Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
Сам Персиваль оказался более устойчивым к моему давлению аурой. Оно и неудивительно – лорд Туареттонг недаром считался одним из лучших сумрачных странников и возглавлял академию.
Так что у него даже улыбка не поблекла, он лишь вскинул брови, будто бы очень удивленный моей несдержанностью.
Но вместо того чтобы попробовать как-то сгладить мое состояние, он лишь добавил последнюю каплю в огонь:
– Все мы совершаем ошибки, Фелиция. Это нормально, – произнес он мягким голосом, с теплом глядя на меня. – Надо лишь уметь их признавать и шагать вперед, дальше, в свое светлое будущее. В наше светлое будущее.
– Да катись ты в свое светлое будущее! – выкрикнула я, стукнув кулаком по столу. – Без меня!
Вместе с криком из меня выплеснулась такая мощная волна энергии, что она натурально прокатилась маленькой шаровой молнией по моим рукам и сорвалась с кончиков пальцев. Энергетический всплеск был такой силы, что в ресторане разом вышибло все окна, и плафоны светильников в зале тоже рассыпались осколками. Из-за этого все осветительные приборы погасли, и в зале возникла паника.
Персиваля, как ближайшего ко мне человека, снесло с ног вместе со стулом: он смешно упал на пол вверх тормашками, при этом в попытке удержать равновесие, вцепился в скатерть. Я не стала ее придерживать, да еще охотно приподняла ее, так что скатерть вместе со всем съестным содержимым съехала на ректора, равномерно покрыв его тарталетками в виде сердечек.
Воспользовавшись суматохой, я поспешила покинуть ресторан, чтобы не прибить ректора на эмоциональной волне. Как в тумане пролетела мимо всех посетителей и суетящегося персонала, пролетела и мимо застывшего Рэйеса, которого в пылу ярости даже не заметила и не услышала, как он окликнул меня.
Я просто быстро, очень быстро шла вперед, решив пешком дойти до академии. Далековато, конечно, но мне было в самый раз, учитывая мое состояние. Как раз сброшу бушующую энергию, пока преодолеваю весь путь.
Меня трясло.
От гнева, потому что ненависть к Персивалю сейчас приобрела зашкаливающий оттенок, его слова резанули по моим душевным ранам.
От холода, потому что в лицо дул ледяной ветер, и я зябко поежилась, обхватив себя за плечи.
Не сразу осознала это и не сообразила прикрыться согревающими чарами. А когда задумалась об этом, то почувствовала, как неожиданно кто-то накинул мне на плечи свою мантию. Сразу стало теплее.
– Вечер весьма прохладный, – раздался негромкий голос Рэйес. – Ты так можешь замерзнуть и простудиться.
Ах да… Я же оставила мантию в ресторане. В таком бешенстве вылетала из помещения, что об одежде даже не подумала.
– Я не стал задерживаться в ресторане и привлекать к себе излишнее внимание, так что Кобай прихватит твою одежду, я уже отдал ему приказ об этом, – продолжил Рэйес, словно бы прочтя мои мысли. – Он закинет ее в твою спальню. Надеюсь, ты не будешь против?
Я молча кивнула, так как в горле всё еще стоял ком, мешающий говорить.
Хотя краем сознания всё же отметила, как вовремя Рэйес появился, не давая мне замерзнуть, и как шустро он сам разобрался с моей забытой одеждой. Я не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился.
Но вслух благодарить не стала, потому что мои разгневанные мысли сейчас были далеки от способности складывать буквы в цензурные слова. Мысленно я продолжала раздирать Персиваля на части, с особым мрачным удовлетворением.
У-у-у, как я сейчас ненавидела ректора, ну просто словами не передать!!
Какое-то время мы шли молча. Рэйес просто шагал рядом, не пытался меня обнять или хотя бы за руку взять, и я ему была за это благодарна. Мне пока не хотелось никакого физического контакта, ни с кем. Мне нужно было время, чтобы перекипеть ненавистью.
– Удивительно, как под тобой асфальт еще не начал плавиться, – певуче произнес Рэйес несколько минут спустя.
– Ты к чему это? Не поняла.
– Ну, ты так агрессивно вбиваешь каблуки в асфальт, что я не очень понимаю, как из-под твоих туфель еще искры не летят во все стороны.
Я усмехнулась и чуть сбавила шаг. Будучи в эмоциональном состоянии, сама не заметила, как, действительно, не то что шла, в «вбивала каблуки в асфальт», лучше и не скажешь.
Тяжело вздохнула, чувствуя, как сердцебиение постепенно успокаивается, и мысли в голове роятся уже не так истерично.
– Ты же всё слышал в ресторане, да? – на всякий случай уточнила я.
– Вас сложно было не услышать, – хмыкнул Рэйес. – В зале повисла такая тишина в ожидании итога вашего разговора, что можно было даже шепот разобрать.
Я криво улыбнулась.
Н-да, могла себе представить…
– Ну и… Что ты думаешь по поводу всего этого?
– Думаю, что ректор сделал большую глупость, затеяв всю эту пафосную чепуху, – пожал плечами Рэйес. – Как теперь с ним работать будешь?
– Не знаю, – устало вздохнула я. – Пока что просто хочу его прибить. Я ушла поскорее, чтобы не расцарапать ему лицо при всех. Желание такое было.
Рэйес понимающе хмыкнул, но комментировать никак не стал.
А мне явно требовалось выговориться и выплеснуть эмоции не только внутрь себя, но и вслух.
– Я все еще в шоке от того, что Персиваль устроил этот цирк, да еще в таком публичном месте, – произнесла с раздражением.
– Вы встречались с Персивалем раньше?
– Да нет же! – горячо воскликнула я. – Никаких романтических отношений между нами никогда не было! Я и намеков на них никогда не давала!
– А Персиваль? Давал? Намеки, в смысле, – с улыбкой уточнил Рэйес.
– Видимо, да, но я их воспринимала обычной вежливостью и галантностью, – вздохнула я. – Всякие там периодические цветочки-конфетки, но не более… Я со своей стороны просто вежливо принимала подарки и шла дальше. Как ему вообще могло прийти в голову предлагать мне стать его женой, да еще в такой обстановке? Это все равно как если бы ты мне сейчас предложил выйти за тебя замуж, на глазах у всех, устроив представление на потеху публике!
– Думаю, у меня при этом шансов было бы больше, – хмыкнул Рэйес.
– Ты не слишком ли самоуверенный?
– В самый раз. Неуверенные в себе мужчины тебя никогда бы и не привлекли. Если ты не чувствуешь от мужчины внутренний стержень и мягкую силу, превышающую твою, то зачем вообще водиться с этим мужчиной? Но вы с лордом Туареттонгом очень разные. Он весь такой манерный, душный какой-то…
– Не то что ты, – желчно произнесла я.
