перед которым трепещут целые армии. У него есть власть, замок и несметные богатства. А у меня есть только этот маленький мальчик, чьё ровное дыхание сейчас согревает мою шею.
Но я не отдам его без боя.
Дверь с тихим скрипом открывается, прерывая ход моих мыслей. В палату входит Элрик — высокий эльф с серебристыми волосами, собранными в тугой пучок. Это он осматривал Конора до того, как всё случилось. За ним, заполняя дверной проём, стоит Рейнольд. Его золотисто-карие глаза прикованы к малышу.
— Можно? — спрашивает Элрик, указывая на кровать.
Я киваю, осторожно укладывая Конора. Он вздрагивает, но не просыпается. Лицо остаётся безмятежным, будто сегодняшний ужас не оставил в нём и следа. Но я-то знаю лучше.
Элрик склоняется над ним, его длинные пальцы осторожно касаются лба Конора, затем скользят к запястью. Он закрывает глаза, шепча заклинание на эльфийском языке. Воздух вокруг наполняется ароматом мяты и чем-то холодным, как первый зимний ветер, приносящий с собой запах снега.
Секунды тянутся как часы. Я замираю, не дыша, впиваясь взглядом в лицо Элрика, пытаясь угадать вердикт. Рейнольд стоит неподвижно, но я чувствую его напряжение как натянутую тетиву.
— Физически он невредим, — наконец произносит Элрик отстраняясь. Его лицо, обычно такое невозмутимое, сейчас выражает лёгкое недоумение. — Силы скоро восстановятся, царапины заживут за день, но…
— Но что? — переспрашиваю я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
Мои пальцы сами собой сжимают край одеяла.
— Он слишком долго находился рядом с тёмными тварями, — говорит Элрик, избегая моего взгляда, — Их влияние... оно может проявиться позже.
— Что это значит? — голос Рейнольда звучит резко. Он делает шаг вперёд, его тень накрывает кровать, — Говори как есть, Элрик.
Целитель вздыхает, проводя рукой по лицу. В его движениях внезапно появляется усталость.
— Тёмные твари оставляют след не только на теле, — объясняет он, с осторожностью выбирая слова, — Их присутствие влияет на разум. Особенно на детский, ещё не окрепший, учитывая, что Конор — дракон...
— Неужели ничего нельзя сделать? — перебиваю я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Смотрю на спокойное лицо Конора, на слегка вьющиеся волосы и длинные ресницы. Он не виноват, что его первый оборот случился так внезапно. Не виноват, что его отец — дракон. Не виноват, что тьма выбрала именно его.
Он просто ребёнок. Он пережил ад, вернулся ко мне... и теперь эта проклятая Тьма может забрать его у меня снова? Медленно, изнутри? Лишить его разума, его улыбки, его света?
Моё сердце колотится так, будто пытается вырваться из груди.
Конор не должен страдать. Ни за что в этом мире.
— Я бы рекомендовал вам отправиться в Северные земли, — задумчиво отвечает целитель, его тонкие пальцы перебирают амулет на шее. — Там находится родник снежных эльфов. Он не замерзает даже зимой, а его воды способны исцелить даже самые глубокие раны.
— Северные земли... — машинально повторяю я, глядя на спящего Конора.
Это далеко. Очень далеко. Почти на краю света, за горами, где даже летом лежит снег.
— Эльфы не принимают чужаков, — продолжает Элрик, его зелёные глаза скользят к Рейнольду, — Но для драконьего наследника могут сделать исключение.
Рейнольд хмуро кивает, не отрывая взгляда от Конора. Его лицо — каменное, но в глазах я вижу что-то новое, чего не замечала раньше. Беспокойство?
— На рассвете отправимся на Север, — твёрдо говорит он.
Моё сердце сжимается в ледяных тисках. Он уже распоряжается? Как будто Конор — его вещь, которую нужно просто перевезти...
— Я повезу его, — заявляю, поднимая подбородок.
— Мия... — начинает Рейнольд, но я перебиваю:
— Я его мать. Я знаю, что ему нужно, — страх за Конора смешивается с давней обидой, вырываясь наружу, — Это мой сын! — голос предательски срывается.
Глаза Рейнольда вспыхивают золотистым огнём, но он лишь сжимает кулаки, и я вижу, как на его руках проявляются чешуйки — признак того, что дракон едва сдерживается.
— Наш сын, Мия, — поправляет он, и эти слова повисают в воздухе, тяжёлые, неоспоримые, как приговор.
Я отворачиваюсь, чтобы скрыть дрожь в руках. Не знаю, можно ли доверять Рейнольду. Не знаю, что он задумал на самом деле. Возвращение наследника? Укрепление своей власти? Или искреннее желание помочь? Но одно я знаю точно: ради Конора я готова на всё.
— Тогда решайте вместе, — говорит Элрик, направляясь к двери. — Но помните — времени мало.
Дверь закрывается с тихим щелчком, и мы остаёмся втроём.
Спящий Конор. Рейнольд. И я.
Рейнольд задумчиво смотрит на меня. Его взгляд тяжёлый, изучающий, будто пытается прочитать мои мысли сквозь кожу. Я не выдерживаю его и опускаю глаза, уставившись на складки одеяла.
Пропасть между нами кажется шире, чем ледяные пустоши Севера.
— Мия, — говорит он тихо. — Мы должны поговорить о многом.
— Я знаю, — закусываю губу.
— Но сейчас важнее Конор, — настойчиво продолжает он. — Я хочу помочь. Позволь мне отвезти его на Север.
— Ты? Один?
— Если ты не доверяешь мне...
— Я не знаю, кому доверять! —
