Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
– Да что ты говоришь?
– Да-а-а-а, – мечтательно протянул Рэйес. – Только ты, я – и Кобай, который был бы дивной нянечкой для наших многочисленных деток. Ну и еще – хомячка Фросиньи. Или Ферсиньи? Тебе какая кличка больше нравится?
Я улыбнулась. Слова Рэйеса меня не раздражали и не вызывали желание оголить свой меч. Скорее уж – просто чрезвычайно забавляли. Я слышала смех в его голосе, и от него было как-то тепло и легко на душе.
– А что, между этими вариантами есть какая-то разница? И обычно женщины страдают такой ерундой как фантазирование будущей совместной жизни, – скептично хмыкнула я. – Не замечала такого за мужчинами.
– Да просто потому что мужчины обычно это или в себе держат, или в мужской компании обсуждают, – отмахнулся Рэйес. – Не каждый готов показывать настоящего себя. Обнажать свою душу непросто – ведь в нее могут плюнуть в любой момент. Особенно если неправильно рассчитать свои силы. Как это сделал лорд Туареттонг сегодня.
– Не боишься, что я тебе так в душу могу плюнуть?
– Нет. Ты не такая, – просто ответил Рэйес.
– Да ладно? Я только что громко отказала ректору на виду у многих наших коллег.
– Он сам виноват, – пожал плечами Рэйес. – Нечего было пытаться изображать из себя властного альфа-самца, к которому ты побежишь вприпрыжку, стоит лишь ему поманить своим хвостом и бриллиантовой пещерой.
Я хохотнула и с улыбкой глянула на Рэйеса.
С улыбкой, да – потому что наконец-то смогла расслабиться. Как-то очень незаметно это произошло, но напряжение действительно меня покинуло. Хотя Рэйес вроде бы ничего особенного для этого не делал… Просто шел рядом, разговаривал со мной и ничего не требовал в ответ.
– Очевидно же, что тебя никакими статусами и деньгами не привлечешь, – рассуждал он по дороге. – Зачем оно тебе? Ты сама кого угодно уешь этими пунктами. Чего только одна твоя родня стоит, которая любого недоброжелателя может в рог скрутить. Тебя можно пленить только искренней нежностью, любовью и заботой. Если ты сама не захочешь мужчину, ты никогда с ним не будешь, каким бы крутым перцем он ни был. Ты бы и мной не прониклась, если бы не увидела от меня заботу и любовь не на словах, а на деле.
И он был абсолютно прав.
Так, за разговорами, мы вскоре дошли до холма, с которого уже была хорошо видна Академия сумрачных странников.
Рэйес остановился и посмотрел на меня.
– Если хочешь, дальше можешь идти одна. Ты наверняка не желаешь привлекать к себе слишком много внимания около академии.
Я переступила с ноги на ногу, не уверенная вообще в своих желаниях нынче. Но и пафосно бежать куда-то, задрав нос, не торопилась.
– Твоя мантия…
Рэйес непринужденно махнул рукой.
– Потом заберу. Могу попросить Кобая заскочить к тебе на минутку.
Ну уж нет! Так дело не пойдет.
– Если ты хочешь забрать свою мантию, тебе придется самому снять ее с меня, – прошептала я с хитрой улыбкой.
Рэйес сначала недоуменно вскинул брови, потом понимающе хмыкнул и шагнул ко мне почти вплотную. Положил на мои плечи свои ладони – такие тяжелые и горячие – ощутимо провёл ими по плечам, словно собираясь стянуть с меня теплую мантию, но не решаясь это сделать.
– Ну тогда мне придется проводить вас до ваших покоев, мисс Фил, – произнес Рэйес с лукавой улыбкой. – Негоже оставлять вас тут мерзнуть в одиночестве. И вообще, со своей стороны считаю правильным вас согревать.
– Каким именно образом? – улыбнулась я.
– Горячими поцелуями, – шепнул Рэйес уже мне в губы. – Для начала.
Глаза сами собой закрылись в предвкушении поцелуя, который не заставил себя ждать.
Рэйес поочередно прихватывал то нижнюю, то верхнюю губу, то нежно ласкал языком, но страстно покусывал и привлекал к себе за шею, за талию.
Не знаю, сколько мы так стояли и целовались. Я потеряла счет времени и просто позволила себе расслабиться в объятьях милого сердцу человека. Было в этом поцелуе столько заботы и нежности, что я растворялась в них без остатка. Часами бы стоять так и просто целоваться, потому что ну невозможно насытиться!..
Мы были слишком увлечены друг другом и не могли видеть, что издалека за нами наблюдал с перекошенным выражением лица лорд Туареттонг.
Глава 37. О беседах и мрачных тучках
Рэйес продолжал периодически ставить меня в ступор некоторыми своими действиями и выходками.
– Что ты делаешь? – спросила я его на следующий день, когда мы сидели в столовой во время завтрака и обсуждали план тренировок.
– Рисую, – невозмутимо ответил Рэйес, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Вареньем? – скептично произнесла я.
Дело в том, что Рэйес что-то выписывал чайной ложкой с вареньем на ломтике тостового хлеба, и меня озадачил этот процесс. Особенно когда я поняла, что варенье размазано в виде сердечка.
– Обожаю малиновое варенье!
– Н-да, я заметила, – пробормотала я.
– Тебя, кстати, тоже обожаю, – как ни в чем не бывало произнес Рэйес. – Ты такая же вкусная. А вот так будет еще вкуснее, – добавил он и плюхнул сверху целую чайную ложку черного перца.
– Ну вот, а ты еще отмахивался от моих слов о том, что ты – пожиратель женских сердец, – хмыкнула я, глядя на то, с каким аппетитом Рэйес поедает тост с малиново-перечным сердечком.
– Не сердец, а только одного сердца – твоего, – подмигнул он мне.
***
Еще Рэйес очень забавно реагировал на многие фразеологизмы. Когда он услышал из моих уст фразу «он любит вариться в собственном соку» в отношении одного преподавателя, то на долю секунды впал в ступор.
– Какой ужас… Зачем он это делает? – с искренним недоумением вытаращился на меня Рэйес.
– Да не в прямом смысле! – хохотнула я. – Это выражение означает, что человек живет своей жизнью, обособленно от других, остается в своей зоне комфорта и не расширяет свой кругозор.
– А-а-а, теперь понял!
– Ты бы всё-таки почитал словарик с фразеологизмами на досуге. А то с тобой так каши не сваришь, – ехидно добавила я.
Рэйес ожидаемо неопределенно повел плечами.
– Ну, готовка – вроде не моя сильная сторона.
– Как и скромность с тактичностью, я так и подумала, – понимающе покивала я.
– А что такое фигня? – заинтересованно спросил Рэй, услышав это слово от студентов, сидящих за соседним столиком.
Я даже как-то растерялась, что ответить.
Зато адепт Бройс, как раз подсевший за столик к Рэйесу с подносом еды в руках, не растерялся и охотно пояснил:
– Ну вот представь: томный вечер, ты
