Неладная сила - Елизавета Алексеевна Дворецкая
– Да как же силой, когда он ради тебя вон на что готов был! Колечко тебе в лесу добыл…
– Не нажить тех дней, кои прошли. Много помнится, говорят, да не воротится.
– Но он же все помнит!
– Выходит, не все. Да пойми, Тёмушка: если колодец до дна вычерпан, нечего ему напоминать: здесь была вода. Воды оттого не прибавится.
– Куда же та вода подевалась? Быки выпили?
– Невея… что смогла, то отняла. Да оно и к лучшему. Ну, скажи, разве он мне пара?
– Если ты хочешь, то и пара! А до толков бабьих нужды нет! Кому не нравится, тот пусть пойдет удавится!
– Что же мне теперь, поднести ему себя, будто каравай на рушнике?
Устинья вообразила изумление Демки при таком подарке и рассмеялась. Может, он и не откажется от «каравая», не дурак же. Но она, чай, себя не в дровах нашла, чтобы дарить разным шалопутам, у кого о ней и мысли нет!
* * *
Незадолго до вечера Куприян с Устиньей, Воята с пятью парнями, телега с разной поклажей миновали Погостище и двинулись через посад к дороге на Дивное озеро. Вдруг раздался резкий свист; оглянувшись, Воята увидел, что от кузни ему машет Демка, а в руке у него – длинный толстый прут с заостренным концом.
– Вот тебе твой щуп, – сказал Демка, когда Воята подошел. – Отправились уже? А… Устинья с вами зачем? Девку, что ли, заставишь землю копать?
– У нее колечко некое есть – с ним можно сквозь землю видеть, – слегка насмешливо сказал Воята, знавший, что сам Демка это колечко принес Устинье. – С ним больше надежды нужное место найти. Будем ночью смотреть. Серебро – тот же клад, может, колокол сам скажется. А нет – придется горы слушать, где в полночь звон будет под землей.
– В полночь? Ежкина касть, дак упыри ж набегут!
– Есть у меня мысль…
– Какая-такая мысль, еж твою…
– От упырей средство простое, – спокойно ответил Воята. – Я его уж испытал. Как говорили ранние люди: круг очерти, встань в середине, Евангелие читай – и ничего не бойся.
– Кру́гом от упырей спасаться?
– Ну а еще как? Нельзя в полночь и горы слушать, и дома за тыном сидеть!
– Ты сам как хочешь, а девку упырям в зубы совать не смей!
– Тебе что до нее? – смеясь почти вслух, поддел его Воята.
– А мне… Держи! – Демка сунул щуп ему в руку. – Обожди. Свиту возьму только и Ефрему скажусь…
– Что?
– Я с вами, что! Хрен тебе в решето…
Глава 12
– Вы там сильно-то не бойтесь, мне Егорка говорил. Оберегайтесь, говорил, да только Дивное озеро – место особое, святое, разной нечисти там тяжко, – рассказывал Воята по пути через лес. – Старец Панфирий там жил, да сам город Великославль стоял. Не всякий упырь туда доберется, да и от Игорева озера тут неблизко. Затылком вперед идучи, за ночь можно не поспеть.
Домачка и Гордята Малой хмыкнули на ходу, не забывая быстрыми взглядами обшаривать лес по сторонам тропы. У всех уже сложилась такая привычка, хотя при свете дня упырей еще не встречали. Пятеро парней – Сбыня, Домачка, Гордята Малой, Жила и Ермола – составляли самую преданную дружину Вояты, с первого дня упорно искавших вместе с ним следы Панфириевой пещерки. Теперь к ним присоединились Устинья, Куприян и Демка, и ватага получилась внушительная.
– Да вон дружина какая! – ответил Демка. – Пятеро парней, колдун, кузнец да архангел – кто же… Как ты там говорил – «Никто же на ны?»
– И девка, – ухмыльнулся Домачка.
– А что – девка? – возразил Демка. – Устинья ж не как другие бабы – визгу много, шерсти мало. Устинья не девка, а золото. Я всегда знал, а теперь она мне…
Он хотел сказать «все равно что вторая мать», но видеть Устинью своей матерью ему вовсе не хотелось.
– Словом, пес бы я был бесстыжий, кабы не понимал, – не слишком ловко закончил он, и парни отворотились, пряча ухмылки.
Воята глянул на Устинью и чуть заметно подмигнул. Она взяла с него слово, что он не станет вмешиваться в это дело, но Воята начал подозревать, что его вмешательства не потребуется. Демка забыл, что любил ее, но еще позапрошлой зимой он считал ее лучшей невестой волости, слишком хорошей, чтобы даже мечать о ней, это Воята сам от него слышал: мол, эта царевна не про наши рыла, как-то так. И здесь-то что изменилось? События раннего лета дали Демке надежду стать ее достойным – это и привело к их сговору. Свой ум он на том свете не оставил. Устинье всего лишь надо сказать ему, что она его любит. Но тут Воята мысленно разводил руками: он не мог сказать этого за нее и догадывался, что это может быть трудно. Для него всякая любовь изгоняла страх – к Богу ли, к девушке ли. Но не во всякой душе изначально помещается совершенная любовь. Иной любви предстоит дорасти до бесстрашия.
От Сумежья до Дивного озера было пять верст, по большей части лесом. Проехали только одну деревню – Видомицы, миновали несколько больших полян, где еще виднелись старые-престарые, раскидистые, одичавшие яблони с покрытыми мхом кривыми стволами – остатки садов от сгинувших деревень. На ветках светились зеленые яблочки – «с цыплячий кулачок», как сказал Сбыня, насмешив Устинью.
На озере, самом большом и славном в здешних краях, никто не жил, но в прежние годы здесь собирались самые большие купальские гуляния. Все уже бывали здесь, и все же, когда открылся вид на круглую чашу озера среди зеленых холмов, глубоко вздохнули, заново пораженные красотой этого места. Ветер играл березовыми косами, волновал поверхность воды, где отражались другие березы, другое небо и другие облака – всем вспомнилось предание о городе Великославле, что двести лет крылся под этим озером и год назад, ненадолго показавшись людям, вознесся на небеса… По воде ходила пара лебедей с выводком серых детенышей, и невольно думалось: это души его жителей сказываются, навещают прежнее место.
От первых Воятиных изысканий остался длинный шалаш, где могли улечься человек десять – в нем
