Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер

Я назвала имя Рейнольда. В его же лазарете. Перед его же людьми.

Тайна, которую я хранила больше трёх лет, раскрыта в одно мгновение. Если весть дойдёт до него...

Четвёртая палата — небольшая комната в конце коридора. Специальная. Для особых пациентов. Я знаю это слишком хорошо, ведь сама когда-то работала здесь.

Помощники уже подготовили кровать. Джек укладывает Конора и сразу же начинает осмотр. Его пальцы ловко скользят по шее, груди, животу малыша.

— Ты уверена, что Конор... — Джек не договаривает, но я понимаю.

— Да. Его сын.

Джек кивает, затем резко поворачивается к помощникам:

— Все вон! И запомните — если кто-то узнает, кто здесь был... — он не заканчивает, но в его голосе столько угрозы, что помощники разбегаются, словно испуганные кролики.

— Как всё не вовремя, — бормочет Джек, когда за ними закрывается дверь, — Час назад на границе был прорыв. Уже есть первые жертвы. Все целители отправились туда.

Его слова доходят до меня с трудом.

Крепость, внутри которой находится лазарет, настолько огромная, что мы не заметили нападения. К счастью, Генри уже отправился домой. Он не должен пострадать из-за меня.

— Лёгкие чистые, но сердце... — Джек прикладывает ухо к груди Конора, — бьётся слишком быстро. Это необычная лихорадка, — в который раз слышу я.

— Я пробовала разные лекарства, но ничего не помогает, — подтверждаю шёпотом. — Никогда не сталкивалась с такой болезнью.

— Дети драконов очень уязвимы, до первого оборота, — поясняет Джек, — Отвар лимонника снимет боль. Ненадолго, но до прихода целителя хватит.

Он осторожно приподнимает голову Конора и даёт ему отвар. Малыш морщится, но послушно пьёт горькую жидкость. Он ничего не говорит, только часто дышит, когда я кладу ему на лоб холодный компресс.

— Мия, тебе нужно поесть, — Джек поворачивается ко мне, — Я принесу завтрак.

Но я качаю головой и опускаюсь на стул у кровати, беря маленькую ручку Конора в свои руки.

— Спасибо, пока не нужно, — мне сейчас совсем не до завтрака, — Джек, если нужна помощь, то я могу…

— Исключено, Мия, — обрывает он меня. — Твоё место здесь, рядом с сыном. А я сделаю всё возможное, иначе лишусь не только должности, но и головы.

Понимающе киваю.

— Ты хоть понимаешь, что теперь будет, Мия? — продолжает Джек, — Весть о твоём возвращении разлетится быстрее птицы. И когда он узнает о сыне...

Я закрываю глаза, чувствуя, как страх сковывает всё тело. Но когда открываю их снова, моё решение уже принято. Я глажу горячую ладонь малыша и говорю то, чего не решалась произнести раньше:

— Пусть узнает. Лишь бы Конор жил.

Ожидание становится невыносимым. Каждая секунда растягивается в вечность, пока я сижу у кровати, не сводя глаз с бледного личика Конора. Его крошечная ручка, такая горячая в моей ладони, кажется хрупкой, как крыло бабочки.

Скрип двери заставляет меня вздрогнуть. В палату заходит целитель, высокий эльф с благородными чертами лица. Его раскосые изумрудные глаза светятся странным внутренним светом. Он кивает мне и подходит к малышу. Серебристые волосы, заплетённые в сложную косу, переливаются при каждом движении.

Лерой, сопровождавший эльфа до палаты, остаётся стоять в дверях.

— Есть новости? — обращается к нему Джек.

Молодой человек в белом халате нервно переминается с ноги на ногу:

— Скоро привезут пострадавших. Шесть человек, трое в тяжёлом состоянии.

— Мия, я должен идти, — Джек направляется к двери.

— Разумеется, — киваю я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Вижу, как целитель сканирует Конора магическим зрением, после чего качает головой.

— В ребёнке просыпается кровь дракона, — голос с лёгким эльфийским акцентом звучит, словно шум лесного ручья.

Одним плавным движением он достаёт из складок своего изумрудно-зелёного халата небольшой хрустальный флакон с густой серебристой жидкостью, которая переливается, словно жидкий металл.

— Экстракт лунного камня, — объясняет он, набирая вещество в тонкую стеклянную пипетку. — Единственное, что может стабилизировать драконью кровь.

Я замираю, наблюдая, как он капает несколько капель Конору на язык. Тельце малыша вздрагивает, затем расслабляется. Дыхание становится глубже, ровнее.

— Он... он поправится? — мой голос звучит так тихо, что его едва слышно.

33

Целитель поворачивает ко мне своё аристократичное лицо. В его раскосых изумрудных глазах я вижу странную смесь жалости и восхищения, будто он одновременно сочувствует мне и поражается тому, что скрывается в моём ребёнке.

— Теперь да, — кивает он, — Я погрузил его в магический сон. Это даст его телу время адаптироваться, — он делает паузу. — Однако до первого оборота осталось недолго.

За окном пролетает птица, отбрасывая тень на белые стены палаты.

— Сколько? — с трудом выдавливаю я, сглатывая ком в горле.

Мои пальцы непроизвольно сжимают край одеяла, в которое укутан Конор.

— Может день, а может месяц, — пожимает плечами эльф. Его голос звучит мягко, но в нём нет утешения. — Теперь всё зависит от него самого. От его силы. От того, насколько чиста в нём драконья кровь.

Снаружи вдруг раздаётся шум подъезжающих повозок и крики — должно быть, привезли пострадавших. Целитель бросает взгляд в сторону окна, затем снова на меня.

— Мне пора, — он уходит, оставляя меня со спящим малышом и тяжкими мыслями.

Где-то далеко, но неумолимо близко, Рейнольд уже ищет нас. А я сижу здесь, сжимая маленькую ручку сына, и молюсь, чтобы у нас было хотя бы немного времени.

Ещё немного времени побыть вместе...

Вздрагиваю, когда с тихим скрипом открывается дверь. В палату заходит Катрина в белом халате, под которым виднеется платье из грубой ткани. Её каштановые волосы собраны в практичную косу, а на поясе болтается знакомый набор лекаря — именно такую сумку я сама носила когда-то.

— Катрина, — облегчённо выдыхаю я, и напряжение последних часов отступает.

— Здравствуй, Мия, — улыбается подруга. Её глаза сразу находят Конора. Катрина тихо прикрывает за собой дверь, но я успеваю заметить. Как дрожат её пальцы, — Что с малышом?

— Конор спит, — отвечаю я, поправляя одеяло. — Целитель сказал, что он должен поправиться, однако есть одна проблема…

— Какая? — глаза Катрины расширяются от беспокойства.

— Всё дело в его отце... Точнее, в драконьей крови, текущей по его жилам. Конор — дракон, поэтому... — медленно выдыхаю, собираясь с мыслями, —