Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Жуть какая!
Неужели ты, Мария Степановна, на старости лет всё-таки повредилась рассудком?
Вот уже и сама с собой разговариваю. Пусть и мысленно, но всё же. Голоса и прикосновения были такими реальными. Не могло же мне показаться?
Снова пытаюсь пошевелить пальцами и, о чудо, у меня получается! В глаза ударяет яркий свет, стоит лишь их открыть. Проморгавшись, я понимаю, что нахожусь вовсе не в больнице. Об этом буквально кричит всё вокруг.
Высокий потолок с лепниной и огромной трёхъярусной люстрой, какие я прежде видела только в музеях. Антикварная мебель вокруг и добротные бордовые шторы на окнах. Кровать с балдахином. Деревянный столик на резных ножках и причудливый светильник вместо больничной тумбы, на которой стоял букет от Танечки и Коленьки.
Всё это кажется мне очень красивым сном. Ко мне понемногу возвращается чувствительность. Я уже могу шевелить не только руками, но и ногами. Выкуси, гробовщик! Твоя помощь мне сегодня точно не понадобится!
Поднимаюсь с кровати и едва не падаю обратно, когда замечаю своё отражение в огромном зеркале в полный рост. Медленно подхожу ближе. То, что я вижу, не укладывается у меня в голове. Кажется, ещё вчера я была полноватой пенсионеркой с короткой причёской и седыми корнями волос. А сейчас из зеркала на меня смотрит стройная молодая красавица в ночной сорочке.
Длинные волосы пшеничного цвета, заплетённые в косу, достают до самого пояса. Тонкие брови, прямой нос, глаза цвета небесной лазури. Интересно, у кого поднялась рука отравить такую красоту?
Стало быть, душа хозяйки покинула это тело, а мою притянуло вместо неё? Другого объяснения моему чудесному перерождению я не нахожу. Хотя нет, есть ещё одно. Возможно, я просто вижу сон. Красивый сон о госпоже времён эпохи Возрождения или ещё того раньше.
Слегка покачиваясь, я прохожу к окну. Все же силы ко мне вернулись ещё не полностью. Приоткрыв бордовую штору, выглядываю в окно. Вижу, как внизу посреди кустов роз копошится садовник. Красиво постриженные кусты сливаются в большой квадратный лабиринт, с каждой стороны от которого стоят увитые плющом беседки.
Чувствую усталость в ногах и возвращаюсь в постель. Делаю это как раз вовремя, потому что за дверью раздаются голоса. На всякий случай прикрываю глаза, но смотрю из-под опущенных ресниц, как в комнату входят две девушки. Они над чем-то весело смеются, затем открывают гардероб и начинают рассматривать висящие там вещи. Едва ли не спорят между собой, кто и них заберёт то или иное платье.
Мне становится жутко любопытно узнать их реакцию, если я вдруг проснусь. Ведь я уже ни капли не сомневаюсь в том, что делят они мою одежду.
Любопытство становится нестерпимым, а ещё у меня свербит в носу, поэтому изображать спящую дальше не получится. От моего чихания девушки вздрагивают и оборачиваются, после чего в ужасе убегают прочь, едва ли не сбив с ног пожилую женщину в бордовом платье.
— Вот паразитки, совсем страх потеряли! — ругается она, затем замечет меня и меняется в лице, — Лекаря! Скорее позовите лекаря! — кричит женщина вслед убегающим девушкам.
3
Пожалуй, лекарь мне сейчас, действительно, не помешает. А ещё оправившись от первого впечатления, я поняла, что очень сильно хочу пить. В горле пересохло так, словно я несколько дней бродила по пустыне.
— Воды, — сиплым голосом обращаюсь к женщине в бордовом.
Она странно морщит нос, но всё-таки кивает, затем оставляет меня одну. Каким-то чутьём я понимаю, что от этой женщины нужно держаться подальше. В голове снова мелькают воспоминания. На этот раз они принадлежат не мне, а той самой госпоже, в теле которой я оказалась.
Госпожу зовут Мия Вествуд, в девичестве Стоун. Она, то есть я, законная жена правителя западных земель — Рейнольда Вествуда. При воспоминании о нём в груди разливается приятное тепло даже несмотря на то, что отношения с мужем у госпожи в последнее время весьма натянутые.
Рейнольд грезил о наследнике, а Мия полтора года назад потеряла ребёнка. После чего была череда безуспешных попыток забеременеть снова, а потом проверки на магических кристаллах.
Мия плакала всякий раз, держа в руке синий кристалл. В случае беременности он должен был окраситься красным, но это происходило на её памяти только один раз — перед выкидышем.
Тогда, заметив камень красного цвета, Рейнольд очень обрадовался, а свекровь, леди Маргарет, лишь недовольно цокнула. К слову, ей оказалась та самая женщина в бордовом платье.
После выкидыша визиты Рейнольда в спальню Мии стали всё реже, но она не теряла надежды. Накануне отравления они провели вместе ночь, но проверку магическим кристаллом Мия так и не прошла. За завтраком она почувствовала лёгкое недомогание, а потом и вовсе слегла в постель. Рейнольд же отбыл на границу на несколько дней.
— Госпожа Вествуд! Я так рада видеть вас в добром здравии! — тонкий голос служанки возвращает меня в реальность.
По голосу я сразу узнала её. Это же та самая Леттис, которая совсем недавно рыдала возле моей постели. Рыжие вьющиеся волосы заплетены в косу, а на лице девушки красуется россыпь веснушек. На вид ей не дашь больше восемнадцати лет, совсем молоденькая.
Леттис ставит поднос на столик и наливает воды в стакан, затем протягивает его мне. Жадно пью живительную влагу, которой мне так не хватало, затем отдаю стакан обратно. Девушка смотрит на меня в ожидании дальнейших указаний.
— Леттис, я не держу на тебя зла, — говорю ей, — Если ты что-то знаешь об отравителе, то самое время об этом рассказать.
Неизвестно, сколько времени я пробыла бы в забытьи, если бы плач девушки не разбудил меня. За это я безумно благодарна Леттис.
— Простите меня, госпожа, — она бросается на колени, — Но я ничего не знаю, — от рыдания сотрясаются её плечи.
Только не это! Новый приступ головной боли заставляет меня поморщиться.
— Помоги мне встать, Леттис, — прошу девушку, — И прекрати уже плакать!
— Да, госпожа, — сбивчиво отвечает она.
С помощью Леттис я добираюсь до уборной, которая находится за ширмой в ванной комнате. К слову, она намного больше привычной мне ванной. Девушка собиралась мне помочь, но я выставила её за дверь, гордо заявив, что справлюсь сама.
Быстренько сделав свои дела, выхожу из-за ширмы и осматриваюсь. В глаза бросается огромная купальня, рассчитанная на двоих, неподалёку от которой стоит шкаф
