Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
– Ага!
У Рэйеса аж глазки загорелись, и он хитро глянул на меня.
– Ну вот! Представь: деваха млеет рядом с тобой и готова отдаться тебе, вы сидите одни, точнее, уже лежите, и логичное завершение вечера в ее объятьях в этот момент для тебя – самое главное. Верно говорю?
– Ну да.
– Ну вот! В этот момент всё остальное для тебя – полная фигня! – уверенно произнес Бройс с видом великого философа.
– Я понял, – серьезно кивнул Рэйес.
И лукаво улыбнулся мне.
«Кошмарная моя, может, перестанем страдать сегодня фигней и займемся уже, наконец, жарким делом?» – услышала я ментально его вопрос.
– Главное, чтобы в этот момент понятие «фигни» у девушки и парня совпадало, – вслух произнесла я, обращаясь к Бройсу и Рэйесу одновременно.
– Не, ну если мужик в этот момент не способен убедить девушку, что всё остальное фигня, кроме него, то фигня – это уже сам мужик, – с важным видом произнес Бройс.
Какая у нас высокоинтеллектуальная беседа за завтраком выдалась, с ума сойти…
А вот в полуденное время беседа случилась действительно интеллектуальная – с Морисом.
Он связался со мной в тот момент, когда я закончила тренировать очередную группу студентов и сделала перерыв на чаепитие. Похрустывала любимым арахисом в шоколаде, наслаждалась мятным чаем и короткой передышкой между занятиями.
Связной браслет-артефакт на моем запястье запиликал так активно, как если бы Морис лихорадочно бился в дверь кабинета. А за ним такое поведение не водится.
Значит, что-то не так.
Я нажала на кнопку приема связи.
– Что случилось?
– Наставник! – выпалил Морис без приветствия. – Мистер Брандт и Эрик…
– Что с ними? – тут же напряглась я.
За ту долю секунды, что я ожидала ответа, чего только не успела себе понапридумывать! От серьёзных ранений до смерти близких мне людей. Воображение у меня было бурное, раскачанное возможностями сновидений, поэтому сердце замерло в страхе, приготовившись в панике бежать вскачь.
– Они заперты в карцере Армариллиса на неопределенный срок, – сообщил Морис.
Я недоуменно вздернула брови. Сердце тоже недоуменно дернулось и продолжило отбивать свой ритм. Но неуверенно так, мол, непонятно, можно ли, или всё же надо напрячься и приготовиться глушить панику?..
– Не поняла… Кто и зачем запер Эрика и Наставника в карцере?
– Никто. Они сами туда пошли, попросили запереть их и не выпускать ближайшие сутки минимум, общаться только через стекло карцера.
Сердце еще раз неуверенно стукнуло, мол, так можно уже пускаться вскачь, или отменяем паническую атаку?
– Тогда тем более не понимаю…
– Они сами попросили себя их запереть, когда ситуация стала критической…
– А она стала критической? Почему? Что случилось?
– Я сам не был свидетелем происшествия, но наши коллеги описывают это со стороны как «у Ильфорте и Эрика резко испортилось настроение, и это стало губительно влиять на всех вокруг». Понимаешь, о чем я?
Я хмуро кивнула.
Когда верховные маги пребывают в плохом настроении, вокруг них сам воздух становится будто ядовитым. У всех вокруг портится настроение, начинаются головные боли, различные артефакты и техника могут выходить из строя. Вот почему верховным магам крайне важно пребывать в хорошем, ну или просто нейтральном настроении. Приходится следить за этим, многочисленные медитативные практики нам в помощь.
– Я все еще не понимаю, зачем нужно было аж в карцер Армариллиса уходить.
– Ильфорте с Эриком работали с утра в Генеральном Штабе, коллеги-инквизиторы сообщают, что они с утра ходили мрачнее тучи и давили своей аурой так, что к ним с квартальными отчетами подойти боялись. А того, кто всё-таки рискнул подойти, сейчас откачивают в лечебнице. Потому что давлением ауры этих двоих мрачных тучек несчастного подчиненного вырубило еще на пороге кабинета Эрика.
– Э-э-э, – глубокомысленно протянула я.
Ну потому что мне пока нечего было сказать на эту шокирующую информацию.
– Собственно, сразу после этого Эрик и Ильфорте отчалили в карцер, осознав неладное и решив убраться подальше до выяснения обстоятельств, – бодро продолжал докладывать Морис. – Но главное вот что: Эрик просил передать тебе, что он вспомнил один нюанс, который может оказаться важным. В ночь перед тем, как ожил его кошмар, он видел странный сон. Короткий и бессмысленный, Эрик ему не придал значения и вообще о нем забыл, но в ходе разговоров с Наставником выяснили, что им в эту ночь снилось фактически одно и то же.
– Так-так, – я прям вся обратилась в слух, нутром чуя, что подобралась к какой-то важной зацепке. – И что же им снилось?
– Змея, – коротко ответил Морис. – Им снилась одинаковая черная змейка, которая укусила и поползла дальше.
– Ядовитый укус во сне? – нахмурилась я.
– Эрик и Наставник говорили, что змея была похожа на обычного ужа.
– Это как раз не имеет значения, – отмахнулась я. – Обличие снимых объектов переменчиво, ядовитая змея могла хоть червяком во сне прикинуться. Такое поймет только опытный сновидец. А под ее личиной могло скрываться кто или что угодно.
– Думаешь, эта змея как-то повлияла на оживающие кошмары наши коллег?
– Уверена в этом. Некто или нечто укусило не просто так, этот укус точно помог каким-то образом материализоваться кошмарам. Осталось понять, кто или что это делает, для чего делает, кто конечный заказчик этого безобразия, где он прячется, и как его обезвредить.
– Всего-то, – нервно усмехнулся Морис.
– Разберёмся. Спасибо за зацепку, Морис, будем думать дальше. Я попробую во снах поискать эту змею. Вряд ли это будет просто, но теперь хотя бы понятно, в какую сторону смотреть. А ты, пожалуйста, поручи кому-нибудь проверить настроение и состояние тех, чьи ожившие кошмары были отслежены и уничтожены ранее.
– Думаешь, у них тоже неполадки с магией?
– Уверена. Просто верховных магов это раньше не касалось, Эрик с Ильфорте стали первопроходцами, так сказать, а у них масштаб отдачи может быть в разы сильнее, чем у более слабых магов. Для нас это хорошо в том плане, что подопытные находятся прямо перед нами и могут всегда быть на связи, быстро анализировать свое состояние и сообщать о любых изменениях.
– Если эти двое узнают, что ты их подопытными называешь, то они тебе голову откусят, – весело отозвался Морис.
– Ну они же не узнают, верно? – заискивающе произнесла я.
Морис рассмеялся, я тоже улыбнулась.
– Так что там с их настроением? Ты общался с этой парочкой арестантов? Как они, как их в порядок приводить?
– Пока непонятно, лекари изучают этот вопрос. Общался, да, вот только что из карцера вышел, перед тем, как с тобой связаться. Знаешь, у меня создалось ощущение такого жесткого магического дисбаланса, отец с Наставником там
