Неладная сила - Елизавета Алексеевна Дворецкая
– Воята! Воята Новгородец приехал! – полетел по Сумежью слух и вскоре достиг самого сердца Погостища.
Еленка, ходившая доить корову, вбежала в избу, даже ведро оставила на крыльце.
– Ох, Тёмушка! Говорят, твой… наш… Говорят, Воята из Новгорода приехал!
Тёмушка уронила гребень. Не так чтобы эта новость была неожиданой – все в Сумежье знали, что Куприян барсуковский после Купальской ночи отправилася в Новгород, надеясь привезти Вояту. Но до последнего мгновения Тёмушка не решалась в это поверить. Мало ли что могло случиться за год? Может, он не захочет или не сможет к ним приехать… Может, он женился на какой-нибудь тамошней невесте и забыл Сумежье со всеми обитателями…
– Где… где он?
– Говорят, с Егоркой…
Тёмушке полагалось, одевшись и умывшись, вести корову к пастуху. Но теперь она, забыв о корове, метнулась со двора и уже на ходу завязывала ленту на конце темной косы. Сердце разрывалось от недоверчивого ликования и от ужаса, если слух окажется ложным. Как невесомая тень, она пробежала через Погостище и у ворот посада увидела – ей навстречу шел Воята с мешком за плечами, окруженный гомонящей толпой. Бабы, мальчишки, несколько мужиков что-то наперебой рассказывали ему. Бабы то и дело трогали его за локти, не веря глазам, мальчишки нослись туда-сюда, подпрыгивая, возбужденные псы лаяли…
Остановившись, Тёмушка впилась глазами в толпу, над которой возвышалась голова рослого Вояты. Это и правда он – ни с кем другим его не спутаешь, он на свете один такой! В груди стало горячо, а тело охватила истома, будто все силы ее притекли к сердцу.
Воята глянул вперед, взгляд его упал на Тёмушку. Он было остановился, потом широко улыбнулся и ускорил шаг. Тёмушка видела, как глаза его вспыхнули от радости. Он не забыл ее за этот год, среди красивых и хорошо одетых новгородских девок…
Когда он был уже близко, Тёмушка сделала несколько шагов навстречу. Это был не сон – Воята, живой, наяву потянулся к ней. Торопясь, будто за миг промедления счастье может исчезнуть, Тёмушка устремилась вперед и упала в его объятия. Вся ее жизнь в этот миг перевернулась. Целый год она думала только о нем, ждала его, не зная, когда снова увидит, отказывала женихам, охочих до красивой невесты и поповского хозяйства. Не замечая толпы вокруг, Тёмушка подняла лицо, и торопливый поцелуй Вояты словно весь мир отдал ей во владение. Он ровно сошел с неба, ее ангел-избавитель, недавние страхи показались смешными. Ведь опасение, что Воята, избавивший ее от отцовского проклятия и вернувший в мир людей, к матери, больше не покажется в Сумежье, и было для Тёмушки страшнее всех озерных змеев на свете.
Глава 8
Отец Ефросин, старенький инок, служивший в церкви Усть-Хвойского монастыря, славился как человек очень добрый, но идти сразу к нему со своим делом Куприян и Устинья не решились. На службу в монастырь собралось с два десятка жителей Иномеля и ближних деревень. Весной, когда Устинья три недели жила в обители, посторонних прихожан было меньше. Как ей шепнула перед службой одна тетка из Иномеля, и сюда доползли слухи о рыщущих по волости упырях, оттого жители и устремились под защиту Божьей силы.
Однако, несмотря на толпу, мать Агния быстро приметила Устинью с дядькой. Устинья только поклонилась ей издалека, трепеща от волнения: первым делом она хотела рассказать о своих делах игуменье и дальше следовать ее советам.
Служба началась. В здешней церкви – маленькой, с бревенчатыми стенами, – Устинья бывала уже не раз, и теперь ей вспомнилась литургия в Софии Новгородской. Как же различались между собой эти два храма: как мир земной и царствие небесное. Устинья не могла отделаться от мысли, что побывала в царствии небесном и принесла с собой часть его силы, и это укрепляло в ней веру в спасение Демки. Не только его жизни – и его души тоже. Ведь останься он во власти Невеи – будет, как гречанка Евталия, столетиями маяться, не имея пути из земного мира.
– …яко язвении, спящие во гробех, их же неси помянул ктому, и ти от руки Твоея отриновени быша[30]… – Эти слова псалма так ясно отвечали мыслям Устиньи, что она невольно зажмурилась и стала креститься.
Она спасла от этой участи Евталию, пусть и почти невольно, но неужели ей придется остаток жизни, затворившись в монастыре, вымаливать душу Демки из озерного плена! Она пошла бы на это – но теперь уже знала, что предпочла бы по-иному посвятить ему жизнь.
После службы, когда прихожане и монахини выходили из церкви, мать Агния задержалась на крылечке и сделала Устинье знак подойти.
– Матушка-игуменья, – зашептала Устинья, приняв благословение, – чудные дела творятся!
– Я уж слышала, ты в самом Новгороде побывала? – с улыбкой ответила мать Агния. – С владыкой Мартирием беседовала? Экая ты девица удивительная!
Устинья, изумленная, – кто мог так скоро ей рассказать? – подняла глаза и вдруг заметила за спиной малорослой игуменьи красивого светловолосого юношу в белой одежде. Юноша улыбнулся ей, будто их связывала некая тайна. И Устинья прикусила язык, поняв ответ на свой вопрос. Это он – ангел-прозорливец, сопровождающий мать Агнию. О нем в волости все знали, но никто не видел его своими глазами – кроме самой игуменьи и Вояты. А теперь и она… Лесное колечко раскрыло ей глаза или встреча с другим ангелом, Марьицей?
– Тогда ты уж ведаешь, что у меня за нужда, – тихо ответила Устинья. – Владыка Мартирий благословил отца Ефросина на помощь нам, но Воята…
– Идем, расскажешь мне все с начала. – Мать Агния указала ей на узкую дверь трапезной, пристроенной к церкви.
Появление Вояты произвело в Сумежье и окрестностях шум и ликование. Уже к полудню собрались люди из ближних деревень – Лепешек, Пестов, – желая увидеть его и убедиться, что Бог наконец подал помощь. Старики наперебой стали вспоминать, на какой из гор вокруг Дивного озера жил старец Панфирий. Но, поскольку он удалился от мира земного лет двести назад, никто из ныне живущих той пещеры не видел, и оставалось только спорить, чей дед вернее передавал воспоминания прадеда. Молодежь, приунывшая после исчезновения Демки, воспрянула духом и жаждала приступить к поискам. Видя, что у Вояты и без них хватит помощников, Устинья вскоре сказала дядьке: а давай-ка мы с тобой съездим за отцом Ефросином. Свое благословение владыка Мартирий
