Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
30
Я крепче прижимаю к груди завёрнутого в одеяло Конора, когда повозка Генри выезжает за ворота Риена. Рассвет только начинает окрашивать небо в бледно-розовые тона, но нам нельзя терять ни минуты. Малыш в жару бредит, его горячие пальчики цепляются за моё платье.
— Мы сделаем крюк через деревню, — говорю я Генри, когда он сворачивает на северную дорогу.
Нужно забрать наши вещи из дома. Не могу оставить там всё, что у нас есть. Да и травы, собранные с таким трудом, могут пригодиться. Генри лишь кивает, крепче сжимая вожжи.
Деревня встречает нас тишиной. Наш домик с виноградной лозой выглядит таким уютным и родным. Всего несколько недель, а я уже успела прижиться.
Конор остаётся в повозке с Генри — я не решаюсь лишний раз тревожить его. Быстро хватаю чемодан и начинаю складывать самое необходимое. Детская одежда, пара моих платьев, кошель с монетами. Неплохо бы взять с собой лекарства.
Руки дрожат. Я роняю склянку с настойкой, и она разбивается о пол, оставляя после себя резкий запах полыни.
— Чёрт!
Нагибаюсь собирать осколки и вдруг слышу за спиной шаги.
— Тебе помочь? — Генри стоит в дверях, его массивная фигура загораживает солнечный свет.
Я не отвечаю сразу. Вместо этого сжимаю в руках пробку от настойки.
— Не знаю, что брать, — признаюсь, наконец. Голос звучит хрипло, будто я бежала несколько миль без остановки.
Генри медленно подходит ближе. Его рабочие руки, привыкшие к тяжёлому труду, аккуратно собирают осколки с пола.
— Бери всё, что может понадобиться. Я подожду, — его голос необычно тих.
Быстро собираю оставшиеся вещи. Складываю сушёные травы в холщовый мешок. Переезжая сюда, я строила надежды на новую жизнь. Теперь всё рушится.
— Готово? — Генри принимает у меня чемодан, его пальцы на мгновение задерживаются на моих.
Я лишь киваю, не в силах говорить. Конор просыпается в повозке и слабо хнычет — звук, от которого сжимается всё внутри.
Дорога до портала занимает ещё полчаса. Генри вдруг оборачивается:
— Ты... вернёшься? — в его голосе слышится что-то, отчего мне становится не по себе.
Медленно качаю головой, не поднимая глаз. Правда в том, что я сама не знаю. Возвращение в Западные земли — это прыжок в пропасть. Но ради Конора я готова на всё.
Портал представляет собой каменную арку с разноцветными кристаллами. Вокруг суетятся стражи в синих плащах. Один из них поднимает руку, когда мы подъезжаем.
— Имена и цель поездки.
Моё сердце бешено колотится.
— Мия Стоун, — впервые за долгое время произношу своё настоящее имя. Голос не дрожит, и я горжусь этим. — Сын болен. Едем в пограничный лазарет Западных земель.
Стражи переглядываются. Один что-то записывает в толстую книгу.
— Двадцать серебряных за переход, — говорит старший, и я без колебаний отсчитываю монеты. Каждая из них могла бы кормить нас неделю, но сейчас это не имеет значения.
— Благодарю, — бормочу я, протягивая деньги.
Страж берёт их не спеша, его пальцы пересчитывают монеты. Эти несколько секунд кажутся мне вечностью.
— Портал активирован, — наконец, говорит он, — Вам лучше поторопиться.
Экипаж въезжает в мерцающую арку. Через секунду мы оказываемся в другом месте. Я прижимаю к себе Конора, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Мы вернулись.
Западные земли встречают нас знакомым запахом сосны и железа. Воздух здесь другой — густой, наполненный магией. Я вдыхаю его полной грудью, и в памяти всплывают образы, которые старалась забыть.
Генри молча ведёт повозку по знакомой мне дороге. Он ни о чём не спрашивает, но я вижу, как его взгляд скользит по укреплениям на горизонте. По знамёнам с драконьей символикой.
С каждой минутой страх внутри меня растёт. Что, если Рейнольд узнает? Что, если...
Каменные стены лазарета возвышаются перед нами, освещённые факелами. Здание выглядит точно так же, каким я покинула его. Те же красные кресты на дверях, тот же терпкий запах лечебных трав, смешанный с извёсткой. Только теперь я стою не у входа как лекарь, а как мать, несущая своего больного ребёнка.
— Скоро всё пройдёт, солнышко, — целую его горячий лоб. — Скоро тебе станет лучше.
Его дыхание стало таким тихим, что я то и дело прикладываю руку к его груди, проверяя, дышит ли он ещё.
Генри помогает мне слезть с повозки. Его сильные руки бережно поддерживают меня, когда мои ноги подкашиваются от усталости и страха.
— Всё будет хорошо, — бормочет он, но в его глазах я читаю те же сомнения, что терзают моё сердце.
— Спасибо, — говорю я просто, но в этом слове — вся моя благодарность.
Генри помог нам, рискуя собой. Ведь если Рейнольд узнает, что он способствовал моему возвращению…
Генри смотрит на меня долгим взглядом, в котором смешалась боль и принятие. Потом резко разворачивает лошадей и уезжает не оглядываясь.
Я буквально забегаю в приёмное отделение, где несколько человек в белых халатах перевязывают раненого солдата. Чемодан сиротливо остаётся стоять на крыльце.
— Помогите! Ребёнку нужен целитель! — мой голос разносится по коридору, дрожа от отчаяния.
Из-за угла появляется знакомая фигура. Джек Осбри — главный лекарь лазарета. Его острые глаза расширяются, когда он узнаёт меня.
— Мия? Ты ли это? — его голос звучит так, будто он видит призрак.
Я киваю, чувствуя, как слёзы катятся по моим щекам. Всё во мне дрожит — руки, губы, даже голос, когда я пытаюсь говорить:
— Пожалуйста, спасите моего малыша!
31
Рейнольд
Я возвращаюсь в крепость на закате, крылья тяжелы от усталости, а в груди — пустота. Ветер свистит в ушах, когда я снижаюсь над башнями, и стражники на стенах тут же склоняют головы. Их молчаливые взгляды говорят сами за себя. Они знают, что их правитель потерпел неудачу.
Три дня. Целых три дня я обыскивал Западные земли, пролетая над каждым городом, каждой деревней, где могла скрываться Мия. Но её нигде нет.
Приземлившись во внутреннем дворе, я сжимаю кулаки, чувствуя, как чешуя на руках медленно сменяется кожей. Переход из драконьей формы всегда болезнен, но сейчас боль кажется ничтожной по сравнению с тем, что творится у меня внутри.
— Ваше Величество... — ко мне подбегает капитан стражи, но я резко отмахиваюсь.
— Не сейчас, — бросаю взгляд, от которого он бледнеет.
Прохожу в тронный зал, где меня уже ждут советники с
